Остров ужаса - Кинросс Альберт (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации .TXT) 📗

После я крепко заснул, но прежде, чем закрыть глаза, я долго думал о том пятне лунного света на круглом окне башни — ибо, хотя луны не было видно на небесах, я определенно видел лунный луч, бледный и серебристый; и я решил, что поднимусь на башню, дабы уяснить, откуда взялся тот странный свет, что так озадачил меня.

Поутру мы с Сатаной вновь отправились в кладовую на поиски пропитания. Мы снова набили животы, и были снедаемы превеликим аппетитом. Из кладовой вела под землю каменная лестница, по коей мы после спустились медленными и осторожными шажками. Стены той лестницы были влажными и покрытыми плесенью, и воздух в подвале внизу оказался сырой и затхлый, будто вокруг стоячего болота. Бледные лучики света проникали внутрь сквозь дыры в стенах, и мы без труда, не теряясь в догадках, распознали, для какой надобности служило то помещение. Под ногами была голая, ничем не вымощенная земля, и во все стороны простиралось громадное подземелье, потолок же со многими сводами поддерживали бесчисленные колонны. В Кентерберийском соборе, где покоится прах св. Фомы Бекета [13], имеется похожий склеп, однако много просторней, нежели помещение, что Сатана и я изучали тем утром. Вокруг было много бочонков, красивых стеклянных бутылей и керамических сосудов с дорогими винами и маслами; также имелись прихотливо раскрашенные сундуки, наполненные листьями неких неизвестных растений. Я с умеренностью отведал дорогих вин, что мы обнаружили, попробовав многие сорта разнообразных цветов; и каждое было редкостней и дороже любого напитка, что я пробовал прежде. На всем вокруг лежал толстый слой пыли и паутины, и мне подумалось, что немногие люди пили столь древние и отменные вина; однако же, по причине окружавшего нас колдовства, я сдержал свои естественные желания и запретил себе пить больше, чем мог выпить без вреда для разума и здравого смысла, хорошо понимая, что в этот день, как и в предшествующие, мне понадобится вся моя рассудительность.

Далее в этом огромном погребе имелось пространство, обнесенное деревянной оградой, где стояли бочки; крышки двух или трех провалились внутрь, и содержимое их просыпалось на землю перед ними. Я перебрался через ограду, Сатана же протиснулся сквозь прутья.

— Порох, провалиться мне на этом месте! — воскликнул я, трогая черные зернышки, рассыпанные по земле. Я не мог извлечь особую пользу из столь опасного соседства, однако же подумал так: «Ежели опасности и колдовство, что ежечасно преследуют меня, не прекратятся, я могу и потерять терпение, и тогда весь этот замок со всем его волшебством взлетит у меня на воздух»; ибо я не страшился всего того запаса пороха, как произошло бы с некоторыми, но видел в нем союзника: разве не пригодился бы он мне, как любому другому умелому человеку? Мы с Сатаной проследовали дальше по подвалу, напоминавшему склеп, и в дальнем конце его нашли еще одну лестницу. Мы с привычной осторожностью поднялись по ступеням и вскоре очутились в обширных покоях, о каковых доселе не ведали. Эта новая палата не походила ни на какую из тех, что мы видели раньше, будучи пустой и превышая размерами любое из жилых помещений; со своим высоким и сводчатым потолком она скорее напоминала внутренность церкви, нежели покои во дворце знатного господина. В той комнате имелись наковальни, и формы для отливок, и горны, пустые и давно потухшие, а также странные механизмы, о предназначении коих я мог лишь строить догадки, и все эти вещи были порыжевшими от ржавчины и прогнившими от долгого бездействия. Это помещение напомнило мне громадную кузницу, но иного, более хитроумного сорта, нежели любая кузница, что я видывал. Вдоль стен тянулись полки, на коих стояли большие склянки и ларцы; имелись там и сундучки с ящиками, наполненные плотницкими принадлежностями — винтами и гвоздями, буравами, напильниками и заклепками. Нашлись также коробки, полные тонких деревянных палочек с красным веществом на кончиках; когда я потер одну из них о другую, они тотчас загорелись. Тогда я вспомнил о порохе в подвале и положил коробку с этими огнивами в карман, дабы иметь возможность в случае нужды быстро ими воспользоваться.

Я немало дивился при взгляде на длинный ряд сосудов, многие из коих были стеклянными, ибо заметил, что в них содержались разноцветные жидкости, и на всех были надписи на странном языке — донельзя странном, поскольку буквы были английскими, но прочитанные мной слова не имели для меня никакого смысла. Я приподнял крышку одного из сосудов, и оттуда поднялся столь тошнотворный запах, что я лишь с большим трудом удержался от рвоты. Открыл я и еще один сосуд, и воздух вокруг меня заполнился красно-коричневым зловредным дымом, столь густым и мерзким, что я едва не задохнулся, вдохнув эти испарения. В конце комнаты имелся широкий дверной проем, куда мы с Сатаной помчались со всех ног. Отворив дверь, мы увидали заброшенный сад, окружавший замок. Мы долго стояли на пороге, с превеликой благодарностью вдыхая чистый и благовонный воздух.

Дверь из той комнаты выходила на задворки замка, и перед нами простирались запущенные дебри сада, пришедшего в столь прискорбное расстройство. По саду были разбросаны скамейки и беседки, все поросшие мхом и едва узнаваемые; мы присели и стали размышлять о нашем окружении, удивляясь тому, как все это здесь оказалось и каким образом пришло в нынешнее плачевное и неухоженное состояние.

— Это похоже на сказку о Спящей красавице, дружище Сатана, — сказал я, почесывая макушку кота.

Причмокнув губами, я продолжал:

— Быть может, я поцелую принцессу, она пробудится и начнет честить меня, приняв за обросшего бородой разбойника.

Я подпирал рукой подбородок и чувствовал под пальцами свою длинную и густую бороду; сколько же еще дней я, Сайлас Фордред, не увижу цирюльника? Мои волосы тоже были длинными и нечесаными, и воистину, погляди на меня принцесса, она повернулась бы, боюсь, на другой бок и попыталась бы заснуть снова.

С подобными мыслями я бродил меж спутанных кустов и паутины вьющихся растений, что цеплялись за мои ноги, заставляя спотыкаться, в то время как зеленые усики завивались вкруг моего лица и пальцев, наполняя воздух влажным и несколько гнилостным, однако не лишенным приятности запахом. Мы неторопливо прошли таким образом несколько сотен ярдов и очутились на лужайке, где стояли три здания с запертыми дверями. Все они были каменными, простых очертаний, с низкими крышами; по виду их нетрудно было догадаться, что в каждом строении имелась всего одна комната. Мы бродили вокруг них, испытывая острое любопытство, однако теперь мы уже приучены были действовать медленно и осмотрительно, даже с опаской, и довольствовались тем, что решили вернуться в лес, как и в предшествующий день, дабы убить время и обдумать, что мы будем делать завтра.

В лесу было тихо, за исключением шелеста листьев и криков и шорохов птиц и зверей; Сатана блаженно улегся рядом со мной, положив голову на вытянутые лапы. Внезапно, однако же, черный кот вскочил, шерсть его встала дыбом, тело изогнулось дугой, а когти показались из своего укрытия.

— Что стряслось, дружище Сатана? — вскричал я и, проследив за его взглядом, понял, что причина для тревоги имелась. Чуть в отдалении стоял и смотрел прямо на нас человек, весь голый и волосатый, точно обезьяна.

Я поднялся на ноги и увидал, что оружия при нем не было. Это придало мне некоторую отвагу, и я громко воскликнул:

— Волосатый человек! Кто ты и что тебе надобно?

Он ничего не ответил, и лицо его выразило ужас — лицо же то было коричневым и посветлее, нежели бывает у негров.

— Подойди ко мне, ты, человек-обезьяна, — сказал я громко и отчетливо.

Он издал пронзительный вопль, повернулся и исчез в лесу. Я устремился за ним со всею возможной быстротой, но сей волосатый человек оказался проворным и резвым, словно гончая, и не успел я пробежать несколько ярдов, как потерял его из виду. Задыхаясь, я вернулся к Сатане, коту.

— Пожиратель человеческой плоти, — сказал я, — мы не одни. Быть может, это страна волосатых людей — и колдунов.