Шепот блуждающих песков (СИ) - Мамаева Надежда (книга бесплатный формат txt) 📗
Пацана спас в тот раз Хромой Джо, посланный за нами леди Изольдой, обнаружившей огородный саботаж. Нож, пришпиливший тело гремучника. Извивающийся хвост гада и навсегда перекошенное лицо Мэта. Парень так до сих пор и улыбается лишь половиной рта и смотрит на мир одним глазом.
Я тряхнула головой, прогоняя картины прошлого, и уставилась на панораму настоящего.
– Знаешь, мне не особо интересны титульные позывные гада, желающего мной подзакусить. Достаточно знать, как он выглядит и как его можно прикончить, – изрекла я, спрыгивая на уже безопасную землю.
– Печально, что моя, пусть и временная, и недалекая, как только что выяснилось, супруга не желает тянуться к знаниям и развивать свой скудный интеллект, – последние слова Хантер почти прошептал мне в ухо, умудрившись меня поймать, как я ни старалась приземлиться самостоятельно.
Ирония в его голосе показалась мне сродни глотку виски: жгучая, вызывающая желание поскорее «заесть» ее ответным колким словцом.
– А я где-то слышала, что благородные так воспитаны, что не хамят женщинам. Выходит, ты либо не настоящий лорд, либо твои родители экономили на воспитании.
– Сиятельные лорды не «хамят», как ты выразилась, истинным леди. Ты же, Тэсс, к ним явно не относишься. Поэтому знай свое место.
Мы стояли близко. Очень близко. Я даже могла почувствовать стук его сердца, его запах, в котором перемешались ноты хвои, моря и грозы. Разглядеть череду дырочек в мочке уха, услышать дыхание.
«Романтишная поза», – так выразилась бы Кайма – любительница сплетен и лямурных историй (хотя порою это одно и то же) и моя соседка по койке по совместительству. Откуда она почерпнула это выражение, как и ему подобные, – оставалось для меня глубокой тайной и по сей день, но щеголяла она ими регулярно к месту и не очень. Но я ее ценила не за эту тягу к словесам.
Рыженькая подруга наверняка увидела бы в сложившейся ситуации едва ли не преддверие первого поцелуя. Я же оценила свое положение сильной степени прижатости к мужскому телу с другой стороны: захоти врезать – ничего не получится. Замахнуться нельзя, ногу согнуть – проблематично, разве что лбом в переносицу. Но тут опять же – попробуй до этого прямого аристократического носа еще допрыгни. Хотя…
– Даже не думай, – словно прочитав мои мысли, предостерег Хантер и еще крепче сжал мои плечи, – вчера тебе удалось застать меня врасплох лишь по одной причине: я не спал трое суток подряд. Сегодня этот номер не пройдет.
– Не больно-то и хотелось, – буркнула я и сделала то единственное, что могла. Протестующе запыхтела, как ушастый песчаный ёж.
– Давай расставим все точки над рунами, – примирительно начал Хантер, здраво рассудивший, что нет хуже врага, чем женщина, задумавшая месть. Хотя в моем случае не совсем женщина. И не месть, а скорее обиду. Но все же.
Предусмотрительно сиятельный сделал полшага назад. Впрочем, не отпуская меня, словно я могла задать стрекача.
– Мне пришлось на тебе жениться, чтобы как можно скорее доставить в Альбион. Так уж вышло, что ты стала двоедушницей. Видимо, у тебя есть способность к магии, иначе разорвать плетение ты бы попросту не смогла. И твой разум, сознание достаточно… – он замялся, словно подбирая подходящее слово, – стабильны, чтобы удержать еще и дух Микаэля, как иные маги удерживают в мыслях матрицу заклинания.
Под конец своей речи Хантер все же не удержался от подколки:
– Хотя, возможно, ты так легко утянула душу кронпринца, потому что твоя голова абсолютно пуста…
Именно этот момент выбрал предмет нашего обсуждения, чтобы объявиться.
– Простите, что вмешиваюсь в ваш обмен любезностями, но хочу заметить: неплохо бы добраться до плато к ночи. Здешние пески, насколько я помню из книг, весьма опасны после заката.
Я хмыкнула про себя: по мне, так обитатели домов благополучного Альбиона куда как страшнее. Здесь опасность – гремучники и варраваны, мелкие скорпионы и здоровенные подземные щитники с глотками, полными зубов. Последние любят выныривать из дюн с намерением подзакусить лодыжкой очередного глупца. Хорошо, что они обитают только в долине блуждающих песков.
А вот благообразные горожане Альбиона… У них нет зубов и когтей, луженых глоток и щупалец. Зато их доносы могут лишить не только ноги или руки, но семьи и крова. И сиятельный судья не будет особо вникать в суть, потому что поскорее захочет отделаться от очередного подсудимого и отправиться домой, где наверняка его ждут теплый семейный ужин, камин, расторопные слуги.
– Высочество боится потерять еще одно тело? – съерничала я. – Не стоит переживать. У нас есть один ненормальный. Думаю, ради короны он позволит подзакусить собой, пока мы будем удирать.
Хантер иронично изогнул бровь и, отпустив меня, выдал:
– Даже не рассчитывай. Я еще не сошел с ума.
Оставив за собой последнее слово, мой временный муженек гордо повернулся спиной и зашагал к безголовому гремучнику, который виртуозно прикидывался шлангом.
Я лишь покачала головой. Но видимо, не в правилах кронпринца было оставлять последнее слово за противником, поскольку в спину лорда стихий полетело:
– И о своей нормальности говорит тот, кто поджег корпус боевых магов…
– Я просто хотел узнать, выучили ли адепты параграф «Экстренная эвакуация»… – бросил Хантер через плечо.
Мне стало интересно: неужели этот сиятельный даже студиозусом отличался оригинальным мышлением?
– И как отреагировали его одногруппники? – решила я узнать развязку этой истории, обращаясь к привиденистому кронпринцу.
– Почему одногруппники? – удивился дух. – Он тогда преподавал в академии.
На это заявление я лишь помотала головой: с таким оригинальным подходом к решению проблем страшно даже предположить, каким способом Хантер отыскал душу кронпринца.
Муженек, не подозревая о моих мыслях, уверенным шагом подошел к гремучнику, достал нож из-за голенища сапога и оттяпал то, что осталось от башки ползучего гада, от змеевистого тела. Поддев на лезвие ошметки головы полоза, он замахнулся и отправил их в полет. А потом невозмутимо повернулся к ездовому ящеру и скомандовал:
– Еда.
Децли накинулся на гремучника не хуже профессиональной свахи на симпатичного богатого холостяка. Не выпуская из пасти туши полоза, ящер с энтузиазмом и упоением начал его заглатывать.
Мне же от Хантера досталась гораздо менее питательная фляжка. Сделав небольшой глоток, я подержала воду во рту, несколько раз прогнав ее по деснам. Привычка, приобретенная в Анчаре, позволявшая напиться гораздо быстрее и меньшим количеством жидкости.
Я отдала фляжку сиятельному, отпив ровно половину. Хантер на это лишь хмыкнул и осушил ее одним глотком. Глядя на этот жест, я подумала, что на такого непутевого благородного воды в песках не напасешься. Зато привиденистый дух в этом плане – эталон экономии. Ему жидкости не требовалось вовсе, впрочем, как и еды. О последнем желудок напомнил негромким, но настойчивым завыванием, как блеяние побирушки, требующей милостыню.
Блондин, взявший на себя роль шеф-повара, на прозвучавшую руладу поинтересовался:
– У меня есть вяленое мясо, сыр и хлеб, – начал перечислять он, выуживая из котомки свертки. – Что будешь?
И он еще спрашивал?
– Ага! – воодушевленно сообщила я, и схватила одной рукой кусок сыра, второй – ломоть хлеба.
Откусив от каждой добычи и тем самым приватизировав ее, я начала споро закидывать калории в себя, как машинист паровоза – магические шары в топку.
С утра у меня во рту не было ни крошки, к тому же такие волнительные события, как собственная свадьба, весьма способствуют аппетиту, а уж если тебе предлагают не баланду из бахчи или отрубей, а вкуснющий сыр и белый сдобный хлеб… В общем, не более чем за пять минут Хантер обеднел на внушительный кусок сыра и полковриги.
– И куда в нее только влезает, с виду такая тощая… – донеслось до моего слуха едкое замечание кронпринца, когда я расправлялась с остатками хлеба.
– А ваше полупрозрачное высочество вообще на просвет можно рассматривать, а если ветер подует – то и вовсе улетит, даже мундир не спасет, – не осталась я в долгу.