Чудовище Цеплин (СИ) - Ронис Тай (читать книги онлайн без .TXT) 📗
Где-то вдалеке заливалась лаем Хвостик.
И Нора не выдержала.
— Мама! — закричала она во весь голос. Но что-то подсказывало ей, что это бессмысленно, поэтому она заорала во всю силу легких: — Папа! ПАПА!
Даб вскрикнул и подбежал к ней, и в какой-то миг Норе почудилось, что он собирается выскочить наружу, а это было небезопасно, поэтому она схватила его и с силой прижала к себе. Он, хоть и был ребенком, но сил в нем было довольно много; Норе пришлось приложить усилия, чтобы удержать его. Ногой она пнула ширму, чтобы та вновь опустилась, и оттащила брата к дальней стене. Они нарушили отцовский наказ, что-то ужасное, возможно, произошло с мамой и Майей, а Даб больно колотил её по бедру… Но она делала то, что должна, хотя и никак не могла сообразить, как может улучшить ситуацию.
Снаружи послышались тяжёлые шаги — судя по звуку, бежали несколько человек. На секунду Нора сжалась от ужаса, но потом она услышала рычание, и поняла, что это свои. Ширма буквально слетела со входа, и все вокруг озарило оранжевое пламя факела.
— Нора, это ты кричала?! Что случилось?! — но еще раньше, чем она успела ответить, Баэл окинул взглядом вагончик и, переменившись в лице, спросил: — Где Гивер?
— Она вывела Майю, ей нужно было по нужде, — пропищала Нора, все еще сжимая Даба, который мгновенно утихомирился, едва увидел отца. — Они не вернулись.
Отец, казалось, потерял дар речи. Даже в свете пламени было заметно, как побелело его лицо, он открывал и закрывал рот, глядя на пустую постель жены. Прошло несколько долгих секунд, прежде чем он сумел взять себя в руки и сказал сопровождавшим его людям:
— За мной, двигаем на север. Хвостик, ты остаешься здесь. Нора, Даб, ни ногой наружу.
Он пинком поторопил Хвостик, чтобы та забралась в вагончик, и сам опустил ширму. Нора отпустила Даба — ослушаться отца тот бы не посмел. Но даже без её хватки он не торопился отстраниться. Некоторое время они так и сидели у стены, на разобранной постели Майи, в обнимку друг с другом и с собакой.
"Это всего лишь страшный сон, — внушала себе Нора, но зря, всё было слишком настоящим. — Они вернутся, обязательно вернутся".
Несмотря на то, что никто из пропавших ещё не вернулся, и вряд ли они были живы. Нора вспомнила последний мамин поцелуй… Место на макушке, к которому прикасались её губы, начало жечь, словно огнём. Нора крепче прижала к себе Даба и потрепала Хвостик по холке.
Мама и Майя обязательно найдутся, с ними не могло произойти ничего плохого, ведь так?
Но мама не ответила, когда Нора звала. Мама не пришла и не уверила её, что всё в порядке, что у взрослых всё под контролем. Она поцеловала Нору и вышла, всего на минуту… И скоро должна вернуться.
Хвостик вела себя подозрительно смирно, как будто не происходило ничего необычного. Она дремала, положив голову Норе на колени и время от времени тяжело вздыхала.
Нора же, кажется, перестала дышать.
Она знала, что многие городские жители поклоняются богам, чтобы те помогали им в трудные минуты. Они приносят жертвы, рассказывают о своих богах другим людям, проводят много времени, устанавливая контакт со сверхъестественным… Нора никогда этого не понимала: у номадов Цеплин не было своего бога. Но сегодня и сейчас она была готова дать присягу вечной верности кому угодно, кто ей поможет. Любому богу или демону, который вернёт ей маму и сестру… Пусть он сделает это и назовет себя, и у него никогда не будет поклонника более верного, чем Нора…
Но, видимо, городским богам не было дела до проблем потерянных в вулканической пустыне номадов. Потому что шли часы, а мама и сестра не возвращались.
"Ладно, — подумала Нора. — Возможно, я делаю невыгодное предложение. В конце концов, я — всего лишь один маленький человек, может быть, моя преданность не стоит усилий, затраченных на спасение двоих? Одного, пожалуйста, хотя бы одного… Мне нужно чудо, и об этом чуде узнают все в Ахаонге!"
На этой мысли она застопорилась. Даже если бы сделка с богами вдруг состоялась — кто стал бы этим одним? Она не могла сделать выбор, это было попросту невозможно. Конечно, из эгоистичных соображений она сама выбрала бы маму… Но что насчёт этого сказала бы сама Гивер?
Нора почувствовала, как по её щекам текут горячие солёные слёзы. Но это было неправильно. Она не должна оплакивать тех, в чью гибель не верит.
"Чудо. Пожалуйста, мне просто нужно чудо, — думала она. — Что я могу предложить взамен?"
Судя по всему, в её распоряжении не было ничего достаточно ценного. "Вот как оно, оказывается, происходит, — думала Нора, сотрясаясь от беззвучных горьких рыданий. — Ты думаешь, что станешь завидной невестой, собираешь приданое, следишь за внешностью, воспитываешь характер… а потом оказывается, что всё, что у тебя есть — просто никому не нужно. И то ли приданое слишком мало, то ли женихи сплошь избалованы… Но так же и с этими вашими богами. Им ничего от меня не нужно, я могу оставить всё себе. Но я не получу главного, что мне нужно, чего я хочу".
"Чудес не бывает", — будто наяву услышала она сухой категоричный голос отца.
"Если хочешь, чтобы произошло чудо — сотвори его сама", — говорила мама.
Нора закрыла глаза. Что она может сделать такого, чего не может отец и другие взрослые и сильные мужчины племени? Что есть у неё, чего нет у них?
Ровным счётом ничего, а никто даже не знает, с чем они имеют дело…
Нора не сдвинулась с места, лишь прижала к себе покрепче Даба. Он тоже тихонько плакал, хотя явно пытался это скрыть. Нора всхлипнула и поджала колени, забыв, что на них лежит Хвостик. Собака упёрлась лбом ей в бок и тихонько, едва слышно, заскулила.
"Прекрати, хотя бы ты прекрати! — мысленно взмолилась Нора, но её горло сжалось, и она не могла выдавить из себя ни звука. — Ты же видишь больше, ты же знаешь больше, не лишай меня надежды!"
Следующие дни прошли как в тумане. Нора плохо понимала, что делает, что ей говорят, что происходит вокруг. Она машинально занималась делами по хозяйству, выполняя теперь не только свою часть работы, но и мамину, но дел было удивительно мало. Ни у кого из оставшихся членов семьи не было аппетита, запасы воды иссякали, поэтому о стирке речи не шло, а о рукоделии даже думать не хотелось. Семья одела чёрное, как нынче почти все в лагере, хотя в глубине души Нора продолжала надеяться. Неоправданная надежда причиняла боль, но не такую сильную, как могло бы причинить отчаяние.
Одним из первых знаков приближающейся опасности была, как обычно, Хвостик, и едва она начала проявлять первые признаки беспокойства, Нора нашла Даба, а потом отца, как тот наказывал. Уже все в лагере знали, что означает странное поведение собаки, вот только обычно она начинала беситься вечером или ночью, и при свете дня подготовка к неведомой опасности казалась еще более зловещей. Женщины и дети собрались в центре лагеря, вооруженные мужчины окружили их, готовые сражаться с любым врагом. Дозорные на крышах вагончиков осматривали пустыню, и уже через несколько минут один из них сообщил:
— Это люди!
Собравшиеся встревожено заворчали — то, что творилось ранее, не казалось делом рук человеческих. Они ожидали столкнуться с неведомыми зверьми или монстрами, но если это были люди… Не замешана ли тут тёмная магия? Или…
— Среди них женщины! И их… Их немного, человек тридцать!
— Часть за камнями скрываются, — возразил дозорный с другого вагончика.
Перешёптывания в толпе стали громче. Нора поглядела на отца, но могла видеть только часть его лица. Он стоял, нахмурившись и вглядываясь в скалистую пустошь, из которой на них надвигалась уже чуть более конкретная, но всё еще не до конца определенная, угроза. Будто почувствовав взгляд дочери, он обернулся, но лишь на несколько секунд, и едва заметно ободряюще кивнул. В толпе всё чаще слышалось слово "гемофилы", и Нора крепче сжала руку Даба. Она мало знала о гемофилах, но из всех опасностей, подстерегающих в пустыне, об этой она могла подумать в последнюю очередь. Что им вообще могло понадобиться от племени Цеплин? Нет, наверное, люди все же ошибаются.
