Затерянные в солнце (СИ) - Волк Сафо (серия книг TXT) 📗
Обернувшись, она взглянула в лицо Ларты. Царица хмурилась, и ее глаза перебегали с одной разведчицы на другую, напряженные и колкие. Судя по всему, она лихорадочно соображала, что делать дальше. Ута что-то настойчиво говорила Тиене, стуча кулаком по ладони, будто это добавляло веса ее словам. С другой стороны Мани-Наставница склонилась к Ахар и Первой Жрице, и они втроем что-то горячо обсуждали. Одна лишь Ларта застыла между ними, грозная и огромная в своей шкуре сумеречного кота, и на лице ее была написана такая лютая ненависть, что Найрин поняла — теперь Лэйк живой не уйти. Роксана, помоги! Помоги нам, Грозная! Молю Тебя!
Ларта подняла руку, успокаивая толпу и глядя только на Лэйк. Очень медленно крики начали стихать, превратившись в неразборчивый гомон. По рядам анай прошло шевеление, и вперед протолкалась какая-то разведчица. Сначала Найрин не узнала ее, но потом черты лица выплыли из глубин памяти. Это была Нида, охранница самой Ларты.
— А как же гнев Богинь за то, что мы сотворили? Как же то, что они разрушили Кренен из-за нашего греха? — громко крикнула она Лэйк, и голос ее дрожал от напряжения.
— Не было никакого гнева Богинь, ровно как и самих Богинь. Крол выдумала Их в своих бесконечных видениях о будущей могучей расе, которую она создаст. Была только людская ненависть, глупость и равнодушие. Именно они разрушили Кренен, — твердо и громко ответила ей Лэйк.
— Казнить ее! — заревел кто-то.
— Отступница! Она лжет! Она продалась! — зарычал другой голос.
— Роксана сожжет тебя! Роксана все видит! — крикнул кто-то еще, а потом толпа взорвалась, словно земля от молнии Боевой Целительницы.
Ларта оскалилась, довольно складывая на груди могучие руки. Найрин ощутила, как начинают подрагивать колени. Еще чуть-чуть, еще одна капля ненависти, и вся эта армия, не став слушать их, просто бросится вперед и разорвет на куски. Торн взглянула на Найрин и кивнула ей, прощаясь.
— Я люблю тебя! — одними губами шепнула ей Найрин, втягивая носом морозный воздух, полный лютой ненависти и страха. Сейчас она невероятно остро ощущала свое существование, так остро, что от этого кружилась голова.
— Я говорила, что она предательница, — криво ухмыльнулась Ларта, пожимая плечами.
— Стойте! — вдруг громко вскрикнула Жрица, вскакивая с места и вскидывая руки. — Я требую тишины! Тишины!
Найрин взглянула на нее во все глаза. Неужели же Ты отвечаешь мне, Огненная? Неужели?.. Жрица выпрямилась, распустив крылья, в которые раньше куталась, и теперь стояла, хрупкая фигурка в белом пальто на фоне темно-серого зимнего неба. Разведчицы замолкали, глядя на нее, одна за другой. Они все еще продолжали ворчать под нос, словно растревоженные псы, но Первую Жрицу выслушать согласились. Ларта только фыркнула и закатила глаза, глядя на это.
Хельда дождалась, когда установилась относительная тишина, а потом двинулась навстречу Лэйк и встала прямо перед ней. Почтительно склонив голову перед Жрицей, Лэйк выпрямилась, ожидая ее слов.
— Ты сейчас сломала все, на чем держится народ анай: его историю, его обычаи, его веру. Просто взяла и сломала, раскрыв то, о чем не следовало говорить, то, чего анай выдержать не в состоянии, — негромко проговорила она, пристально глядя Лэйк в глаза. Найрин слышала, как за ее спиной разведчицы шепотом пересказывают слова Жрицы тем, кто стоял дальше них и ничего не слышал. — Зачем ты это сделала? — в голосе Хельды послышалась боль. — Потому что тебе хотелось отомстить? Было слишком тяжело нести эту правду одной?
— Нет, — покачала головой Лэйк. — Просто я верю, в то, что эксперимент Крол удался. — Хельда непонимающе взглянула на нее, а Лэйк вдруг совсем по-детски улыбнулась ей. — Несмотря ни на что, Крол сделала то, к чему стремилась: создала новую расу, сильную, смелую, твердую, народ, который ни перед чем не останавливается, тех, кто способен вынести на своих плечах непосильную ношу. Я считаю, что анай достаточно сильны для того, чтобы знать правду. Я уважаю их и верю в то, что эта правда не способна сломать их.
С каждой секундой становилось все тише и тише, и голос Лэйк теперь звучал еще громче, а все глаза были устремлены на нее. Мани-Наставница прищурилась, будто видела ее впервые, Ута медленно кивала, как и Тиена. А на губах Ахар вдруг появилось что-то, очень похожее на улыбку. Одна только Ларта смотрела с ненавистью, и глаз ее дергался.
— Но эта правда действительно способна сломать нас, — тихо проговорила Жрица.
— Нет, — хмыкнула Лэйк. — Что с того, что весь мир будет твердить мне, что Роксаны не существует? Что с того, что они будут рассказывать о бреде Крол, ее безумных видениях, ее сумасшествии? Вот! — Лэйк подняла над головой связанные руки, и они полыхнули огнем. — Вот мое доказательство и моя вера! Огненная со мной, всегда, во всем, во мне! Она струится по моим жилам, горит в моем сердце, Она наполняет мои мысли и пропитывает собой каждую пору моего тела! Тогда какое мне дело до того, что кто-то утверждает, будто Ее нет? Существует лишь то, во что мы верим! Все остальное не имеет значения.
Анай за спиной Найрин вновь зашумели, на этот раз одобрительно. А Жрица вдруг широко улыбнулась, и слезы показались в уголках ее глаз. Она подалась вперед и поцеловала Лэйк прямо в губы, вызвав проклятие Ларты, смех Уты с Тиеной и гневное рычание Саиры. Лэйк оторопело заморгала, глядя на нее, а Хельда развернулась, закрывая ее плечом, и вскинула голову, глядя на царицу.
— Роксана благословляет Лэйк дель Каэрос за ее веру и силу духа!
Ларта потемнела как туча, низко наклоняя голову и с ненавистью глядя на Жрицу. Анай за спинами Найрин закричали, загремели оружием. Найрин оставалось только поражаться: как быстро они меняли свое мнение! Неужели же одного слова Жрицы было достаточно для того, чтобы из отступницы Лэйк превратилась в героиню? Или дело было в ее речи? Или в том, что клан уже окончательно озверел от Ларты? Или это Сама Роксана, ухмыляясь, сдернула Своей огненной дланью пелену с их глаз? А может, все гораздо проще на самом деле, и они сейчас — просто толпа, уставшая и желающая лишь одного: хоть на минутку отвлечься от тяжелых мыслей и поглазеть на невиданное зрелище?
— Достаточно! — рявкнула Ларта, резко поднимаясь со своего стула. Лицо ее было черным, глаза горели ненавистью. — Немедленно прекратить балаган!
В глазах ее был написан приговор, и Найрин вновь ощутила страх. Постепенно затихли и кричащие разведчицы, да и Жрица как-то сникла под ее взглядом и шмыгнула в сторону, возвращаясь на свое место. Тяжело печатая шаг, Ларта подошла к Лэйк и встала напротив нее, глядя ей в глаза. Найрин было видно, как дрожат от ярости ее сцепленные за спиной руки, как побелели кончики пальцев.
— Вот ты, пришла сюда, предавшая свой народ и свою веру, — тихо заговорила Ларта. — Мало того, что ты посмела оплевать все святое, что было дано тебе Огненной, так ты еще и этих безмозглых пытаешься перетянуть на свою сторону, читая хвалебные речи своей ереси. Только не тебя ведет Роксана, а меня. Не ты несешь ее волю, а я. И я не позволю тебе оплевать мою веру и мой народ. — Ларта подвигала челюстью, часто моргая, потом громко проговорила: — Ты лишаешься имени, рода и клановой принадлежности! Ты больше не анай Я приговариваю тебя к смерти за измену своему народу, отступница!
— Нет! — в ярости заорала Саира, бросаясь вперед, но две связавшие ее разведчицы подхватили ее под руки, не дав вырваться.
Повскакивали с мест судьи, крича и размахивая руками, взорвалась ревом толпа, негодующе потрясая оружием. А Лэйк и Ларта смотрели друг другу в глаза, и до Найрин донесся приглушенный голос Лэйк.
— Я требую Последнюю Епитимью! — твердо произнесла она.
— Ты? — Ларта громко фыркнула. — Да ты же сдохнешь, не дойдя до середины!
— Это мое право, — упрямо нагнула голову Лэйк.
Вряд ли кто-то вокруг слышал их слова, все тонуло в реве толпы. Но стоящая рядом Найрин отчаянно прислушивалась, выхватывая из грохота их голоса.
— Зачем оно тебе, бхара? — Ларта склонила голову набок, глядя на нее с презрением. — Надеешься на нашу жалость? Я все равно запорю тебя, уж поверь!
