На сердце без тебя метель... (СИ) - Струк Марина (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— На границе с Вешним воды подмыли земли. Большая часть лога обрушилась, утащив с собой изрядный кусок, — пояснил Александр, прочитав легкое недовольство в ее голосе из-за его долгого отсутствия.
— С Вешним? Полагаю, вы также нанесли визит и в имение, раз уж оказались неподалеку?
Голос звучал раздраженно, выдавая ее с головой, но Лиза не могла ничего с собой поделать. Даже сама мысль о том, что он мог встретить сегодня прекрасную Лиди, больно кольнула ревностью. И радость от его появления несколько угасла, уступая этому дурному чувству. А еще злости, когда он посмотрел ей в глаза, и уголок рта иронично пополз вверх. Именно поэтому Лиза вдруг рванулась прочь, убегая от его насмешки над ее ревностью, но разве возможно было от него уйти?
— Оставьте! — Александр резко обхватил руками ее лицо, вынуждая Лизу замереть на месте. — Оставьте это… Вам нет нужды даже думать о том.
— Но она так красива… я всегда полагала, что ежели и суждено кому стать вашей женой, то только ей. Она первая красавица губернии. Наследница земель мадам Зубовой. Она истинная роза. Я же лишь… лютик!
Александр ничего не ответил. Он на мгновение отошел, огляделся, словно искал что-то, а потом, сорвав с одного из растений в горшках небольшой цветок, вернулся к Лизе. По соцветию цветок был схож с розой — так же плотно прижимались друг к другу лепестки, и Лиза поначалу решила, что именно розу протягивает ей Дмитриевский.
— Этот цветок довольно красив, как вы полагаете? Мой отец отдал немалую сумму за его корни. Цветок везли специально для него с Востока. Розы есть в каждой оранжерее в наших землях, но подите-ка отыщите этот цветок.
— Я вас не понимаю, — проговорила Лиза, но цветок из его рук покорно приняла, удивляясь необычной красоте и хрупкости этого нежно-розового соцветия. А Александр снова взял ее лицо в свои ладони и проговорил, с нежностью заглядывая ей в глаза:
— C’est renoncule[200]. Садовый лютик, который мой отец почитал более роз. И признаюсь как на духу, для меня теперь тоже нет краше цветка и никогда не будет… ma renoncule…
А потом поцеловал ее — сперва в повлажневшие отчего-то глаза, после потерся носом о кончик ее носа, чтобы вызвать улыбку на ее губах, и уже после — в эту улыбку, захватывая в плен приоткрытые губы.
Сейчас, вспоминая те поцелуи, Лиза не могла не улыбнуться. Солнце тогда ласково грело их своими лучами через стекла оранжереи, подсвечивая пылинки вокруг их силуэтов, словно создавая золотистый ореол. Сладко пахло розами, кружа и без того хмельную голову Лизы. И Александр обнимал ее, и под его губами она цвела подобно растениям этой оранжереи. Она тогда принадлежала ему. Целиком.
Поцелуи становились все жарче и настойчивее. Ее пальцы запутались в его волосах. Лиза сделала это намеренно, потому что слишком сильно было желание распустить тугой галстук и, распахнув ворот рубашки, проскользнуть ладонью прямо к коже, чтобы почувствовать силу мускулов под своими пальцами. Лиза даже не помнила, когда Александр успел прижать ее спиной к решетке с розами, придавив юбки своим коленом. Она опомнилась, только когда он сам прервал поцелуй, почувствовав, как сверху на них упали редкие лепестки роз, не удержавшиеся в бутонах, когда покачнулась решетка.
— Что ты делаешь со мной? — глядя на нее в упор, хрипло прошептал Александр.
Лиза безуспешно попыталась прочитать его мысли, удивленная немым вопросом, застывшим в темных глазах. А потом сдалась и только улыбнулась, заметив лепесток розы в его растрепанных волосах:
— Я люблю тебя…
Он долго и пристально смотрел на нее, а после снова поцеловал, прошептав наперед о том, что никогда еще с таким нетерпением не ждал Пасхи. И она рассмеялась, довольная его нетерпением, его желанием, его страстью.
— Lisette! Lisette, où etes vous?[201] — позвала Лизу пробудившаяся при звуке ее смеха Пульхерия Александровна, и ей пришлось выскользнуть из объятий Александра.
— Elise, — позвал ее Дмитриевский, и когда она обернулась, бросил ей садовый лютик.
Лиза прижала к губам этот хрупкий цветок, чувствуя как гулко, словно молот, стучит в груди сердце. Как же она любила его в тот момент! Как же хотелось, чтобы все действительно было так, как ему виделось!
— Я не могу потерять его…
Эта мысль мучила Лизу на протяжении последних недель после предложения Александра. Сказать ему правду сейчас — означало спасти его от уготованной ему участи, но в то же время потерять. А лишиться света, которым он согревал ее душу, когда Лиза только начинала понимать, что это такое — чувствовать человека всем своим существом…
Удивительно, но именно Софья Петровна подсказала Лизе тот самый путь, который мог бы стать для нее истинно верным. Они долго говорили в ночь после того, как было сделано предложение. Женщина выглядела тогда очень усталой, под ее глазами залегли такие глубокие тени, что Лизе она казалась смертельно больной.
— Вы едва не отказали ему, meine Mädchen. Отчего? Муки совести или нечто другое терзало вас в ту минуту? — Мадам задумчиво теребила крест на груди, выдавая свое волнение. — Ежели говорить начистоту, меня беспокоит ваше душевное состояние, meine Mädchen. На какие безрассудства толкнет вас очередной приступ? Помните ли вы о том, насколько шатко наше положение до венчания? Я неоднократно говорила вам о том. Или вы полагаете, что чувства к вам помешают ему выдать нас для честного суда? Едва ли!
— Вы полагаете?.. — Лиза так и не решилась спросить, думает ли Софья Петровна, что Дмитриевский действительно любит ее и, руководствуясь именно этими чувствами, а не из долга или по чести, сделал днем ей предложение.
Но мадам без труда прочитала невысказанный вопрос в глазах девушки и устало улыбнулась.
— О, Лизхен, вас совсем ничему не учит жизнь! Слова всегда красивы, но что таится за ними, в той глубине, куда не под силу порой заглянуть? Нет, я не могу утверждать, что он не питает к вам никаких чувств. Они есть. Вот только какова их природа? Надолго ли они и насколько глубоки? Вы новое лицо для него. Вы пробудили в нем жажду жизни и любви, вы вернули его из той темноты, где до сих пор пребывал наш Аид. Но по опыту вам скажу, meine Mädchen, вы не должны верить, что мужская любовь живет до гробовой доски. Порой она так мимолетна, что даже дуновения от нее не успеваешь почувствовать. И мужчины так легко жертвуют своей любовью, вам ли не знать того?
И Лиза не могла не покраснеть, осознав, что впервые вспомнила о том, другом, кого когда-то смело назвала бы своим любимым. Нынче же она с трудом могла воскресить в душе хотя бы толику прежнего чувства к нему. Или оно было? Ведь душа до сих пор замирала при воспоминании о том мужчине. И Лиза не могла понять — в тревоге ли или в прежнем волнении.
— Вы сейчас на перепутье, — продолжала Софья Петровна, словно читая ее мысли. — Вы вкусили иной любви. А эта любовь порой кружит голову сильнее чистых и непорочных чувств, что вы ведали ранее. Мой вам совет — не позволяйте себе забыться. Думайте только о себе, чтобы сохранить сердце в целости и не измучить душу. Коли встанет выбор, за кем идти и кому жизнь свою вверить, смело идите за тем, кто вас любит, а не за тем, кого любите вы. И помните, что в ваших руках столько судеб. Не только судьба нашего Аида. В противоположность ему многие другие жизни… Помните, meine Mädchen, помните!
Сомнения кружили голову. Даже холодный отблеск серебра медальона не помогал вернуть былое хладнокровие, даже рисунки брата, в которые Лиза вглядывалась, чтобы выбрать единственное верное решение.
И только рядом с Александром темнота в душе отступала прочь. Когда он брал ее пальцы в свои большие ладони, когда она прижималась к его груди и слушала, как бьется его сердце. Тот, другой, тоже обнимал ее, но разве пела ее душа в тех объятиях? Разве появлялась легкость в сердце, когда руки ласкали ее лицо и волосы? Тот другой тоже любил ее, но только любовь, горящая в глубине этих темных глаз, заставляла ее чувствовать себя такой живой и такой свободной.
