Шаги в бесконечности - Михановский Владимир Наумович (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
…Человек живет в мире колебаний. Колеблется все: от морских волн до атомов, образующих все многообразие материального мира, окружающего нас. Волны день и ночь пробегают по земной поверхности. Звук – колебания воздуха. А свет? Это ведь тоже колебания, только электромагнитные.
Человек изучил все виды колебаний, которые существуют в природе, все, кроме одного, быть может самого важного вида: гравитационного.
Если камень бросить в воду, от него разбегутся круги. Точно так же любое тело, движущееся с ускорением в пространстве, порождает гравитационные волны… Физики об этом догадывались давно, со времен Альберта Эйнштейна, но экспериментальные подтверждения теории не получались. Слишком слабы были гравитационные волны в условиях Земли, уловить их было так же трудно, как услышать шепот во время самой яростной грозы.
Но то, что было шепотом на Земле, должно было превратиться в громкую речь здесь, в окрестностях Черной звезды.
Вместе с ударом утреннего гонга в отсек вошел Энквен. Он застал капитана, как всегда, одетым и подтянутым. Икаров рассказал своему помощнику о приборе, который он придумал для улавливания гравитационных волн, которые должна излучать Черная звезда.
Энквен выслушал капитана.
– Ничего не выйдет, – покачал головой робот, когда Икаров закончил описание прибора.
– Прибор неправильно задуман? – спросил капитан.
– Прибор задуман правильно, капитан, – ответил Энквен. – Но разве ты забыл, что Тритон ничего не излучает? Сила тяготения его такова, что ни одна частица, ни один квант света не могут вырваться от него на волю. Тритон не отпускает от себя ничего. На что же ты рассчитываешь?
– Старые представления, созданные на Земле, придется пересматривать, – сказал капитан.
– Ливен Брок считал, что кубический сантиметр вещества Черной звезды должен весить несколько миллиардов тонн.
– Ливен Брок прав, – сказал капитан. – Я вчера подсчитал плотность Тритона: четыре миллиарда тонн на кубический сантиметр.
Энквен быстро что-то прикинул в уме и заметил:
– Такая плотность получится, если нашу Землю сжать до размеров башни безмолвия. Но вернемся к прибору, который ты придумал, капитан.
– Понимаешь, Энквен, я все время копался в информации, которую мы тут успели собрать, и пришел к выводу, что Черная звезда имеет не одну сферу Шварцшильда, а две, – сказал капитан. – Одна вложена в другую.
Энквен повернул к капитану широкое лицо.
– Физики Земли не предвидели такую возможность, – сказал он. – Но я допускаю ее. Что же отсюда следует?
– Две сферы помогут нам разгадать гравитацию, – в голосе капитана послышались нотки торжества.
– Не понимаю.
Икаров положил руку на плечо Энквена.
– Внутренняя сфера-это тот самый «объем смерти», из которого не может вырваться на волю ни одна частица, – пояснил капитан. – Но поверх этой оболочки, по моим расчетам, пролегает еще одна сфера. Я назвал ее эргосферой…
– Сфера Икарова, – вставил Энквен.
– Так вот, я думаю, что именно в пространстве между двумя сферами и рождаются гравитационные волны…
Энквен оживился.
– Этим можно объяснить странное свечение оболочки корабля, – сказал он.
– Пожалуй, – согласился капитан.
– Капитан, можно строить твою ловушку для гравитационных волн! – воскликнул Энквен.
Икаров подошел к стеллажу и, перебрав несколько предметов, протянул Энквену небольшую установку, главную часть которой составлял цилиндр.
– Это модель ловушки для волн, о которой я тебе рассказывал, – произнес капитан.
Робот внимательно осмотрел модель, осторожно вертя ее в могучих руках. Теперь предстояло построить прибор, который уловил бы тяжкое дыхание Тритона.
Энквен провел пальцем по цилиндру.
– Антенна?
– Антенна, – подтвердил Икаров.
– Из чего мы ее сделаем?
– Об этом я хотел посоветоваться с тобой, – сказал капитан.
Энквен вернул Икарову модель.
– Лучше всего из алюминия, – сказал робот, немного подумав.
– Согласен, – кивнул Икаров.
– Придется расплавить часть стеллажей и стоек, – деловито предложил Энквен.
– Возьми себе помощника и действуй, – сказал капитан. Оставшись один, Икаров присел к столу. Раскрыл заветную папку. Долго рассматривал фотографии Лин, Ливена Брока, друзей. Здесь же капитан хранил и «досье» на гравитацию в самых различных ее проявлениях. Тут были и результаты научных экспериментов, и отрывки из древних исторических хроник, и собственные соображения, связанные с природой тяготения. Папка пополнялась все время: и на Земле, и в полете.
Когда могут возникнуть наиболее интенсивные гравитационные волны? Очевидно, при космической катастрофе – вспышке сверхновой звезды, когда в пространство выплескивается колоссальная энергия. Подобные вспышки – яркие точки на звездном небе – люди наблюдали еще в глубокой древности. Не могли не наблюдать! И потому сведения о таких вспышках необходимо искать в старинных летописях. Икаров перерыл крупнейшие книгохранилища и библиотеки мира. Много помог ему Ливен Брок, в чьей библиотеке нашелся ряд материалов, связанных с наблюдениями астрономов древности.
Икаров вынул из папки узкий листок, исписанный четким почерком Ливена Брока:
«В первый год периода Чи-Хо, в пятую луну, появилась звезда – гостья к юго-востоку от звезды Тиен-Куан. Она была видна днем, и цвет ее был красновато-белый».
Автором этого свидетельства был летописец Мин Туаньлинь, дата записи – 4 июля 1054 года. Именно в этот день и год отсвет далекой катастрофы, пропутешествовав бог знает сколько лет, достиг Земли.
Ливен Брок сделал для своего молодого друга множество выписок из арабских, японских, китайских хроник. Все они свидетельствовали: да, время от времени в земном небе появляются новые звезды. Живут они недолго, но зато настолько ярки, что светятся даже днем.
Из тех же древних свидетельств можно было сделать вывод: вспыхивают такие звезды чрезвычайно редко – с интервалом в десятки, а то и в сотни лет.
Пока звезда светится, она должна излучать не только свет и тепло, но и гравитационные волны.
Тритон был звездой умершей – звездой, которая перестала излучать. Однако Икаров, вдумываясь в результаты предварительных опытов, проведенных в непосредственной близости от Черной звезды, все более убеждался в мысли, что это не совсем так. Тритон излучает гравитационные волны, и нужен только достаточно чуткий прибор, чтобы уловить их.
– Алюминий готов, капитан, – доложил Энквен по биосвязи, – голос робота явственно прозвучал в мозгу Икарова.
По сделанным капитаном чертежам роботы приступили к выполнению прибора. Из алюминия выплавили сплошной цилиндр – антенну. На ажурный каркас, окружающий антенну, прикрепили датчики, которые должны были улавливать и фиксировать волны гравитации. Вскоре прибор был собран, но оставалось решить еще две проблемы, связанные с чрезвычайной малостью гравитационных волн. Волны были так слабы, что, во-первых, с ними конкурировали колебания атомов самой антенны; во-вторых, прибору могли передаваться колебания и дрожь корабля. И первое и второе исказило бы показания датчиков.
Выход, и весьма остроумный, нашел Икаров. Он решил, что уловитель волн следует охладить до сверхнизких температур. Тем самым будут решены обе проблемы. Тепловые колебания атомов прибора будут сведены к минимуму. А сам прибор можно будет подвесить в магнитном поле. Опыт такого рода у экипажа «Пиона» имеется: ведь именно так подвешиваются в специальных хранилищах блоки антивещества – топлива для фотонных дюз звездолета.
Перед решающим опытом капитан отправился в оранжерейный отсек. Здесь стоял полдень, солнце пригревало совсем полетнему. Береза Лин приветствовала его свежей зеленью. Икаров подобрал два аккумулятора, которые давно уже прекратили свой бег по окружности и теперь неподвижно висели в воздухе. На земных деревьях и кустарниках условия Черной звезды пока что не очень сказывались, если, разумеется, не считать того, что глазу они представлялись до невозможности искривленными, изломанными. Зато на эрцеллу гравитация Тритона подействовала необычайно. Стебли ее стремительно пошли в рост. Из мелкой, невзрачной травки, какой она была на Земле, Луне и Марсе, эрцелла превратилась в камышеподобное, чуть ли не в два метра высотой, растение. Правда, высота ее скрадывалась кажущимися изломами.
