Два мира. Том 1 (СИ) - "Lutea" (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Выпрямившись на стуле, неспешно попивая чай, Северус скосил взгляд на сидевшего чуть дальше Итачи, о чём-то негромко беседовавшего с Минервой, и криво усмехнулся. Учиха совершенно другой, не похож на Акасуну. Такая серьёзность, такая ответственность и разумность в его годы — удивительно, по меньшей мере, если не сказать: подозрительно. Молодые маги в двадцать один год — сущие дети, все как один, но шиноби… Через что они проходят в своём мире, если едва разменяв третий десяток уже держат себя и мыслят сродни взрослым, опытным людям? Через что пришлось пройти этому парню, чтобы стать таким всегда спокойным и совершенно непроницаемым, с безэмоциональным лицом и пустым взглядом?..
Из своих мыслей Северус был вырван розовым пятном, мелькнувшим в поле зрения. Амбридж в своём нежно-поросячьем костюмчике была здесь, в Хогвартсе, чем-то чужеродным, отвратным, от чего безумно хотелось непременно избавиться. Даже блестящие и переливающиеся звёзды на мантиях Авроры Синистры не вызывали такого раздражения.
Генеральный инспектор гордо вышагивала по проходу, выискивая взглядом студентов, нарушающих намеренно или ненароком какое-нибудь правило; вид её самодовольного лица вовсе не улучшил настроения зельевара, но вдруг Долорес обратила внимание на стол преподавателей — и расцвела приторной улыбкой. Проследив, куда она смотрит, Северус с удивлением понял: на Итачи. Тот, по всей видимости, тоже заметил этот интерес к своей персоне и, извинившись перед Минервой, поднялся со своего места прежде, чем Амбридж села рядом.
— Доброе утро, Итачи, — сладко пропела она.
— Доброе утро, Долорес, — произнёс Учиха вежливо, но отнюдь не тепло.
— У вас найдётся время? Я бы хотела кое о чём переговорить с вами.
— Нет, к сожалению. Сейчас мне необходимо готовиться к занятию.
— Понимаю… — в голосе Амбридж послышалось разочарование. — А что насчёт сегодняшнего вечера? После собрания преподавателей, скажем.
— Если вы не возражаете, я бы предпочёл встретиться до него, — совершенно бесстрастно ответил Итачи; всё-таки его контроль над эмоциями действительно впечатляет.
— Да, конечно, — согласилась Амбридж с новой приторной улыбкой. — Буду ждать вас в своём кабинете.
Коротко кивнув ей, Итачи покинул Большой зал, провожаемый саркастичным взглядом Северуса и, как заметил зельевар, ехидным — Дейдары. Впрочем, Тсукури быстро отвернулся и вновь переключил своё внимание на близнецов Уизли, что-то оживлённо обсуждавших, лишив тем самым Северуса возможности понять, о чём думает парень.
Так как первый урок сегодня был как раз одним из тех, которые в этом году вместо него вёл Сасори, Северус решил использовать образовавшееся время с толком, а потому после завтрака направился, несмотря на мерзкий дождь, прямиком в школьные парники. В одном из них он и обнаружил коллегу, подкладывавшую удобрения мандрагорам, что-то при этом весело насвистывая.
— Я не помешаю? — вежливо уточнил Северус, останавливаясь на пороге теплицы под стеклянным козырьком.
— Нет, конечно! — Помона дружелюбно улыбнулась и махнула рукой, приглашая войти. — Потребность в каких ингредиентах привела вас ко мне на этот раз, Северус?
— А вы как всегда зрите в корень, Помона, — он усмехнулся и извлёк из кармана довольно объёмный пергаментный свиток.
— Так вы ведь никогда просто так ко мне не заглядываете, — отозвалась женщина, снимая грязные перчатки и вешая их на бортик большой кадки с ядовитым ангольским лимоном.— Приступим?
Когда полчаса спустя Северус покинул теплицу, день казался ему уже не столь отвратительным, как с самого утра. Во владениях Помоны нашлось почти всё, что ему требовалось, и теперь Северус направлялся в своё хранилище, желая поскорее разложить ценные травы и грибы по местам. Осталось только стрясти с Люциуса с десяток редких полулегальных в Британии ингредиентов — и он будет полностью доволен своими запасами. Ну а пока же он, прихватив некоторые ингредиенты, запасы которых в учебном классе подошли к концу, направился в аудиторию.
Несмотря на то, что урок у пуффендуйских и когтевранских второкурсников уже закончился, а следующую пару (у пятого курса Слизерина и Гриффиндора) должен был вести маг, Акасуна всё ещё сидел за учительским столом, когда Северус вошёл в класс. На коллегу Сасори не обратил никакого внимания, продолжая разглядывать лежавшие перед ним на столе цветастые клочки и свитки пергамента разных размеров и форм; повернулся он к Северусу лишь когда тот с довольно громким хлопком закрыл дверь аудитории.
— Скажите, Северус, какая составляющая преподавания кажется лично вам наиболее забавной?
— Я в принципе не нахожу преподавание забавным, — ответил он, проходя в дальний конец класса к шкафу и раскладывая в нём принесённые ингредиенты.
— В самом деле? Тогда сочувствую; вам, должно быть, довольно тяжело.
— С чего вы взяли? Я всего лишь серьёзно отношусь к своей работе.
— Серьёзность хороша в меру. Необходимо получать удовольствие от того, что делаешь, иначе… — Сасори усмехнулся. — В любом случае, ничего хорошего не выйдет уж точно.
Северус внимательно посмотрел на него.
— И что же забавного в преподавании находите вы?
— Это, — шиноби взял в руку один из лежавших перед ним свитков — довольно объёмный, не иначе как чья-то домашняя работа — и помахал им в воздухе. — Не поверите, но я безумно люблю читать сочинения студентов; в них порой можно наткнуться на такие перлы… Серьёзно, я даже стал выписывать; подождите секунду, — он развернул свиток, пробежал взглядом по строчкам, выискивая необходимую, а затем зачитал: — «Для недопуска сворачивания поместить в котёл три щепотки панамского ореха с корой от сосны…», «…добавить пять с тремя шестыми ножек личинки гусеницы бабочки-монарха…» Как вам, неплохо? А теперь кое-что из штрафных работ: «Моя ошибка в том, что я не уследил за соседом, который резал какие-то корни, которые потом случайно залетели в мой котёл», «Я сделал всё правильно, но в последний момент в моём зелье утопился комар», или вот, лучшее, на мой взгляд, объяснение: «Я запорол зелье, потому что вчера был с девушкой». Всё сразу становится понятным, не так ли? Но больше всего меня порадовал на этой неделе сей шедевр: «…подставляю котёл под жаркую атаку семидесяти пяти градусного огня; температуру отслеживаю градусником, ритмично вставляя его в котёл и извлекая, вставляя и извлекая…» Высокий слог, согласитесь.
— Я прекрасно представляю, что пишут студенты в своих работах, — проговорил Северус, начитавшийся вдоволь подобных художеств за годы работы. — Урок начнётся через три минуты; уже и студенты, судя по шуму в коридоре, собрались…
— Но больше даже, чем домашние задания, — продолжил Сасори, не слушая его, — меня впечатляют письма от старшекурсниц.
— Письма от старшекурсниц? — Северус, уже направивший палочку на дверь, замер.
— Просто спасу нет, — картинно закатил глаза Акасуна, указывая на ворох разноцветных открыток. — Засовывают их мне под дверь, подкладывают в стопки с домашними заданиями, даже по почте совами присылают — и это я не говорю ещё о содержании. Нет, бывают вполне себе милые, — он выудил пару открыток из стопки и зачитал: — «Ваш взгляд подчинил меня, словно сильнейший Империус», «Вы не покидаете моих снов с самого начала семестра», «Я стала рассеянной, мои руки дрожат, а сердце бьётся часто-часто, когда вы рядом». Однако есть и такие, после которых становится страшно ходить одному по вечерам: «Специально для вас я сегодня не завязала галстук и расстегнула на блузке три пуговки», «Я сварила котёл любовного зелья; не хотите проверить, насколько оно качественное?», «Когда вы в следующий раз будете патрулировать школу ночью, я нарушу правила и в полночь буду ждать наказания в Зале Славы», «Хочу отдать вам свою…»
От знания, что хотела та девчонка Акасуне отдать, Северус был избавлен робким стуком в дверь кабинета. Видимо, перемена уже подошла к концу.
— Прошу прощения, что-то я зачитался, — без малейшего раскаяния извинился Сасори и, поднявшись из-за стола, стал собирать бумаги.
