Неоконченные предания Нуменора и Средиземья - Толкин Джон Рональд Руэл (читать книги .TXT) 📗

Если учитывать манеру хронистов, можно предположить, что многие из тех речей, что якобы были произнесены Эорлом и Кирионом при расставании, на самом деле были сказаны и обсуждены накануне вечером, на совете; но что касается прощальных слов Кириона относительно вдохновения, посетившего его во время произнесения клятвы, то этому верить можно, потому что он был человек негордый, отважный и великодушный — благороднейший из наместников Гондора.

Завет Исильдура

Говорят, что после войны Последнего Союза Исильдур некоторое время пребывал в Гондоре, наводил порядок в королевстве и наставлял своего племянника Менельдиля перед тем, как отбыть, чтобы принять королевскую власть в Арноре. С Менельдилем и несколькими друзьями, которым он доверял, Исильдур совершил путешествие вдоль границ всех земель, которые Гондор объявил своими. И вот, возвращаясь с северных границ в Анориэн, они прибыли к высокой горе, которая тогда называлась Эйленаэр, а потом стала именоваться Амон–Анвар, «холм Благоговения» [226]. Эта гора находилась вблизи центра гондорских земель. Исильдур и его спутники проложили тропу через густой лес на северном склоне горы и поднялись на зеленую вершину, на которой деревьев не было. Там они выровняли площадку, и на восточном ее краю возвели курган. Внутрь кургана Исильдур положил ларец, который принес с собой. И сказал Исильдур:

— Это могила и гробница Элендиля Верного. Да пребудет она в центре Южного королевства, хранимая валар, до тех пор, пока стоит королевство; и это место будет святыней, которую никто не осквернит. И пусть ни один человек не нарушает ее тишины и покоя, кроме наследников Элендиля.

Они построили каменную лестницу, ведущую от опушки леса к вершине горы, и Исильдур сказал:

— Пусть не восходит по этой лестнице никто, кроме короля и тех, кого он привел с собой, если он велит им последовать за ним.

И все присутствующие поклялись хранить тайну; и сказал Исильдур Менельдилю, что королю следует время от времени навещать святыню, особенно когда он почувствует нужду в мудрости во дни опасностей и несчастий; и когда наследник его достигнет совершеннолетия, король должен привести его в это место и поведать ему о создании святыни, а также обо всех тайнах королевства и прочих делах, которые следует знать наследнику.

Менельдиль последовал совету Исильдура, и так же поступали все короли, наследовавшие ему, до Ромендакиля I (пятого после Менельдиля). В его время на Гондор впервые напали истерлинги [227], и, чтобы традиция не прервалась из–за войны, внезапной кончины или другого несчастья, он велел, чтобы «Завет Исильдура» был записан в манускрипте вместе с прочими сведениями, которые должен знать новый король; и этот свиток должен был храниться запечатанным и вручаться королю наместником перед коронацией [228]. И с тех пор и впредь этот свиток всегда вручался новому королю, хотя обычай посещать вместе с наследником святыню на Амон–Анваре соблюдался почти всеми королями Гондора.

Когда дни королей закончились и Гондором начали править наместники, ведущие свой род от Хурина, наместника короля Минардиля, было установлено, что им принадлежат все права и обязанности королей «до тех пор, пока не вернется великий король». Но вопрос о том, как быть с «Заветом Исильдура», могли решать только сами наместники, потому что, кроме них, о нем никто не знал. И они рассудили, что, говоря о «наследнике Элендиля», Исильдур имел в виду наследника престола, потомка королевского рода, происходящего от Элендиля; но при этом Исильдур не предвидел правления наместников. Тогда, если Мардиль осуществлял полномочия короля в его отсутствие [229], наследники Мардиля, унаследовавшие должность наместника, имеют те же права и обязанности, пока король не вернется; а потому каждый наместник имеет право посещать святыню в любое время и приводить с собой тех, кого сочтет нужным. Касательно же слов «пока стоит королевство» они говорили, что Гондор остается «королевством», управляемым вице–регентом, и что слова эти надо понимать как «пока стоит государство Гондор».

Тем не менее наместники, отчасти из благоговения, отчасти из–за государственных забот, навещали святыню на горе Анвар очень редко — преимущественно для того, чтобы отвести на вершину своего наследника согласно обычаю королей. Случалось, что туда никто не приходил в течение многих лет; но валар хранили святыню, как и просил Исильдур, ибо, хотя лес разросся и стал непроходим, и люди избегали его из–за гнетущей тишины, так что тропа к вершине исчезла, все же, когда тропу расчистили, святыня оказалась неповрежденной и неоскверненной; всегда зеленая, она покоилась в мире под небесами до тех пор, пока гондорское королевство не изменилось.

Ибо случилось так, что Кирион, двенадцатый из правящих наместников, столкнулся с новой грозной опасностью: всем землям Гондора к северу от Белых гор угрожало иноземное завоевание. Если бы это произошло, вслед за этим неизбежно пало бы и все королевство. Как известно из истории, эту опасность удалось предотвратить только с помощью рохиррим; и Кирион в своей великой мудрости отдал им все северные земли Гондора, кроме Анориэна, чтобы они жили там по своим законам и с собственным королем во главе, хотя и в вечном союзе с Гондором. В королевстве теперь оставалось слишком мало людей для того, чтобы заселить северные районы, и даже для того, чтобы держать крепости вдоль Андуина, которые некогда защищали восточные границы Гондора. Кирион долго раздумывал над этим, прежде чем отдать Каленардон Всадникам Севера; и он решил, что с его даром смысл «Завета Исильдура» по отношению к святыне Амон–Анвар должен полностью измениться. На это место привел он вождя рохиррим, и там, у гробницы Элендиля, он с величайшей торжественностью принял Клятву Эорла, и ответил Клятвой Кириона, утвердив нерушимый союз королевств рохиррим и Гондора. Но когда это было сделано и Эорл вернулся на север, чтобы привести своих людей на новые земли, Кирион перенес могилу Элендиля. Ибо он счел, что «Завет Исильдура» утратил свой смысл. Теперь это место находилось уже не «в центре Южного королевства», а на границе с другим государством; более того, слова «пока стоит королевство» относились к королевству, каким оно было при Исильдуре, ибо он сказал это, исследовав и утвердив его границы. Правда, с тех времен были потеряны и другие части королевства: Минас–Итиль оказался в руках назгулов, и Итилиэн был оставлен; но Гондор не отказывался от своих прав на эти земли. От Каленардона же он отказался навсегда, что было подтверждено клятвой. А потому ларец, который Исильдур поместил в курган, Кирион увез в Усыпальницы в Минас–Тирите; но зеленый курган остался, как памятник памятнику. Тем не менее, даже сделавшись огромным маяком, гора Анвар осталась почитаемой и в Гондоре и в Рохане, и рохиррим на своем языке назвали ее Халифириен, Священная гора.

Для того, чтобы как следует понять нижеприведенное повествование, следует обратиться к рассказу в приложении A к ВК (III, «Народ Дурина»). Его основное содержание сводится к следующему.

Гномам Трору и его сыну Траину (а также сыну Траина Торину, позднее прозванному Дубощитом) во время нападения дракона Смауга удалось бежать из Одинокой горы (Эребора) через потайную дверь. Отдав Траину последнее из Семи Гномьих Колец, Трор возвратился в Морию, где был убит орком Азогом, который выжег свое имя на лбу Трора. Это привело к войне между гномами и орками, завершившейся великой битвой в Азанулбизаре (Нандухирионе) у Восточных врат Мории в 2799 году. После этой войны Траин и Торин Дубощит жили в горах Эред–Луин, однако в 2841 году Траин ушел оттуда, желая вернуться в Одинокую гору. Когда он блуждал в землях к востоку от Андуина, его захватили в плен и отвезли в Дол–Гулдур. Там у него отобрали кольцо. В 2850 году Гэндальф побывал в Дол–Гулдуре и обнаружил, что его хозяин — не кто иной, как Саурон; там же он нашел и умирающего Траина.