Побратим змея (СИ) - "Arbiter Gaius" (книга бесплатный формат .TXT) 📗
– Ой не говори!.. – в голосе Анхэ прозвучали ностальгические нотки, вызвавшие у ее собеседниц тихий смешок.
– А все-таки так, как сейчас мы Восход Холмов проводим, мне больше нравится, – негромко заговорила Кера, которая присоединилась к компании, несмотря на уже сильно выступающий живот. – Как-то... Ближе мы к ушедшим становимся, что ли... Раньше букеты разложили, Анха послушали – да и пировать. И что предкам те букеты? Сами же их потом и выметаем, как засохнут. А так...
– А мне вот сердце дрожит, – заспорила Яйя, умудрявшаяся не только споро выполнять работу, но и приглядывать за сыновьями – близнецами Ристом и Тайком, которым недавно сравнялось два круговорота. – Целый восход молчать, да о тех, кто ушел, думать – это ж жуть какая!..
– Так не думай, кто тебя заставляет, – пожала плечами Лара, чей сын, Ольх, старший из всей детской компании, как раз вместе с Фиа подкрадывался к хвосту Айрат. – Духи прошлым круговоротом чего через Внемлющего сказали? Что, мы, мол, вроде и хотим предков вспомнить – а сами при этом только и делаем, что брюхо набиваем да хлопотами себя глушим. Какая ж тут память? Не-е, это они точно хорошо придумали!
– Ага, особенно, что работать в этот восход нельзя, если можно обойтись! – поддела ее Яйя.
– А если и так – так и что ж?! Тебе плохо, что ли – в круговорот один восход отдохнуть?!
- Какое – отдохнуть, если в голову всякое лезет?! Все равно же – знаешь, почему молчать-то надо – так поневоле думать про них начинаешь... Вспоминать... И не сказать ничего никому, не поделиться...
– Поделиться следующим восходом можно, – негромко произнесла Анхэ: скорее для поддержки разговора, чем чтобы противоречить. – И мне еще видится, что это духи специально так придумали – и что молчать весь восход надо, и не работать, и пир только через ночь... Это будто... Останавливает. А то крутишься-крутишься, делаешь чего-то, бежишь... А тут – раз!.. Шох, правда, тем круговоротом извелся весь – не привык ничего не делать! – она чуть улыбнулась. – Но потом сказал, что все равно хорошо было. Правильно.
– Эйн тоже такое говорил, – несколько неохотно подтвердила Яйя. В отличие от других поселян, она никогда не называла своего супружника Черным Лисом – только настоящим именем.
– И Мирн. Только сознался мне потом, что весь восход новую песню сочинял... Словом, Внемлющий молодец, хорошо придумал... Ну, то есть, не он, конечно, а духи. Духи тоже молодцы.
– Интересно, а почему они так долго тянули-то? – вдруг задалась вопросом Руа. – До прошлого круговорота же все по-прежнему было... И может, сейчас снова все поменяется?..
– Не, не думаю, – живо возразила Кера. – Ведь как ни крути, а восход-то хороший получился. Главное – что со смыслом. А раз смысл тогда был – не мог же он исчезнуть? Ой, смотрите!
Привлеченные ее восклицанием, женщины быстро подняли головы, переведя взгляды на резвившихся рядом малышей.
Те, видимо, закончив подговку хитроумного плана, начали подкрадываться к родичи: Фиа и Ольх – сын Лары – как старшие – с головы, Нила, дочка Руа, и сыновья-близнецы Яйи – с хвоста. Сдавленных смешков и шипения, призывавшего к тишине, было при этом столько, что не приходилось сомневаться в том, что родичь, только недавно пришедшая с детенышами на площадку, спящей только притворяется.
Айрат грандиозные планы детворы разрушила гениально-просто – приоткрыла глаза, а затем лениво перевернулась на девяносто градусов, так, что затейники располагались теперь за ее спиной и перед животом. Нападавшие такого расклада явно не учли, а поскольку старшему из них – Ольху, было лишь чуть больше трех круговоротов, то достойно спонтанно отреагировать на подобную злокозненность они не сумели, и, рассмеяшись теперь уже в голос, со всей доступной скоростью помчались собирать росшие неподалеку цветы.
– Ужин скоро, работницы, – прозвучал в наступившей тишине голос молчавшей до той поры Фетхи. – Следующим восходом продолжим.
– А ты что обо всем этом думаешь, Знающая? – тихо спроисла ее Яйя. – Хорошо духи сделали, что нас заставили об ушедших думать?
Фетха задумалась. У ее ног лежало меньше готовых букетов, чем у ее молодых помощниц: в последнее время пальцы знахарки постепенно, но неуклонно утрачивали ловкость, движения становились медленными и угловатыми.
– Обо всех думать надо, – наконец неторопливо произнесла она. – Как сердце подсказывает. От того ведь, что Рослый в Холмы ушел – он из сердца-то не исчезнет. И думать о нем будешь, и помнить... Другое дело, что живые-то – вот они. В глаза лезут, иногда и чаще, чем хотел бы. Про них помнить легче. Правда, бывает и так, что только как кто-то уйдет, его ценить начинаешь... Но главное в том... – она медленно поднялась, опершись на руку поспешно подошедшей к ней Анхэ, и, уже направившись к Общему костру, закончила: – главное в том, что, думая о тех, кто ушел за грань, – мы так или иначе думаем о себе.
====== Глава 6 ======
Не успели Ёль с Миру подойти к Общему костру, как к помощнику Внемлющего решительно направились Тайн с Фальком. На лицах обоих мужчин было написано одинаковое, одновременно смущенное и воодушевленное выражение, которое, как Ёль знал по опыту, появлялось у них тогда, когда речь заходила об их увлечении.
– Случилось чего? – в отличие от многих соплеменников, относящихся к творчеству этих двоих довольно скептически, Ёль был никогда не против обсудить с ними их изыскания. В конце концов, ведь кто сказал, что они познают окружающую их реальность хуже, чем он сам? Духовые промыслы научили его видеть смысл в, казалось бы, совершенно незначительных вещах и явлениях – и число их было безгранично. В то же время Внемлющий, например, видел мир совершенно не так, как он, Ёль – но наверняка и ему раскрывалось бесконечное число граней Реальности... А та же Фетха, наверное, видит все и еще как-то иначе... Да и у всех остальных Рослых, даже тех, кто был далек от любой и всяческой мистики, – головы были забиты представлениями, мыслями, образами, чувствами и мнениями, которые рисовали им мир таким, как они его видели – и иногда помощник Внемлющего думал, что если бы появилась возможность как-то увидеть эти картины, – то, вполне возможно, оказалось бы, что они все живут будто бы в совершенно разных мирах... Так почему бы, в самом деле, Тайну и Фальку не найти свой способ общения с тем, что их окружает?
– Да от помощи бы не отказались... – протянул Фальк.
– А что нужно?
Тайн неопределенно повел в воздухе рукой, словно не зная, как описать проблему.
– Если одним словом сказать, – начал он, – то нам перестало хватать красок.
– Хватать красок?
Эти слова почему-то заставили помощника Внемлющего вздрогнуть.
– Ну да. Мы ж как – брали уголь да и вперед. А потом, не так давно вроде, стали замечать, что этого будто бы мало.
– Неярко? – наугад предположил Ёль, словно вел диалог не только со своими собеседниками, но и с самим собой.
Те досадливо покрутили головами.
– Ну вроде как. Ты только не подумай, что это как молодые одежду украшают – лишь бы поярче. Тут же не в самих красках дело...
– А в чем? – голос рыжего мужчины звучал напряженно и сосредоточенно: интуиция подсказывала, что за этим неуклюжим, грозившим каждую минуту развалиться разговором скрывалось нечто очень важное.
Тайн вздохнул.
– Давай с самого начала сделаю ясным, – заговорил он. – Мы ведь не просто так – взяли горелую палку и пошли, как дети малые, чиркать незнамо что...
– Угу...
– Просто, видишь, если в мире красота есть, и смысл, и... Ну, что-то... Важное и глубокое... То, получается, важно показать, что ты это замечаешь. А то как же получится – Отец-Небо для Матери план создал, духов прислал, красоту навел... И нас в этот же план включил, то есть, и нам дал эту красоту видеть. А мы будто бы мимо проходим – ни привета, ни ответа. Ведь ни в одном обряде мы не говорим Отцу, что он хорошо сделал, что хороший у него план получился...
– Пожалуй... – задумчиво согласился Ёль.
