На сердце без тебя метель... (СИ) - Струк Марина (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Но Лизу вовсе не волновала стоимость перстня или других драгоценностей, что перейдут ей после свадьбы. Она до сих пор ощущала тепло губ Александра на своих пальцах, которые он еще долго целовал, надев на один из них кольцо с топазом. И словно наяву она видела его взгляд, когда он взглянул после в ее глаза. Только это и волновало Лизу с недавних пор. А еще один-единственный вопрос, на который она не знала ответа.
Всякий раз, когда Лиза оставалась наедине со своими мыслями, разум убеждал ее разорвать пелену безумия этой fiançailles[198]. Но стоило ей оказаться подле Александра, увидеть его взгляд, почувствовать его нежность, жар его поцелуев…
Лиза не сдержала счастливой улыбки, вспоминая эти горячие и настойчивые касания губ и языка, от которых она совершенно теряла волю. Разумеется, следуя строгим правилам, жениха и невесту не оставляли наедине. Мадам Вдовина согласилась, что Александру и Лизе позволительно видеться чаще обычного при условии, что Пульхерия Александровна не спустит с них глаз. Но dame patronesse нерадиво блюла нравственность этих свиданий, неизменно засыпая после рюмки-другой вишневой настойки, о которой не забывал распорядиться заботливый племянник. И тогда Лиза поддавалась безумию, которое снова и снова влекло ее в объятия Дмитриевского, пробуждая в ней неутолимую жажду прикосновений его рук и губ. И пусть они были мимолетны, но их глубина и страсть так горячили кровь. Хотелось раствориться в них полностью… хотелось забыться и забыть.
И Лиза действительно забывала обо всем, когда Александр страстно целовал ее, прижимая к себе. И о лакеях, что могут невольно увидеть их в полуоткрытые двери, и о мирно дремлющей неподалеку Пульхерии Александровне. Она буквально задыхалась от переполнявших ее чувств, когда могла так смело проводить пальцем по скуле и далее вниз по щеке к высокому вороту рубашки, подвязанному шелковым галстуком. Или когда ласкала мягкие волосы, наслаждаясь теми ощущениями, что возникали при этом в кончиках пальцев и где-то внутри ее тела.
В эти моменты реальность отступала прочь, оставляя Лизу в чудесном мороке. И ей казалось, что счастье, от которого так сладко кружилась голова, будет вечным. Как и эта нежность в темных глазах мужчины. И огонь, в котором она, не обжигаясь, горела однажды ночью.
О, этот огонь! Это неукротимое по силе желание, которое Лиза читала в глазах Александра, когда их поцелуи становились все глубже, а объятия все крепче. Сознание собственной власти над ним в эти минуты действовало на Лизу крепче любого хмеля. И тогда она уже сама теснее прижималась к нему, удивляясь тому, что его напор и сила его рук больше ее не пугают. Любовь, проснувшаяся в сердце, совсем заполонила ее, заставила позабыть обо всем и вновь слепо довериться мужчине. И видит бог, в этот раз ей отчего-то не было страшно. И не было ни малейшей толики сомнений, когда она уступала воле Дмитриевского, когда подарила ему собственное сердце. И уже не было страха, когда шептала ему в ухо, едва касаясь того губами:
— Я люблю тебя… я безумно тебя люблю… ты стал всем светом для меня… целым светом…
И Александр, глядя в ее сияющие глаза, обнимал ее тогда еще крепче и целовал, не давая ей больше произнести ни слова. Губы от тех страстных поцелуев предательски распухали, выдавая позднее мадам их очередное своеволие и нарушение приличий.
Пытаясь хотя бы на мгновение забыть об Александре, Лиза распахнула книгу, которую, задумавшись, уже долгое время бесцельно держала в руках. В тишине библиотеки солнце ласково грело кожу ее лица через оконное стекло, играя бликами на камне обручального кольца и отражаясь в каплях, падавших с крыши. Голубое небо под стать топазу было удивительно чистым и светлым. Даже через стекло Лиза различала тонкие трели первых птиц, которые приветствовали весну, смело ступившую в Заозерное. Снег медленно таял, убегал с полей под темноту лесных деревьев и превращался в грязно-коричневую жижу на дорогах. А потому имение нынче было словно отрезано от всего мира, сохраняя мир и покой, воцарившиеся в нем. Весна, приведя с собой распутицу, будто благоволила к Лизе, позволяя ей дольше притворяться даже наедине с собой, и не думать о том, что принесет будущее, когда на Красную горку она выйдет из церкви Заозерного супругой графа Дмитриевского.
А еще Лизе было страшно взглянуть в другие мужские глаза. Ей казалось, что на ее лице без особого труда можно было прочесть, как счастлива она сейчас и как сильно любит. И оттого становилось не по себе всякий раз, когда вспоминала она прежнюю влюбленную Лизу и прежние свои чувства, которые нынче казались совсем иными. То, что поселилось в ее душе теперь, было намного глубже, Лиза знала это. Теперь едва ли обойдется царапиной, зажившей спустя несколько месяцев. В этот раз невозможно будет так легко вырвать любовь из сердца. Как Лиза сможет посмотреть в глаза того, другого, зная, что ныне все иначе, что то, что она когда-то чувствовала к нему, сгорело без остатка вместе с последней преградой, ее девичеством, в ту самую зимнюю ночь?
Из книги на подол платья выпал один из цветов, которые Лиза принесла из оранжереи несколько дней назад и заботливо вложила между страниц. В виде этих тонких нежно-розовых лепестков девушка хотела сохранить дорогие ей моменты. Как и тот, что так отчетливо стоял сейчас перед глазами.
Неделю назад Лиза с Пульхерией Александровной сидели после завтрака в оранжерее и составляли букеты для украшения столовой и салона. Лиза тогда даже обрадовалась этому занятию, ведь Александр уехал верхом еще на рассвете и до сих пор не вернулся. Девушка, конечно, никому бы не призналась в своей досаде на то, что она так долго — целую ночь, утро и уже часть дня — не видела его. Но срезала цветы чересчур резко, совсем не думая, какие хотела бы взять в букеты. И также рассеянно собирала их в вазы, которые по знаку уносил лакей.
Тихонько посапывала Пульхерия Александровна, сложив морщинистые пальцы на животе. С крыши оранжереи звонко капала вода, выбивая песенку весны в глубоких бороздах подле стен дома. Лизе же, справившейся с последним букетом, вскоре наскучило сидеть без дела, и она решила пройтись по дорожкам, чтобы осмотреть знаменитый цветник покойного графа. Тот поразил ее с первых минут — пышным цветением, яркими красками, изумрудной зеленью на фоне бело-черного пейзажа Тверской земли за высокими окнами. Особенно удивили Лизу некоторые цветы, ранее невиданные, а еще роскошные плетистые розы, обвивавшие деревянные решетки на противоположной стороне оранжереи. «Даже Лизавета Юрьевна не имела такой цветочной роскоши в имении», — невольно подумала Лиза, аккуратно трогая пальцем нежные лепестки роз. От сладкого дурмана цветов даже закружилась голова. Или потому что девушка вдруг распознала сердцем, что уже не одна стоит возле этих решеток, любуясь пышным розовым цветением?
Лиза даже не вздрогнула, когда сильные руки обвили ее талию и, чуть отклонив назад, прижали к крепкому мужскому телу. Только довольно улыбнулась, чувствуя, как отступает прочь мучившая ее все утро тоска.
— Vous n'avez rien contre?[199] — прошептал ей в ухо Александр, и от дыхания, скользнувшего по коже, по телу тут же пробежал легкий трепет. Будто среди тепла, которым была полна оранжерея, на нее подул легкий освежающий ветер.
— Против ваших рук? Едва ли, — игриво ответила Лиза, с улыбкой разворачиваясь к нему.
— Вы узнали мои руки? — притворно удивился он.
— Я узнала, что вы рядом еще прежде, чем вы дотронулись, — проговорила она, и Александр как-то хитро прищурился в ответ на эти слова. — Дивно, но это так…
— Действительно дивно, — согласился он и стал целовать ее руки, медленно проводя губами от пальчика к пальчику.
— Вы были на прогулке? — решилась завести разговор Лиза, чтобы не думать о той буре чувств, что снова поднималась внутри при этих легких поцелуях. Солнечные лучи мимолетным блеском отражались в его приглаженных назад чуть влажных волосах, и она поняла, что он пришел в оранжерею тотчас, как привел себя в порядок после поездки верхом. Вдруг захотелось запустить пальцы в его волосы и растрепать их, придавая ему мальчишеский вид, какой был у него тогда, той ночью в библиотеке.
