Амнезия, или Фанера над Парижем (СИ) - Купрашевич Владимир (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
- Думаешь, аварию подставили?
- Да это очевидно.
Мимо, один за другим, проползают под задранные крылья моста лесовоз, самоходная баржа, пассажирский много палубник. Без пассажиров, но с полной иллюминацией в каютах и на палубах. Море огней. Алешка провожает их взглядами, затем поворачивается ко мне.
- Это не все. Еще до того как посадить меня на самолет он опубликовал статью во французской прессе, где разрисовал меня как неугодного властям художника. Правда, под псевдонимом. Меня просто подхватили на руки. Больше я ни в чем не нуждался. Он, наверное, знал, что рано или поздно за все придется ответить. Вычислить его им не составило труда.
Я в шоке. Никак не могу поверить в этот детектив.
- Давай, съездим на кладбище. Завтра не успеть.
- Ну, все-таки ночь, да и транспорт не ходит, - пытаюсь отговорить его я.
- Ночь то белая, и такси у вас нынче не проблема, - решает Красильников.
Я постоянно забываю о нынешнем материальном положении былого бродяги. Да и его «у вас» воспринимается мною не иначе как придурь.
- Мне кажется, что ты чем-то недоволен. Добился всего, что только можно пожелать. У тебя, как я понимаю, есть мастерская, дом, известность, деньги…
Алешка с минуту молчит.
- Когда я еще здесь пробивал себе жилье, от одного чиновника услышал, что если бы он смог снова стать начинающим, он отказался бы от всех благ… Тогда я думал, что он лицемерит. Сейчас и я хотел бы быть начинающим. Жизнь это сосуд, где мы вылавливаем маленькие радости, пока в горшке не останется одно дерьмо…
Мы катим в автомобиле по проспектам города. Несмотря на то, что совершенно светло, боль-шинство реклам включены. Большинство иностранные. Алешка долго разглядывает улицы, дома, потом поворачивает голову ко мне.
- Приехал в деревню, и нашел наш дом, в котором уже живут незнакомые, чужие люди. Они все переделали, все переиначили. Издали смотреть – родной дом, а вблизи – все чужое, красивое,…но чужое. Так и здесь. Нас снова обманули. Только ты вот у меня не меняешься, наверное и не умываешься с того времени …
Красильников укатил с утра на такси куда-то, но к вечеру уже вернулся и позвонил уже из аэропорта. У него билет на вечерний парижский рейс. Я, собрав со всех карманов мелочь, тоже беру такси. Иначе можно опоздать. Он встречает меня перед входом в аэровокзал. Билет у него уже зарегистрирован, и я предлагаю зайти в ресторан, выпить по стаканчику «Плиски». На посошок.
- Из майонезной баночки, - светлеет лицом Алешка. Он уже слегка навеселе.
«Плиски» в ресторане нет, и нам предлагают какой-то греческий суррогат. Дегустатор из меня никакой и потому напиток мне кажется вполне приемлемым. Алешка ставит опустевший стакан на стол и переводит взгляд на меня..
- Ты знаешь, если честно, жалею, что застрял во Франции. Не написал я там ничего путного. Когда здесь совали палки в колеса, желание рисовать возникало само. Как зуд. Рука была тверже.… Всегда стоял на рогах,…а когда получил возможность встать на копыта, ничего не получилось. Наверное, торчать на рогах и было моим нормальным состоянием, А если ситуации нет – тогда ты просто клоун. Когда я смотрю, как люди топчутся перед моими картинками, не могу убедить себя в том, что их это трогает. Просто попал на гребень волны. Там прославляли только потому, что гоняли здесь. Понимание искусства тоже стадное… Помнишь, как ишака принуждали к работе? Привязывали палку с клоком сена на конце. Пока он видел эту солому шел вперед… Мне клок соломы, наверное, под-вязали слишком близко к морде.
Мы идем к летному полю и Алешка по дороге сует мне пачку денег. Доллары.
- Возьми. Может, надумаешь прилететь, или еще что.
Я пытаюсь всучить обратно его купюры, но, видимо не слишком настойчиво. Он отталкивает мою руку и ругается.
- Лексикончик у тебя, что у зека, - замечаю я.
- Я же в изгнании и есть.… И потом, это же родная речь, - ухмыляется Красильни-ков.
Потом он вдруг останавливается и поворачивается ко мне.
- Ты веришь в предчувствия?
- Конечно. Испытал на себе.
- Бывало у тебя, когда окна твоего дома вдруг становятся чужими? И ты это чувствуешь нутром. А через некоторое время твоя женщина уходит. Или, как с моим родительским домом. Я знал о том, что он станет чужим намного раньше, чем улетел…
Я вижу его лицо сбоку и не узнаю его. Незнакомое выражение растерянности.
- Послушай, - перехватываю инициативу я, - почему бы тебе ни вернуться? Многие возвращаются. Откроешь мастерскую здесь, возьмешь меня в подмастерье. У нас сейчас, как бы, тоже свобода, хотя не знаю…
Алешка с каким-то мучительным выражением на лице смотрит на меня.
- Разве в этом дело…, - тянет он и замолкает. – Свободным в этой жизни можно стать, только избавившись от нее. Мы же рабы природы… Все нормально, старик, ты здесь, я там…мы же с тобой все равно, вместе.
Неожиданно он останавливается и что-то ворчит. Я смотрю вперед и вижу у входа на поле группу с фототехникой.
- Наверное, в издательстве, меня заложили, а ведь обещали молчать. Специально не пошел по галерее. Давай простимся здесь. Эти шакалы не дадут и двумя словами перекинуться на прощанье.
Алешка треплет меня за шею. Я почему-то чувствую, что он не вернется.
- Перекопай ты ту дорогу на кладбище.…Там, под телевизором, я оставил телефон девочек,
позванивай им, они скрасят тебе пару вечеров. Коль мы обречены жить, то надо, чтобы она не замордовала тебя эта жизнь. Платить им не надо, я все оплатил. И не забудь выслать свой альбомчик.
Он делает предупреждающий жест в ответ на мою попытку возразить.
- И еще… Женька был нормальным мужиком, Главное, что всегда хотел как лучше. Хоть и не всегда выходило…
Мне не нравятся его речи. Похоже на завещание.
- Ну ладно, держись, старик! – хлопает он меня по плечу и поправляет сверток под мышкой. Это моя картина. Вернее эскиз. Тот самый, который показался ему удачным. Обнаженная женщина у зеркала. Кажется звали ее тетя Вера. Он долго осматривал эскиз потом свернул его и сунул под мышку. Я не стал возражать, хотя, тут же стало немного жаль,… Но это уже на уровне жлобства.
.Уходит Лешка не оглядываясь, но мне кажется, что он вот-вот вернется. Не возвращается. Сволочи от журналистики ловят его на той же тропе и облепливают со всех сторон. От вспышек становится светло. Он отбивается достойно, но перед тем как скрыться в дверном проеме автобуса показывает в мою сторону. Некоторые морды поворачиваются по его указке. Вместо прощального жеста машу ему кулаком и прыгаю в такси. Уж мне-то таких радостей, тем более, не нужно!
Кофе, минувшим вечером обломился мне почти задаром. В хорошей дозе он действует на меня как снотворное. Тот же аминазин. Зато посреди ночи срабатывает обратный механизм – меня словно шарахают головой об стенку, отчего извилины, в наличии которых я иногда сомневаюсь, приходят в неконтролируе-мое движение и мучают меня до рассвета. Процесс знакомый, но на этот раз это что-то особенное. Наверное, сволочи, что производят этот субстрат, перегнули с психотропными добавками, потому что мне вдруг кажется, что я вернулся из длительной командировки и отчитываюсь в том, что я понял в этой жизни,… Если вообще, понял.
Живу я в холостяцкой, скромной квартире, где у меня относительный порядок. Он удается не каждому художнику, но я и не считаю себя художником – просто рисовальщик, если вообще не маляр. Изредка на Невском проспекте извожу краски, изображая чужие физиономии. Без каких-либо творческих порывов. Я не пессимист, потому что никогда и не ждал ничего хорошего от этого многотрудного марафона, в который меня вставили не спросясь. И не блаженный, который рассчитывает хотя бы на свет в конце тоннеля. Просто реально мыслящий. Мне сейчас так кажется.
Алкогольной зависимости у меня нет. Если я принимаю решение больше не пить, меня не тянет к спиртному, а порой даже не понимаю своей слабости к этому делу в прошлом. Вероятно, были какие-то причины, а может быть, я придумывал их сам. По сути, неважно. В конце концов, каждый имеет право хотя бы на краткое облегчение от тягот жизни, которую тебе однажды навязали и от которой потом, оказывается, не так-то просто избавиться. Такой вот сюрпризик. Однажды во мраке и неведении открываешь свои лупалки, таращишься на непонятные тени, фигуры, предметы и только со временем осознаешь, что тебя вставили. В этот мир, в эти правила, в эти рефлексы, эти проблемы… Просто так, без спроса и предупреждения.… По чьей-то прихоти и примитивной технологии.
