Любовные чары - Арсеньева Елена (книга жизни .txt) 📗
Наглое лицо Хьюго вмиг помрачнело.
– За Агнесс ты мне еще заплатишь. Дорого заплатишь!
– Нет, – покачала головой Марина. – Мне тебе платить не за что, а вот ты передо мной кругом в долгах. А твой должник – Джессика.
– Это еще почему? – с ненавистью взглянул Хьюго.
– Да потому что Джессика любит чужими руками жар загребать.
Хьюго насупился. Еще бы! Он не мог не знать, что Джессика беззастенчиво использует его ради своего непомерного честолюбия, как использовала всех и всегда.
– Агнесс убрала с пути она, – продолжала Марина, – но никто не сомневается, что виновна я. Видишь ли, Джессика очень быстро снашивает туфельки и дарит их потом служанкам. Туфельки прекрасные, да вот беда: у левой скошен каблучок. Такие носит Глэдис, а прежде носила Агнесс. Она, бедняжка, и понять не успела, с чего леди Джессика, которая ее терпеть не могла, вдруг расщедрилась. А когда поняла, было поздно: Сименс нашел отпечаток туфли на рассыпанном маке. Джессика нарочно оставила след, а потом отдала туфли Агнесс. И куклу она подсунула. Все очень просто, жаль, я раньше не сообразила.
Марина зажмурилась, проклиная свою недогадливость. На берегу, обвиняя ее в гибели Агнесс, Джессика проговорилась про жабу, решето и лунный луч. Но Марина рассказывала про них только Сименсу! Она прекрасно помнила, как жутко ей сделалось, когда сквозняк вдруг пронесся по комнате, словно где-то вдруг приоткрыли дверь. Джессика и приоткрыла ее, чтобы подслушивать.
Подняв голову, Марина увидела, что Джаспер и Флора смотрят на нее с не меньшим изумлением, чем Хьюго.
– Вот оно что… – пробормотал Джаспер. – А я был уверен, что вы свели с Агнесс счеты из-за Десмонда.
– Я тоже кое в чем была уверена… насчет вас, – не осталась в долгу Марина. – Пока нынче ночью Урсула не открыла мне глаза.
– Урсула была у вас? – встрепенулся Джаспер.
– Да, – печально кивнула Марина. – И сперва до смерти меня напугала, явившись в каком-то жутком балахоне. Она считала меня воплощением леди Элинор и не понимала, почему я никак не наведу в замке порядок, не воздам по заслугам убийцам Алистера. У нас был долгий, тяжелый разговор. Один только раз Урсула засмеялась: когда я сказала, что все убийства – ваших рук дело. Она объяснила, что Джессика пыталась погубить и вас. И ей почти удалось.
– Да, – слабо кивнул Джаспер. – Через тайный ход, соединяющий наши комнаты, Джессика в мое отсутствие приносила опий. А я не мог понять, откуда он берется, и не мог подавить свое пагубное пристрастие. Думаю, его ей привозил Линкс, она и его прибрала к рукам. И все же Джессику ждет неудача. Может, ее послал черт, ну а бог выставил против нее вас, и… – Джаспер улыбнулся Марине, а потом взял руку Флоры и поцеловал. – Моя любовь…
Слезы счастья так и хлынули из ясных серых глаз молодой женщины. Впервые Джаспер был с нею столь нежен и откровенен, и это стало ей лучшей наградой за годы терпеливой, верной и самоотверженной любви.
– Справедливость будет восстановлена, – уверенно сказал Джаспер. – Еcли бы не Флора, Джессика давным-давно уже дотянулась бы до Алана. Ваш слуга, милорд! – отвесил он шутливый полупоклон в сторону ребенка, задремавшего в уголке телеги.
– Полно паясничать! – раздался снизу, будто из преисподней, исполненный ненависти голос Хьюго. – Мальчишка такой же бастард, как и я. А коли так, прав тот, кто сильнее. Вашему Алану шею свернуть – раз плюнуть и…
– А кстати о бастардах, – перебил его Джаспер. – Скажите, вам известно, кто была ваша мать?
– Ну а как же! – ухмыльнулся Хьюго. – Моя мать была настоящая леди, не какая-нибудь горничная, дочка нищего викария, кормилица или приблудная заморская кузина. Она была богатая леди, и Маккол женился бы на ней, ежели б его не прибрала к рукам русская дикарка. Они были любовниками много лет, а потом он бросил ее… и она умерла из-за него. Утопилась, оставив меня одного!
– Ее имя! – настойчиво потребовал Джаспер. – Скажи ее имя!
– А чего ж? И скажу! – запальчиво выкрикнул Хьюго. – Имя не хуже всякого другого. Мою мать звали леди Клер Крэнстон, так что, куда ни кинь, я происхождения самого благородного – что по матери, что по отцу.
Марина и Флора враз вскрикнули, в ужасе переглянувшись.
О господи… Марина лихорадочно вспоминала слова из дневника Джаспера. Что-то там было о радости леди Клер, потому что ребенок ничуть не похож на Макколов. Да, Хьюго только цветом волос схож с ними. Однако леди Крэнстон упоминала о каком-то уродстве ребенка, а Хьюго очень красив. Может быть, на теле его есть какое-нибудь омерзительное родимое пятно? Значит, вот оно, загадочное дитя леди Крэнстон! Но как он узнал о своем происхождении?
Должно быть, забывшись, Марина задала свой вопрос вслух, ибо Хьюго, бросив на нее презрительный взор, ответил:
– От Джессики и знаю. Она нашла меня у Маскаренов, где я прозябал в жалкой бедности, и открыла мне глаза на мою высокую долю.
– А мне Джессика говорила, что Маскарен тебе открылся на смертном одре… – пробормотала Марина.
– Еще чего! – усмехнулся Хьюго. – Джессика либо напутала что-то, либо приврала. Да Маскарен на смертном одре с пеной у рта доказывал, что я его родимый сыночек и ни про какую леди Клер он отродясь не слыхивал.
– Так и не сознался? – с неподдельным сочувствием спросил Джаспер.
– Нет, не сознался, – тяжело вздохнул Хьюго.
– А вот скажи, Хьюго, – задумчиво произнес Джаспер, – ты Алистеру то же самое рассказал, прежде чем убил его?
– Ну да, – буркнул Хьюго.
– А он что? – допытывался Джаспер.
– А он меня на смех поднял.
– Хочешь, скажу тебе, почему упорствовал Маскарен и почему Алистер смеялся? – вкрадчиво спросил Джаспер.
– Ну… – с любопытством уставился на него Хьюго.
– Да потому, что у Джорджа Маккола и Клер Крэнстон никогда не было сына.
– Как? – забормотал Хьюго.
– Да так! – тихо, но жестко сказал Джаспер. – У Клер родилась дочь!
У Марины закружилась голова, и Джаспер бросил на нее быстрый взгляд:
– Джессика черпала подтверждение своим измышлениям там же, где наткнулись на эти сведения вы: в моем дневнике. Вы ведь прочли мой дневник, Марион, не так ли?
– Только несколько листочков… нечаянно… – жалко забормотала Марина.
– Вы – несколько листочков и нечаянно, Джессика – весь дневник и нарочно, однако сути дела это не меняет: я нигде не писал, каков был пол ребенка Клер. Много позже смерти леди Крэнстон я встретил ее старую нянюшку, и та открыла мне тайну. Однако сколько я ни умолял старушку, она не нарушила клятву, данную Клер, и не сообщила, кому была отдана на воспитание девочка, которая, по выражению Клер, ничем не напоминала Макколов.
Марина похолодела от догадки, вдруг осенившей ее. Агнесс! Смуглая, черноволосая и черноглазая Агнесс, ничем не напоминала светловолосых, светлолицых Макколов. О господи… Она – дочь Клер Крэнстон? Но если так, то… то Десмонд творил блуд со своей единокровной сестрой!
Бедный Десмонд, каково ему будет узнать об этом…
– Не верю ни единому твоему слову! – перебил ее мысли голос Хьюго, наконец-то пришедшего в себя. – Да коли даже так, тебе-то что? Джессика мне говорила: ты ненавидишь Десмонда и свергнуть его хочешь, оттого и носишься с Алистеровым отродьем…
– Алистер и Гвендолин состояли в законном браке, – спокойно перебил Джаспер. – И есть бумаги, подтверждающие это.
– Бумаги? – выдохнул Хьюго. – А я не верил Джессике… Она все твердила про какие-то бумаги и меня точила: добудь их, допытайся у Гвендолин, где они спрятаны…
«Вот как? Значит, Джессика и тут врала: якобы впала в отчаяние, прочитав листок из дневника. Она про венчание прекрасно знала, а для меня разыграла горестную сцену. Зачем? Из любви к искусству, что ли? – Марина с отвращением покачала головой. – Что еще говорит Джаспер? Он знает, где бумаги, подтверждающие права Алана?»
– Врешь небось, – подал ехидный голос Хьюго. – Поди найди те бумаги!
Бледные губы Джаспера тронула легкая улыбка.
