На сердце без тебя метель... (СИ) - Струк Марина (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Ах, если бы Лиза, проходя мимо в соседнюю комнату, хотя бы мельком взглянула на нее! Она определенно сумела бы одним лишь взглядом, придать ей уверенности для этой беседы и подсказать, что дело сделано. Но девушка прошла быстрым и резким шагом, гордо выпрямив спину, словно ей было не по нутру то, что ожидало ее спустя несколько мгновений. И это вдруг насторожило Софью Петровну, заставляя ее сердце испуганно сжаться. Она видела, как серьезна и печальна Лиза, ставшая к ней лицом в соседней комнате прямо перед Дмитриевским, как сжимает губы в тонкую линию и как уходит от взгляда своего vis-a-vis. И с каждым мгновением огонь торжества в глазах мадам Вдовиной медленно угасал. Пусть она плохо слышала слова, которые произносил граф, но ясно видела даже с этого расстояния, какое смятение царит в душе Лизы, этого несчастного создания брошенного в самое средоточие борьбы света и тьмы.
А Лиза действительно словно балансировала на бревне над глубоким оврагом, мучительно раздумывая в какую сторону ей следует ступить быстрыми шажками. Она знала, она поняла тотчас же при просьбе Александра, о чем он заговорит, уведя ее от посторонних ушей из салона. И ее бедное сердце разрывалось сейчас на части. Ведь оно буквально подпрыгнуло в груди при первых же его словах, произнесенных ровно и неторопливо, а потом замерло от ужаса, понимая, какое будущее эти слова повлекут за собой.
— Лизавета Петровна, — показалось ли ей, или голос Александра несколько смягчился, когда он произнес ее имя. — Лизавета Петровна, я не привык говорить множество слов. Потому надеюсь, вы простите мне мою краткость. Я был бы самым наисчастливейшим человеком на свете, если бы вы ответили согласием на мою просьбу. А суть сей просьбы такова: Лизавета Петровна, я прошу вас оказать мне честь и доставить счастие стать моей женой.
Вот они, те самые слова, ради которых Лиза приехала в Заозерное, ради которых заморозила в себе совесть, позабыла о чести. Но разве сумела она заморозить сердце, метавшееся в груди, не зная, что подсказать для ответа, которого напряженно ждал Александр? Сердцу было отчего-то не до причин, заставивших его произнести эти самые слова. Бедное, оно лишь с восторгом замирало при мысли о тех днях, что ожидают впереди. Что может быть слаще того, чтобы быть рядом с этим мужчиной и днями, и ночами?.. И что может быть ужаснее, чем стать той, кто приведет его к гибели, к самому краю?..
Но она должна ответить согласием. Ради Николеньки, который где-то у незнакомых ей людей с нетерпением ждет встречи «с милой сестрицей», как пишет в каждом послании. И ради сына Софьи Петровны, что застыла сейчас на канапе, напряженно глядя на нее в открытые двери. Она должна ответить…
Но сейчас Лиза так остро ощущала близость Александра, пусть он и стоял на расстоянии вытянутой руки. Она чувствовала его, как никогда и никого до этого мгновения. Словно прошлой ночью он настолько проник в нее, что она стала его частью. Или он ее. И Лиза сама не понимала, как ей поступить. Бешеный перестук сердца грохотом отдавался в ушах. Вспоминалась алая кровь под собственными пальцами, что текла по его лицу. И пусть ее убеждали, что это была настойка, она-то знала правду.
Именно поэтому, разбивая собственное сердце и чаяния мадам, стиснувшей до боли в костяшках пальцев подлокотник, Лиза медленно покачала головой. Тяжелым камнем в тишине комнаты упали слова, произнесенные сдавленным шепотом:
— Мне очень жаль… — Лиза сама не понимала к кому обращается: к Александру или к Софье Петровне, сдавленно вскрикнувшей, увидев, как Лиза отрицательно качает головой.
— Мне очень жаль, — повторила снова, теперь уже старательно отводя взгляд и от потрясенного лица мадам. Глядя на миниатюру, висящую на стене комнаты, и не видя ее в этот момент. Буря слез медленно зарождалась внутри нее, грозя смести все на своем пути, даже остатки гордости. Потому до безумия хотелось сейчас же сорваться с места и уйти, чтобы скрыть свое горе от чужих глаз. — А теперь, прошу вас, позвольте…
— Взгляните на меня, — неожиданно приказал Александр, и Лиза испуганно перевела взгляд. Но не на него, а на Софью Петровну, словно та могла ей чем-то помочь.
— Взгляните на меня, — повторил он, а потом вдруг протянул руку за спину и с громким звуком, перепугавшим Лизу, резко захлопнул створки дверей. Но еще больше она испугалась того, что видела сейчас в его глазах. И что напомнило ей все слова о жестокости человека, стоявшего напротив нее.
Он был зол. Она без труда читала это в его взгляде, хотя на его лице по-прежнему не дернулся ни один мускул.
— Лизавета… — голос был таким вкрадчиво мягким, напоминающим о том Александре, который с такой нежностью ласкал ее прошлой ночью, что решимость Лизы дала первую трещину. И она поспешно заговорила, стараясь не дать ему вновь очаровать себя и не поддаться невероятному по силе желанию уступить.
— Что вы делаете? Зачем затворили? Вы же знаете, так нельзя! Прошлой ночью вы сами сказали, что не имеете ни малейшего намерения… я вас прошу… не стоит… не надобно принимать решений… вы же сами сказали, и я вам поверила! — почти вскричала она под конец своей сбивчивой речи.
— Я передумал, — спокойно проговорил Александр, и Лиза едва не сорвалась в приступе истерического смеха, настолько забавными ей показались его спокойствие и эта фраза. — Я позволю себе повторить свою просьбу. Лизавета Петровна, я прошу вас оказать мне честь и доставить счастие стать моей женой.
Они стояли друг напротив друга, схлестнувшись взглядами в немом поединке. Она видела по его глазам, что он не уступит, что для него отчего-то очень важно получить ее согласие. Но теперь легкий флер очарования тем Александром, которым он был еще недавно, развеялся, помогая ей собраться с силами. Теперь она видела перед собой совсем иного Александра, властного и непримиримого. И хотя ее сердце разрывалось от боли, она все-таки проговорила, запинаясь, словно вколачивая гвозди в гроб того света, которого больше никогда не будет в ее душе:
— Я не могу… Простите меня… я не могу…
Лиза прекрасно помнила по прошлым дням, проведенным подле властной старухи, не терпевшей, когда ей перечили, что личности подобного рода не принимают отказа. Не умеют этого делать. Потому не удивилась, когда Александр снова ринулся в атаку, пытаясь настоять на том, что уже считал решенным делом.
О, видит бог, при других обстоятельствах счастливее особы не было на всем белом свете! И она бы уже давно ответила согласием на предложение, не раздумывая по каким причинам оно было сделано. Но разве могла она сделать это при том мраке, что скрывался в ее душе?
— Раз уж вы завели речь о событиях, которые имели место быть недавно, то должны понимать — их природа едва ли оставляет вам возможность ответить мне отказом, — настаивал Дмитриевский. — Я говорю вам прямо — с играми покончено. Ваша мать спит и видит вас моей супругой и хозяйкой всего, чем я владею. Неужто вы позволите себе разочаровать ее?
Лиза только покачала головой и, вновь бросив короткое «простите меня», обогнула Александра, чтобы не дать слабину перед его напором и наконец-то уйти прочь. Она знала, что ее непременно настигнет Божья кара за все содеянное в последнее время, но разве же думала, что наказание придет через ослепляющее чувство к этому человеку? Невыносимая мука…
И мука эта стала только горше, когда Александр вдруг настиг ее у самой двери. Он словно хищник вцепился пальцами в ее предплечья, не позволяя убежать.
— Стойте! Я вас прошу, стойте! — хрипло прошептал он, и горячее дыхание обожгло ее обнаженную шею. И в тот же миг ноги стали такими мягкими, отказываясь держать, а внутри что-то взметнулось удушающей волной.
— Как отпустить вас, Elise? Как вас отпустить?..
Лизе показалось, что ее сердце остановилось, а мир вокруг замер: затихли звуки, потускнели краски, словно оставляя их наедине. Она стояла в руках Александра ни жива ни мертва, боясь спугнуть его признание. Даже дыхание затаила, наслаждаясь той сладостью, что приносило каждое его слово, и одновременно мучаясь от острой душевной боли.
