Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (версия книг txt) 📗
Эйра опустилась на стул, обхватила рукой горло:
— За что посадили?
За дверью покашляли. Начальник минуты отсекает. Знает, что на часы никто не смотрит.
— Украл какую-то хрень. Дали всего год. Вышел бы, новую жизнь начал. А его меченым сделали. У таких нет новой жизни. Каждый «добрый» дядя метку ставит, прижигает шляпкой гвоздя щёки, шею. Такое не спрячешь. А за воротами меченых поджидает другой «добрый» дядя и увозит их в Рашор. Есть в Рашоре улица Штанов. Там они и работают шлюхами в штанах. Здесь все повязаны, Эйра. Все. И паханы, и начальник, и надзиратели. Все. Вытащи меня отсюда, и я Криксу такое расскажу…
— Какая кличка у Тормуна?
— Сосунок.
— Может, это не он, — с сомнением промолвила Эйра.
— Он. Отец раньше работал на прииске. Убил троих: хозяина магазина и его сына с другом. Ему дали двадцать лет и отправили на каменоломню. Всё сходится. А… и ещё… есть мать и брат с сестрой. — Луга затряс руками. — Я ничего не говорил. Это всё мой «дружок» сказал. Он пацана тоже грел.
Эйра принялась вышагивать по комнате:
— Какой у твоего дружка номер? Попробую добиться с ним встречи.
— Убили его. Я только тебе написал, его и прирезали. Десять дней назад. Тут за одну ночь перерезали всех, кто хоть как-то был связан с Хлыстом. Я молчал, как мыша… Руки-ноги тряслись. Всё вспоминал, говорил я кому-то о Хлысте или нет.
Эйра замерла:
— Почему всех убили?
— Кто-то слух пустил, что Хлыст работал на стражей, чистил города от воров. Воры — неприкосновенная каста. Да и вообще, сук и стукачей никто не любит. Слушок пошёл, что и на воле дружков Хлыста порезали.
Похоже, Крикс всерьёз взялся за уничтожение банды.
— Вчера братва шушукалась, что Рашор в осаде, — проговорил Луга. — Стражи и защитники обложили его со всех сторон. А Хлыст не дурак, заложников взял. И теперь вояки ни туда, ни сюда.
Раздался стук в двери: пошла последняя минута.
— Откуда братва знает? — спросила Эйра, чувствуя, как холодеет кровь. — Лагерь в тайге, письма вскрывают, передачи и посылки запрещены. Откуда?!
Приблизившись, Луга произнёс еле слышно:
— Надзиратели здесь неплохо зарабатывают. Каждый день в город ездят, выпивку привозят, малявы с воли. Потом отвозят ответы. Тут все всё знают.
— Выпить хочешь?
Луга пожал плечами:
— Иногда. Для согрева. В бараках дубак, зуб на зуб не попадает.
Эйра выгребла из карманов деньги, вложила Луге в мозолистую ладонь и, поцеловав в колючую щёку, вышла из кабинета.
*
Тихо гудел мотор. Свет фар освещал забор из колючей проволоки. Собаки бегали туда-сюда в ожидании кормёжки, выкидывая из раскрытых пастей мутные клубы воздуха. За калиткой стояли надзиратели, постукивая сапогом о сапог и похлопывая варежками. По территории поселения вышагивали часовые, перебрасываясь сальными шутками.
— Чего ждём? — спросил Драго, барабаня пальцами по рулю.
— Я его подставила, — тихо ответила Эйра. — Мы уедем — его убьют.
— Это поселение общего режима, — откликнулся Мебо, сидя на заднем сиденье рядом с Талашем. — Убийц здесь не держат. Разве что убийц по неосторожности. Свидания разрешены раз в год. Я узнавал.
— Я не родственница. Я высокопоставленное лицо, слово которого может разрушить их негласные порядки, лишить их заработка и свободы.
Драго кивком указал на надзирателей:
— Ты говоришь об этих?
— Они поняли, что Луга сдал их. Или сдаст, когда выйдет… Он не жилец.
— Не хотел говорить, но скажу, — произнёс Талаш. — Луга предатель по натуре. Он предал своих товарищей, предал командира, дезертировал из армии, предал своего правителя, князя Тария. Теперь предал…
Драго резко развернулся и вскинул кулак:
— Заткнись! Или, клянусь, я размозжу тебе черепушку!
Эйра перехватила его руку:
— Драго, не надо.
Потянувшись вперёд, к кулаку, Талаш засверкал в полумраке глазами:
— А ты попробуй, ударь.
Рука Драго затряслась от напряжения.
— Выйди, Эйра.
— Предатель хуже врага! — прошипел Талаш. — И да, мы связаны с Лугой клятвой. Эльямин наша сестра, мы её братья. Но в нашей семье — он урод.
— Эйра, выйди! Дай поговорить с ним по-мужски.
— Куда её гонишь? — возмутился Талаш. — На мороз? В темень? Если уж говорить по-мужски, давай по-мужски выйдем.
— Нас заметут. Она останется без охраны. Эйра, пожалуйста, выйди.
— Да хватит вам! — вскричал Мебо. — Луге кранты, а вы меряетесь, у кого длиннее.
Выдохнув со злобным стоном, Драго отвернулся от Талаша и стиснул руль:
— Поехали, Эйра. Заедем в первый же город. Ты позвонишь Адэру и всё расскажешь. Он расшибётся в лепёшку, лишь бы тебе угодить.
— Ты о чём это?..
Драго скорчил досадливую мину:
— Я хотел сказать, что Его Величество очень ценит тебя. Он всё для тебя сделает.
— Ты правителя совсем не уважаешь? — произнёс Талаш. — Он правитель, а не служба спасения. Наша семья — наша проблема. Убьют Лугу — помолимся. Выживет — порадуемся. На всё воля Всевышнего.
Эйра устремила взгляд в окно. В свете фонарей бараки походили на могильные холмы, обтёсанные сверху и по бокам огромной лопатой.
— Не хочу рассуждать, как жил Луга: правильно или неправильно. Все люди ошибаются, и все совершают плохие поступки. Все проживают светлые и тёмные времена. Главное, пройти через всё и остаться человеком. Луга остался человеком. Я не могу его бросить. — Эйра заправила под капюшон волосы. — Не выходите из машины.
— Ну нет… — Драго снял с крючка куртку. — Одна ты не пойдёшь.
— Что надо сказать, Талаш? — спросила Эйра, надевая варежки.
— Да, Эйра.
— Мебо?
— Да, Эйра.
Она посмотрела на Драго.
— Да, Эйра, — выдохнул он и положил куртку на колени.
Услышав хлопок дверцы, надзиратели набычились. Собаки повернулись к Эйре мордами, вздыбили шерсть на загривках и словно окаменели.
Она остановилась в пяти шагах от калитки:
— Прячьтесь.
— Чего? — ухмыльнулся усач, всматриваясь в просветы узора из проволоки.
— Прячьтесь по углам, пока есть время.
Усач грязно выругался. Хохот его приятелей взорвал тишину.
Запрокинув голову, Эйра устремила взгляд в чёрное небо. Где-то там глубокая трещина, а за ней бездонная пропасть, где тёмное «Я» свило себе гнездо. Сейчас ты господин, а я раба… Письмена на спине загорели огнём.
Вмиг всё пространство вокруг утонуло в звуках дикой необузданной природы. Зашуршали лапы елей, затрещали стволы сосен. Заревела рысь. Заголосили волки. Над лесом понеслись мощные крики филина.
Завывая, заметались собаки. Загремели цепи. На заборе заскрипела проволока. Надзиратели заорали на псов, щёлкая плётками. С хлёстким звуком лопнули железные звенья. Кто-то завопил.
Эйра подошла к калитке, посмотрела на добротный навесной замóк, устремила взгляд вперёд. Взбесившиеся собаки вгрызались в надзирателей и часовых, носились по территории поселения, налетали грудью на стены бараков, царапали когтями каменное здание. К окнам первого этажа прилипли штатные работники лагеря. На втором этаже окна были распахнуты. Стоя на подоконниках, мальчишки трясли решётки и визжали от восторга.
— Я помогу, — сказал Драго, возникнув из-за плеча.
— В машину! — приказала Эйра.
— Нет! — раздалось сзади.
Эйра оглянулась на Талаша и Мебо. Они не уйдут…
Драго упёрся в калитку руками и, произнеся: «Гэ-э-эп», надавил что есть силы. Навесной замóк не поддался, зато металлический каркас калитки согнулся пополам.
В каждом бараке было несколько дверей, запертых на ключ. Под крышами узкие окошки, затянутые железными сетками. Эйра и охранители перебегали от окна к окну, от одной двери к другой, и звали Лугу. Но их зов заглушали крики, вой, рычание, скрежет. Охранители хотели разделиться, Эйра им запретила. Может, собаки не трогают их, потому что она рядом?
Гонка по лагерю продолжалась час или больше. Эйра потерялась во времени.
