Серафина - Хартман Рейчел (серия книг TXT) 📗
Но я поцеловала его, я сказала правду, и я стала другой.
— Он мой дядя, — произнесла я громко, чтобы Глиссельда тоже точно услышала.
Киггс не отпустил мою руку, но его ладонь, казалось, обратилась в дерево. Он обернулся к кузине, но ее лица мне было не видно.
— Фина, не шутите так. Вы нас спасли. Все кончено.
Я уставилась на него и не отводила взгляд, пока он не посмотрел мне в глаза.
— Если уж вы собираетесь требовать от меня правды, то по крайней мере будьте любезны в нее верить.
— Этого не может быть. Так не бывает. — Он осекся и покраснел до самых ушей. — В смысле, то, что собиралась сделать тетя Дион… Такое, да, бывает. Наверное. Иногда.
Мне вдруг пришло в голову, что ее к этому тоже подтолкнула леди Коронги.
— Но чтобы у них было потомство — это уж совсем невозможно, — продолжал Киггс упорно. — Ведь это же как кошки и собаки!
— А как же лошади и ослы? — парировала я. От ледяного ветра на глазах стояли слезы. — Это возможно.
— Что ты сказал про мою маму, Люциан? — раздался вдруг дрожащий голос Глиссельды.
Киггс не ответил. Он отпустил мою руку, но остался стоять рядом. Вдруг глаза у него округлились, я посмотрела в ту же сторону, и как раз вовремя: Орма едва успел взмыть вверх после падения, снеся хвостом трубу и крышу таверны. Через мгновение до наших ушей долетел грохот и крики испуганных горожан.
— Святые на Небесах! — Я и не заметила, как Глиссельда подошла к нам сзади, стискивая бок. — Почему тот другой ему не поможет?
«Тот другой», кстати, лениво скользил в нашу сторону. Он все увеличивался и увеличивался в небе, пока наконец не приземлился ниже по склону холма. Порыв пахнущего серой ветра оттолкнул нас на шаг назад. Дракон вытянул змеиную шею, а потом повторил трансформацию Имланна в обратном порядке: свернулся, остыл и сжался в человека. Скоро в снегу, потирая руки, стоял совершенно обнаженный Базинд.
— Саар Базинд! — закричала я, хоть и понимала, насколько бесполезна моя ярость. — Если вы не поможете, Орму убьют. Сейчас же перекиньтесь обратно!
Тут я встретила его глаза и застыла на месте. Пробираясь по снегу плавными, отточенными движениями, он смотрел на меня пронзительным и ясным взглядом. Смахнув жидкие волосы с глаз, Базинд сказал:
— Этот поединок не имеет ко мне никакого отношения, Серафина. Я собрал всю необходимую информацию о твоем дяде и теперь могу отправляться домой.
Я уставилась на него с отвисшей челюстью.
— Вы… вы из…
— Из Совета цензоров, да. Мы регулярно тестируем твоего дядю, но его непросто подловить. Обычно он все замечает и саботирует проверку. На этот раз ему помешала излишняя эмоциональность на нескольких фронтах сразу, и он ослабил бдительность. Впрочем, ардмагар уже приказал Орме записаться на иссечение, чем избавил меня от необходимости доказывать, что оно ему нужно.
— Что Орма такого сделал? — спросила Глиссельда у меня за спиной. Я обернулась. Она стояла на каменном выступе с удивительно царственным видом. Небо за ее спиной расцветало розовым и золотым.
— Неоднократно предпочел племянницу-полукровку своему собственному народу, — скучным тоном начал Базинд. — Проявил несколько чувств, по степени интенсивности превышающих допустимые нормы, в том числе любовь, ненависть и горе. Даже сейчас он терпит поражение в битве, когда легко мог бы победить, из соображений безопасности человеческого ребенка, которого даже не знает.
Пока Базинд говорил, Орма врезался спиной в колокольню собора, обрушив крышу. Обломки шифера и дерева посыпались на колокола, превратив в какофонию ард-сигнал, который все еще звенел в церквях по всему городу.
— Я дам ему политическое убежище, — заявила Глиссельда, скрестив руки на груди.
Базинд поднял бровь.
— Он громит ваш город.
— Он сражается с предателем своего народа. Имланн пытался убить ардмагара!
Базинд пожал костлявыми плечами.
— Честно говоря, это меня ни капли не заботит.
— Вам все равно, продолжится ли мир?
— Мы, цензоры, старше мирного соглашения, мы будем существовать еще долго после того, как оно развалится.
Он опустил взгляд, кажется, только-только заметив, что обнажен, и двинулся ко входу в пещеру. Киггс попытался преградить ему путь, Базинд закатил глаза.
— Это нелепое тело замерзло. Там на полу лежит одежда. Подайте мне ее.
Киггс без возражений сделал, как ему было сказано. Я подивилась его послушанию, а потом поняла, откуда оно взялось. Одежда ведь принадлежала леди Коронги. Базинд натянул платье, ворча, что оно слишком узко. Иных возражений по поводу наряда у него не было, и он поплелся к тайному ходу. Никто не пытался его остановить.
— Люциан! — окликнула Глиссельда. — Не дай ему уйти. Я не уверена в его намерениях.
— Туннели оцеплены. Его задержат прежде, чем он успеет что-нибудь натворить.
Если бы только это было правдой. Он уже натворил — своим бездействием. Я снова обратила взгляд к небу, где моему дяде приходилось все туже. Даже если он выживет, его отправят обратно в Танамут и будут копаться в его мозгу. Думать об этом было невыносимо.
Его отец снова одолевал, и на этот раз Орма не смог вовремя оправиться. Его шкура загорелась. Искрой пронесясь по небу, он снес мост Волфстут и с грохотом ушел под воду.
Над рекой взвилось облако пара.
Я зажала рот ладонью. Имланн взвился ввысь с торжествующим криком, пуская победные струи пламени. Его чешуя сияла в восходящем солнце.
Настал День соглашения. Обычно мы, гореддцы, поднимали тост за первый луч и кричали: «Войны с драконами остались в прошлом!» А в этом году все высыпали на улицы и смотрели, как у них над головами драконы воюют друг с другом.
Крики еще слышались, но это были не вопли горожан — не та высота. Внезапно до меня дошло, что темные точки в небе на юге, которые я приняла за птиц, летят слишком быстро и по размеру уже совсем не походят на птиц.
Эскар и ее пти-ард вернулись.
Дракон Имланн, мой дед по материнской линии, не пытался сбежать, но и сдаваться не подумал. Он стремглав бросился на приближающихся драконов.
Огнедышащий, ревущий, безнадежно обреченный безумец.
В облике леди Коронги он был безжалостным и расчетливым хитрецом. Он пытался убить всю королевскую семью и своего ардмагара; быть может, собственного сына он все же убить сумел. Его последнее нападение было просто-напросто самоубийством. И все же, глядя на него, объятого воинственной яростью, на то, как он хлещет хвостом и щелкает зубами, словно готовый само небо разорвать в клочья, я почувствовала, как в груди поднимается ужасная печаль. Он был отцом моей матери. Выйдя замуж за моего папу, она разрушила его жизнь так же, как и свою. Но в конце концов разве ее упрямство так уж отличалось от его обреченной на провал атаки? Разве она не пошла точно так же против неизбежного?
В одиночку Эскар не смогла его одолеть. Три дракона вместе подожгли Имланна, и даже после этого он оставался в воздухе еще так долго, что в это трудно было поверить. Когда Эскар наконец обезглавила его, это больше походило на милосердную казнь, чем на победу в битве. Я проводила взглядом тело деда, которое рухнуло с небес по спирали, сияя, словно комета, и разрыдалась.
Церковные колокола теперь звонили пожар — в южной части города начал подниматься дым. Даже мертвый, Имланн продолжал приносить разрушения.
Я повернулась обратно к пещере. В глазах щипало, лицо и руки онемели от холода, в груди царила кошмарная пустота. Киггс и Глиссельда стояли рядом; оба тревожно глядели на меня, но пытались не подавать вида. В тени за ними застыл Ларс, про которого я почти забыла, и стискивал свою волынку так, что побелели костяшки.
— Фина, — сказал он, когда мы встретились взглядами. — Что с Абдо?
Дракона, на котором он сидел, подожгли и обезглавили. Я не видела никакой надежды.
— Я не могу его искать, Ларс, — сказала я. Одна мысль о том, чтобы мысленно потянуться к руке Абдо и не найти ее, привела меня в ужас.
