Трон Знания. Книга 2 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (читать онлайн полную книгу txt) 📗
Малика села на стул, сложила руки на столе:
— Вилар хочет, чтобы я стала его женой.
Мун придвинул к ней плетенку с плюшками:
— Ты сказала, что у вас не будет детей?
— Сказала.
— А то, что будешь видеть серый мир?
— Сказала.
— А то, что он не сможет жить без тебя?
— Он меня не слышит.
— Ты сказала, что любишь Адэра?
Малика вскинула голову.
— Как я могу это сказать? Как я скажу ему, что эта любовь убьет меня, и он все свои последние дни будет проклинать Адэра? Как я могу позволить ему ненавидеть человека, которого люблю? Я люблю в нем всё! — говорила она, хлопая ладонями по столу. — Мятую рубашку и грязные сапоги. Как он держит руль, как поправляет воротник, как смотрит на огонь, как потирает подбородок. Я люблю, когда он злится. Когда протыкает меня взглядами. Я люблю и ненавижу!
Мун выглянул в коридор, закрыл дверь:
— Тише… Малика…
— Ненавижу, когда в его постели кто-то, — говорила она, колотя кулаками по крышке стола. — Ненавижу, когда он приходит довольный, как кот. Я хочу разорвать, растоптать, уничтожить! Хочу прижаться лбом к его лбу: посмотри на себя! Увидь себя насквозь, как вижу я! Почувствуй то, что чувствую я! Он станет жалеть меня, но мне не нужна его жалость!
Мун притянул ее голову к груди:
— Тише, милая, тише…
— Я люблю его и ненавижу. Разве так бывает?
Мун погладил ее по спине:
— Не знаю, Малика.
— Почему у других всё по-другому? Почему моруны находят свою половинку, рожают детей, отдают мужу себя без остатка? Почему они счастливы, а я нет?
— Если б все были счастливы, не было б моранд.
Малика оттолкнула старика:
— Мун! Не напоминай!
Он поцеловал ее в макушку:
— Прости, милая! Прости!
Малика закрыла лицо ладонями:
— Если бы он не замечал меня, если б я могла быть просто рядом… за дверью, в конце коридора, на другом этаже… Если бы я оставалась серым пятном, мне было б легче. Но он заметил. Я возбудила в нем азарт, Мун. Я стала дичью. Он вышел на охоту.
— Он… пристает к тебе?
— Да, Мун. И он в шаге от победы.
— Малика… моя девочка…
— Не называй меня так!
— Почему?
Она посмотрела в тусклые старческие глаза. Как сказать ему, что «моя девочка» уже принадлежит Адэру?
— Я повзрослела.
— Хорошо. Не буду. — Мун надсадно вздохнул. — Это тупик, Малика.
Она кивнула:
— Тупик… Сколько продержалась моя мама? Три года? Я не проживу так долго. У нее была я, и отец ждал ее тихо. А я борюсь с ним, борюсь за каждый час, за каждую минуту. Я так хочу жить! Мун! Я хочу жить!
— Давай уйдем, Малика. Прямо сейчас. Давай? Ты рядом с ним или он далеко — уже без разницы.
— Я знаю.
— Не позволяй над собой издеваться.
Малика подошла к узенькому окну, открыла створку. В легкие хлынул опьяняющий запах пламенной осени.
— Если завтра я не проснусь… Если так выйдет, что сегодня мой последний день на земле… гордилась бы я тем, что успела в этой жизни? Гордилась бы так, как гордилась моя мама? Улыбалась бы я, как улыбалась она в последнюю секунду… избитая, изнасилованная, истыканная ножами.
— Малика… — выдохнул старик. — Кто тебе сказал?
Малика повернулась к нему лицом:
— Нет, Мун. Мне нечем гордиться. Я не могу уйти.
Легла на кровать. Обняла себя за плечи и закрыла глаза.
Адэр целый день провел с Юстином и Криксом. На следующий день к ним присоединился Эш. Время от времени Адэр вызывал в кабинет Гюста и диктовал имена знатных мужей — секретарю предстояло в кратчайшие сроки собрать их в замке.
Небо за окном подернулось сиреневой пеленой, засверкали искусственным светом хрустальные капли люстр, и паутина непомерной усталости затянула взоры собеседников. Оставшись один, Адэр принялся просматривать документы, скопившиеся за прошедшие дни.
— К вам смотритель замка, — сказал от порога Гюст и, пропустив в кабинет Муна, удалился.
Адэр перекладывал бумаги, а старик стоял перед столом и, глядя в пол, комкал в руках полу рубахи. Смотритель впервые пришел к нему. Причина? Малика пожаловалась? Интересно, как он будет за нее просить?
— Слушаю, — бросил Адэр.
— Я поделился с вами самым сокровенным. Я думал, вы умеете держать слово.
— Ты о чем?
— Вы рассказали Малике, как умерла ее мать.
— Я не рассказывал.
— Я думал, что обещание правителя тверже алмаза.
Адэр щелкнул пальцами:
— Смотри на меня.
Мун поднял выцветшие глаза.
— Я ничего не говорил, — произнес Адэр.
— Откуда она узнала?
— Понятия не имею. Мы проезжали Зурбун. Остановились на ночлег, но передумали и уехали. Она все время была рядом и… — Адэр потер подбородок.
— Простите, — промолвил Мун, поклонился и попятился к двери.
— Мы были на какой-то площади. Ей стало плохо.
— А на площади был трактир?
Адэр покачал головой:
— Нет, трактира не видел. Был какой-то заброшенный дом.
— Длинные окошки.
— Верно.
— Ручка, как восьмерка.
— Крендель, — подтвердил Адэр.
— На крыше конек.
— Какая-то птица. В темноте было плохо видно.
— Сова. — Мун стиснул рубаху на груди. — Извините меня. Пожалуйста. Я ошибся. Простите. Я могу уйти?
Адэр кивнул и вновь взялся за документы, однако думы о визите смотрителя замка сбивали с мысли. Устав бороться с собственным вниманием, Адэр покинул кабинет, неторопливо поднялся по лестнице. Взглянул на двери ее покоев в конце коридора. Сердце напомнило о трепетных чувствах, некогда испытанных перед первым интимным свиданием. Когда он в последний раз был с девственницей? Дай Бог памяти… До Галисии их столько прошло через его руки, а потом вдруг череда невинности иссякла, словно Тезар плодил только порочные создания. И когда же это было? Пару лет назад. Стефан появился на балу со смазливой девчушкой. Глупец! Мечтал одурманить ее величием замка Грез и воспользоваться чувством восторженной потерянности. Но это был замок Адэра, где каждый закуток, каждая тайная комнатка известны ему лучше, чем начальнику стражи. Адэр отлучился с ней всего-то на полчаса. Это произошло здесь же, рядом с бальной залой. Оглушала музыка и смех гостей, в маленькое неприметное отверстие под потолком проникал тонкий лучик света ближайшей люстры. А внизу, над толстым ковром, царил мрак, в котором неумело двигались девичьи бедра, слышались сдерживаемые стоны и прерывистое дыхание.
После бала Галисия пропала на долгие две недели. Кто ей сказал? Девчонка похвасталась или Стефан пожаловался? Как же давно это было…
Адэр долго стоял под прохладной водой, желая утихомирить плоть. Хотелось приблизить час победы над заносчивой плебейкой, насладиться смущенным видом и полным повиновением. Нет! Она должна прийти сама! Сама снять с себя одежду, взобраться на кровать и беспрекословно выполнить все его прихоти. Избежать какого бы то ни было сопротивления с ее стороны — вот за чем придется следить всю ночь.
Адэр обмотал вокруг пояса полотенце, зажег ночник, спихнул с постели Парня, улегся на холодное атласное покрывало. Сердце на удивление чутко откликалось на каждую минуту ожидания безумной ночи. Нетерпеливость сменилась понятной взволнованностью от дум о девичьей невинности. Затем появилось желание затянуть это предвкушение на нескончаемо долгие дни. Безумно нравилось неизведанное ощущение — будто стоишь перед великой тайной и не хочешь срывать покров, четко понимая, что как только тайна откроется, исчезнет блаженное состояние души и тела.
Дверь тихо отворилась, впустила сноп света и сдавила его до тончайшей нити. Адэр повернул голову. Возле порога стояла Эйра. Эйра, а не Малика! Глаза горели палящим огнем, губы подрагивали, выдавая смущение. Белое длинное платье с чередой сверкающих пуговиц на груди подчеркивало смуглость кожи. Высоко подобранные волосы делали черты лица соблазнительно юными.
— Подойди, — проговорил Адэр и приподнялся на подушках.
Эйра остановилась в двух шагах от кровати. Адэр не сдержал себя и приблизился к ней. Она отвела взор.
