Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" (книга бесплатный формат .TXT) 📗
В Хижине совета царил полумрак, и потому вождь не заметил, как в глазах Внемлющего на мгновение вспыхнули веселые искры, словно он вспомнил нечто забавное.
– Ты хорошо сказал, но меня у входа ждет Айрат.
– Уверен? Я ничего не слышу, даже дыхания.
– Она дальше, в шагах по-пальцам-двух-рук отсюда.
– Откуда ты знаешь? – на лице вождя неожиданно появилось удивленно-предвкушающее выражение, словно у мальчишки, которому показывают фокус, и Кнышу стало даже жаль его разочаровывать.
– Я ее там оставил, когда шел сюда, – честно пояснил он. – А если бы кто-то попробовал прогнать ее – уже весь Род это бы услышал.
– А-а... – Шох снисходительно усмехнулся, словно укоряя самого себя за излишнюю наивность. – А я уж было подумал... Хорошо было бы, умей ты с родичами разговаривать!..
– Да, наверное, хорошо... – покладисто согласился Кныш, про себя, однако, подумав, что ему и общения с обитателями По-Ту-Сторону хватает с лихвой – так, что иногда хоть беги. Чем, впрочем, он с некоторых пор успешно и занимается.
====== Глава 31 ======
Несмотря на понимание необходимости действовать быстро, не теряя времени, за Белую границу Кныш не торопился. Разговор со старейшинами и вождем, а пуще того – с духами, посеяли какое-то смятение в душе, смятение, природа и причины которого ясны ему не были, – однако которое необходимо было утишить прежде, чем продолжить разбираться в случившемся уже с помощью Тура.
Он обошел селище по периметру, поправляя охранные костры, которые спешно разложили: благо запас дров для непредвиденных случаев, подобных этому, был внушительным и позволял поддерживать огневую и дымную завесу до рассвета. За полосой света, отбрасываемой кострами, слышались шорохи, короткие подвывания, говорившие о том, что родичи подошли совсем близко.
– Что делать-то будем? – обратился Внемлющий к трусящей рядом Айрат. – Тоже думаешь, что я убегаю? Не хочу видеть того, что стоит за всем этим?
Он опустился на землю у одного из костров, предусмотрительно держась в освещенном круге. Айрат положила морду ему на колени и засопела, что, как всегда в таких случаях, можно было истолковать как угодно, повинуясь течению собственных мыслей.
– Может, и убегаю... – продолжил Внемлющий, не сводя с языков пламени остановившегося взгляда. – Но я правда не знаю, от чего. Чего я не могу увидеть? То, что у селища появился твой клан – как-то связано со мной? Но как? Они... Они же не могут хотеть, чтобы с ними ушел я. Зачем им Рослый? Да и вырос я здесь, и с твоим кланом никак не связан... Темно...
Родичь поднялась, широко зевнув, затем вернулась к нему на колени, на сей раз взгромоздив на них всю переднюю часть туловища. Кныш сдавленно охнул, но прогонять ее не стал: кто знает, сколько «наглой твари» доведется еще вот так валяться, придавливая его своим весом.
– Темно-то темно, – продолжил он, – а если я так ничего и не увижу, тебя изгонят. Ясно? Вернут в твой клан. Тебя и детенышей твоих. Ты что об этом думаешь?
Морда Айрат, однако, на сей раз осталась непроницаемой и даже, как увиделось Внемлющему, немного скучающей.
– Вот и ты туда же, – вздохнул он. – Тоже смотришь так, будто это вовсе и не важно... А что тогда важно? Что?!. Видишь, что выходит... Они... Старейшины... Да и остальные. Они мне верят. Слышала, что старейшина Айн сказал? «Внемлющий знает, что делает». Угу, как же – знаю. Чувствую себя все тем же глупым мальчишкой, что был когда-то. Только теперь у меня в голове еще и постоянно звучат голоса, которые мне не ясны. Я пытаюсь их слушать, правда. И исполнять то, чего они хотят. Но ведь и наших подводить нельзя. Мне за эти круговороты хорошо с ними стало. Сама видишь – все наладилось. Будто и место свое нашел. Все вроде довольны. И я тоже. А тут – «убегаешь, не хочешь видеть, вспомни, кто ты, брат...». Интересно, кстати, почему они называют меня братом?.. Брат, это ж кровник. Вон и Тур об этом говорил... Так я им кто?..
Он замолчал и долго вглядывался в огонь, машинально перебирая пальцами роскошную шкуру родичи. Смятение, что грызло сердце, однако, утихать и не думало – напротив, разгоралось, кажется, все сильней, переходя в откровенную тревогу, страх и ощущение неотвратимо приближающейся беды. «Поздно, скоро будет слишком поздно...» – этот лейтмотив был словно разлит в воздухе, и Кныш не мог бы сказать, принадлежат ли беззвучные слова духам или ему самому.
Так или иначе, однако, а эта пытка неизвестностью становилась невыносимой, и Внемлющий резко поднялся
– Ладно, идем, – хрипло обратился он не то к Айрат, не то к себе самому. – Пора с этим покончить. Что бы ни было дальше.
...Ты был так близок, брат, так близок...
Родичей у Белой границы не обнаружилось, и Кныш уже в который раз подумал, что, вопреки представлениям поселенцев, звери прекрасно чувствовали заповедность Запретного леса и предпочитали обходить его стороной. Вот и Айрат замерла у самых белых камней, ясно давая понять, что двигаться дальше не намерена. В ней, правда, не чувствовалось никакого страха или напряжения: походило скорее на то, что дальнейшее движение вперед казалось родичи физически невозможным, будто перед ее носом были не валуны высотой по колено Рослому, а непреодолимая, до неба, стена.
– Не жди, – шепнул Кныш, отпуская ее. – Иди к детенышам и спи. Он позаботится, чтобы ничего не случилось.
Айрат, видимо, эту точку зрения полностью разделяла: повернулась и неспешно потрусила в глубину селища, что-то тщательно обнюхивая по пути.
В Запретном лесу царила полная темнота, однако весь он был, казалось, наполнен Присутствием – настолько явным, что почувствовать его мог бы, наверное, любой поселянин, – приди ему в голову сумасбродная идея выбраться среди ночи за Белую границу. Ошибиться было невозможно.
– Привет тебе, – негромко произнес Кныш, останавливаясь в шаге от преодоленной границы и в глубине души невольно радуясь, что непроглядная темень вокруг избавляет его от необходимости оглядываться, разыскивая взглядом Тура: что-то подсказывало ему, что не увидел бы, даже если бы вовсю светила Лучезарная, и от этого становилось немного жутко.
– И тебе привет, – мгновенно раздался в голове беззвучный ответ. – Погоди, сейчас станет проще...
Кныш не успел понять смысл последней реплики, когда в паре шагов от него возникла высокая фигура духа. Внемлющий недоуменно нахмурился, пытаясь сообразить, каким образом он может его видеть: светлее в По-Ту-Сторону не стало ни на йоту, – и однако Тур не казался лишь едва различимым сгустком мрака на фоне тьмы. Напротив, несмотря на полное отсутствие света, Кныш прекрасно различал каждую черту его лица и фигуры. Оставалось предположить, что дух, возникший перед ним, находясь рядом, одновременно принадлежал и какому-то другому миру, к которому свет и тьма в равной степени не имели никакого отношения. Как впрочем и все, что касалось мира смертных. Будто был за некоей гранью.
– Ты верно рассудил, – в беззвучном голосе явственно слышалось одобрение. – Идем.
Он протянул руку, и Кныш поспешил ухватиться за нее: мысль о том, что придется передвигаться, ни зги не видя и безо всякой опоры, была откровенно неприятна.
Передвигаться, однако же, не пришлось: едва коснувшись Тура, Внемлющий был ослеплен ярким светом дневного светила. Когда же глаза его привыкли, он обнаружил, что вместе с духом стоит на небольшой поляне, посреди которой журчал широкий извилистый ручей. И снова чувства его смешались, сбивая с толку: интуиция подсказывала, что они все еще в Запретном лесу. Однако конкретно этого места, он, как ни силился, не мог припомнить – ни по собственным вылазкам, ни по юношеским полетам с Величайшим.
– Это все еще Запретный лес? – почему-то шепотом поинтересовался он.
– Одна из его граней.
– Я раньше не видел этого места.
– Ты и не мог его видеть. До него нужно дорасти – и ты очень быстро растешь... – Тур замолчал, и Кныш уловил в устремленном на него взгляде какую-то напряженность и, возможно, даже неудовольствие. Словно слова его собеседника о том, что Внемлющий быстро растет, не были одобрением и похвалой – или, во всяком случае, были не только ими.
