И домовой утащит вас - Блох Роберт Альберт (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗

Роберт Блох

И домовой утащит вас

Когда Нэнси встретила Филипа Эймза в первый раз, он просто не заметил ее. И винить его за это нельзя. В конце концов, ей было всего пятнадцать лет, совсем ребенок. Но это было в прошлом году, сейчас все изменилось.

В июне семья Нэнси опять приехала в Бивер-Лейк на лето, и девушка сгорала от нетерпения узнать, по-прежнему ли Филип Эймз живет в своем коттедже.

Хеди Шустер сказала, что он у себя, это точно. Мистер Эймз живет в коттедже круглый год. И даже несмотря на кошмарный холод у озера зимой. Эту информацию подтвердил и мистер Прентисс, с которым накануне разговаривала Хеди Шустер. А уж этот Прентисс не мог ошибаться. Он точно знал, где и что происходит.

При первом же удобном случае Нэнси пошла на прогулку по дороге мимо коттеджа Филипа Эймза. Но дверь была закрыта, на окнах занавески, так что она ничего не увидела. Ни на что иное Нэнси и не могла рассчитывать Обычно мистера Эймза не было видно в дневное время. Он жил почти как отшельник. Хеди Шустер сказала, что это потому, что он пишет докторскую диссертацию. Появляется Эймз только по вечерам.

– Ну, в конце концов, это ведь лучшее время, не правда ли? – сказала Хеди Шустер с неким намеком в голосе. Какая она все-таки ехидная, эта Хеди. Ведь знает же, что Нэнси неравнодушна к Филипу. Ладно Бог с ней!

Впрочем, Нэнси и не скрывает своих чувств к Филипу Эймзу. Все-таки ей уже шестнадцать лет, она знала, чего хотела, и имела на это право. Что же касается Филипа Эймза, то он, действительно, был необыкновенным человеком.

Нэнси нравились высокие мужчины, а Филип Эймз превосходно сложен, статен. У него густые черные волосы и темные глаза, а кожа такая белая. Наверное, потому, что он никогда не бывал у озера в солнечный день. Нэнси хотелось бы знать, как Филип выглядит в плавках, и будет ли он в этом году проводить так же много времени с ее родителями, как в прошлом. Он очень подружился с ними. Ему нравился Ральф. Вообще, ее отец нравился всем. И Лаура была рада иметь компанию.

Конечно, если бы мать заподозрила, что чувствовала Нэнси по отношению к этому мужчине, она пришла бы в ярость. Но ей ни к чему пока знать это. Если только Хеди Шустер не разболтает. Но лучше ей этого не делать, а то Нэнси ее убьет.

Хеди была знакома с несколькими мальчиками с другой стороны озера, у которых был кабриолет, и она хотела, чтобы Нэнси пошла как-нибудь на свидание вместе с ней. Но Нэнси первые несколько вечеров оставалась в коттедже. Она надеялась, что Филип Эймз заглянет к ним, и очень тщательно одевалась. Никаких там коротеньких носочков или детских вещей, только ее лучшие брюки и один из тех шикарных свитеров, что Лаура купила для нее у Сакса. Эти свитера как-то по-особому шли Нэнси, и мистеру Филипу Эймзу давно пришло время заметить это.

Но он не приходил и не приходил, хотя прошла уже неделя, и Нэнси совершенно сходила с ума, потому что Хеди все твердила ей, сколько всего она пропускает, сидя вечерами дома.

И наконец Филип Эймз пришел. Он был еще лучше, чем она его помнила – она совсем забыла о его глубоком голосе. Настоящий мужской голос. И он не смеялся все время, как эти отвратительные молодые тупицы, от которых приходила в восторг Хеди. Филип был сдержан, в нем чувствовалась внутренняя духовная жизнь Он был рад видеть Ральфа и Лауру, но не выказывал явно своей радости.

– Вы помните нашу Нэнси, Филип? – спросила Лаура.

Взглянув мельком на Нэнси, Филип кивнул. А Нэнси так волновалась, что по коже мурашки бегали. Можно подумать, что она была совсем ребенком, который стоит и пытается не краснеть. Но Филип, казалось, не замечал этого. Он заметил совсем другое; Когда они все вышли на крыльцо и сели там, Филип сел рядом с Нэнси и задавал ей всякие вопросы. И не потому, что хотел быть вежливым. Нэнси могла определить разницу. Впервые Филип смотрел на нее как на женщину, Нэнси знала это точно. И она никогда не забудет этот момент, никогда. Когда-нибудь они вместе вспомнят это, когда-нибудь…

Ральф и Лаура все прерывали Филипа, спрашивая его о диссертации. Он сказал, что она продвигается и, может быть, будет закончена этим летом. Затем Ральф захотел рассказать о своей старой строительной работе. И Нэнси знала, что Филип просто терпит все это, ему было совсем не интересно.

Филип спросил Нэнси, почему она почти совсем не загорела. На это девушка ответила, что мало гуляла в эти дни.

– Я просто не знаю, что в нее вселилось, – вмешалась в разговор Лаура, – Нэнси просто весь день слоняется по коттеджу, читает. Я хотела бы, чтобы дочка больше бывала на свежем воздухе.

– Ну, мама! – воскликнула Нэнси. Можно было подумать, что Лаура говорит о десятилетнем ребенке.

– Я сам мало выхожу в эти дни, – сказал Филип, придя ей на помощь. – Мы, серьезные люди, должны держаться вместе. А что, если нам прогуляться завтра вечером? Хочешь посмотреть, что происходит в павильоне на том берегу озера, Нэнси?

Хочет ли она? Да Нэнси и мечтать об этом не могла и теперь не в состоянии представить, как она появится вместе с Филипом, когда Хеди Шустер и ее компания будут там. Ой, что будет…

– Надеюсь, у вас нет возражений? – Филип спрашивал Ральфа и Лауру, и, конечно, все было в порядке.

– Ну, юная леди, тогда встретимся завтра около восьми часов.

Только это имело значение. Конечно, Ральф поддразнивал Нэнси в связи с ее новым дружком. А Лаура на коленях умоляла ее вернуться с прогулки до одиннадцати.

– В конце концов, мы еще совсем мало знаем мистера Эймза. Он кажется очень приятным молодым человеком, но…

– Пожалуйста, мама! Я надеюсь, ты не собираешься рассказывать мне о пчелках и цветочках, – остановила мать Нэнси.

Лаура выглядела слегка шокированной, но больше ничего не сказала, и Нэнси смогла спокойно заняться своей прической.

Ей едва хватило времени на ужин, потому что сделать высокую прическу было не так-то просто. Волосы Нэнси были еще недостаточно длинны для того, чтобы зачесать их наверх, но эта прическа взрослила ее и стоила потраченных не нее трудов. Все же Филип был старше. Двадцать семь? Двадцать восемь? Конечно, не тридцать. Может быть, она спросит его о возрасте сегодня вечером или через пару вечеров. Потому что будут еще встречи. Впереди было все лето, их лето!

Без четверти восемь Нэнси была на крыльце, вся в ожидании. Было бы притворством делать вид, что она еще не готова. Филип не заслуживал такого обращения. Так что Нэнси не скрывала, что ждет его, когда Филип появился на тропинке.

– Добрый вечер, моя дорогая.

Да. Он сказал это: «Моя дорогая». Нэнси была рада, что Филип не видел ее лица, скрытого в тени. Солнце как раз садилось.

И она пошла по тропинке навстречу.

Филип отшатнулся и отвел взгляд.

– Я… я виноват, – пробормотал он, – я зашел сказать, что не смогу сегодня. Кое-что произошло внезапно…

– О!..

– Я надеюсь, ты понимаешь.

Почему Филип продолжал отступать? Что случилось?

– Ну, я должен бежать. Как-нибудь в другой раз, – бормотал он.

Нэнси так и осталась стоять с открытым ртом. Филип просто сбежал.

Что он о себе думает? Сумасшедший он, что ли?

Нэнси хотелось что-нибудь сказать, но она не могла вымолвить ни слова. Она так рассердилась, что чуть не плакала. Слезы подступили к глазам, и девушка увидела, как Филип как бы уплывает от нее. Луна как раз поднималась над озером, разрезая темноту. Филип исчезал на тропинке.

Наконец он совсем исчез, и Нэнси заметила что-то, летящее низко, вдоль деревьев. Это что-то пискнуло и кинулось к ее голове. Оно летело с того места, где только что стоял Филип, и, когда оно было близко, Нэнси почувствовала запах резины и увидела маленькие красные горящие глазки.

Это был нетопырь, черная летучая мышь.

Нэнси не закричала. Она не произнесла ни звука, просто побежала прямо в дом, в спальню. Бросилась на кровать и, закусив уголок подушки, заплакала.