Фаворит богини (СИ) - Распопов Вячеслав Валерьевич (читать книги онлайн без txt) 📗
— Триста ударов закончилось, вы не готовы. Всем — отбой. Разоружится построение через триста ударов. Медленно расползающееся, явно недовольное воинство меня просто взбесило.
— Отставить! Стройся! Всем разоружится, построение через сто ударов! Разойдись! Когда все построились, включая принцесс, я уже был полностью спокоен.
— У меня к моей команде один единственный вопрос — что такое удача? — тишина, опущенные вниз взгляды, тяжелые вздохи. — Ну же, смелее! — тишина.
— Взводные и десятники, выйти из строя! Только что ваши люди, как испуганные курицы, бестолково кругами гоняли по палубе. Выходит, вы забросили с ними заниматься, забили на них, а они расслабились и забили на службу. То есть вы решили целиком надеяться на удачу, и значит хорошо знаете, что это такое. Чего молчим, повторить вопрос?
— Ты же знаешь, капитан, что нам об удаче говорить нельзя. — не поднимая взгляда, выдавил из себя андоррец.
— Это как это? Мне значит можно, а вам нельзя?
— Тебе можно, а нам нельзя. — как прописную истину, довел до меня Фарах.
Это да, народ сейчас суеверный, а в случае с везением и удачей — суеверный до фанатизма. У каждого моего воина есть тайный талисман, и не один, призванный приносить удачу, а уж примет, связанных с ней — и вовсе без счета. И самое главное, если тебе сопутствует удача — говорить об этом, значит отвернуть ее от себя.
— Принцессы! Вы же родились в «счастливой рубашке». Может, кто-то из вас ответит на мой вопрос?
— Богиня удачи — Фортуна. — уверенно начала Инга. — Некоторые народы называют ее Тюхе. Она дарит любимцу счастья, частичку себя, которая способна любые случайности обратить на пользу ее владельца, в общем, делает его везучим.
Народ слушал, открыв рты, Наверное, они впервые в жизни услышали эти имена и понятную трактовку. Потом все взоры, не исключая рыжих, перешли на меня, желая увидеть реакцию эксперта.
— Ты права, но знания твои неполны. — после каждого слова я делал глубокомысленную паузу, соображая, что говорить дальше, — Достигнув земли, частика становится маленькой и хрупкой золотой птичкой, и садится на ладонь к счастливцу. — я приподнял на уровень груди неплотно сжатый кулак ладонью вверх, и добавил внушения в голос, — Это и есть удача. Но если ты будешь давить на нее — то ты ее задушишь, а если расслабишь ладонь — то она от тебя улетит. — тут я стал разжимать пальцы. По округлившимся до предела глазам команды было понятно, что птичку увидели все, а когда я вновь немного сжал кулак, пронесся вздох облечения — птичка не улетела. — Вы сейчас, расслабившись, И чуть было не упустили удачу. Внимание! Общая боевая тревога! Готовность к абордажу триста ударов сердца.
Вот — совсем другое дело. Экипаж сорвался с места аж с пробуксовкой. Пока я проводил воспитательную беседу, «Аврора» с нефом благополучно разошлись правыми бортами и удалились друг от друга где-то на полмили.
— Боцман! Поворот оверштаг! Сопли не жуем. Заходим на цель с ветра! Добавить парусов! На флагшток флаг Халифата.
Отдав все команды, пошел переодеваться. На полдороги меня окликнул Дед.
— Я смотрю, ты, Саня, начал матереть — что похвально… Но только пока с отставанием соображаловки. Я тоже думал перехватить купца, но уж слишком многое поставлено на карту, и любая случайность все может свести на нет. На абордаж не вздумай лезть — не капитанское это дело. Начал матереть — матерей до конца….
В каюте рыжие уже облачились в броню, и наводили последний марафет. Мое появление встретили предсказуемо — попросив еще раз показать птичку.
— Раз судьба вас столкнула со мной, значит, у вас свои есть, не заставляйте их ревновать и не сердите.
— Пфф, пФ… — было мне ответом, но «ПФ» было довольное, и вопросов больше не последовало. Когда сблизились с нефом на сто метров, запрыгнул на планшир, и в рупор предложил «- Сдавайтесь те, кто хочет остаться в живых!». В живых не захотелось остаться троим — именно они выпустили в меня свои стрелы. Одна пролетела мимо, а две других я перехватил правой свободной рукой. Притом не резким движением, а так, как будто не спеша снял две ягоды с куста. Ответным залпом две цели были превращены в ежиков, а третья, нырнувшая за фальшборт, удостоилась сдвоенного залпа из аркбалист. В результате залпа дротики прошили борт, и судя по отлетевшему с частью головы шлему, достали стрелка. И хоть все остальные противники тут же побросали оружие и подняли руки вверх, я почему-то все равно скомандовал:
— На абордаж!
Команда была выполнена безукоризненно. Секунда — и во вражеский борт вцепились десятки кошек. Еще секунда — и на вражескую палубу перекинули переходные мостики, и едва они коснулись вражьего борта, как по ним лавиной, пригнувшись и прикрываясь щитами, понеслись мои бойцы. Прикрывающие абордаж лучники, тоже прикрытые щитами, все это время выцеливали потенциальную угрозу с предельно натянутой тетивой. Не встретив сопротивления, никто не расслабился — согласно боевого расписания, один взвод вязал пленных, попутно освобождая их от ценностей, а второй, прикрывая друг друга, ринулся зачищать помещения. Пока я соображал, не погорячился ли я с командой, все уже закончилось. Не спеша перешел на неф, скомандовал отшвартовать суда, чтоб не бились бортами, Фараху велел выяснить, есть ли раненые, и доставить на квартердек капитана этой посудины. Капитан и пара табуретов немедленно были доставлены андоррцем, который сразу доложил, что у абордажной команды нет не единой царапины. Капитаном оказался грек среднего возраста с бегающими глазами. Я бы еще добавил — неприметной внешности, если бы не его нос — точнее, НОС. Как минимум в два раза больше, чем у среднестатистического человека. Только я собрался проводить допрос, и даже уже поинтересовался именем уважаемого капитана, как нелегкая принесла рыжую. Кроме отсутствующего шлема, Марго все еще была облачена в доспех. Она обошла меня и встала сзади, положив руку мне на плечо. Не успел я открыть рот, чтобы задать очередной вопрос, как мое плечо словно сдавили клещами. Я едва не вскрикнул от боли. В следующие мгновение принцесса сорвалась с места, и только то, что я успел ее ухватить за пояс, спасло грека от страшных увечий. Ее кулак в латной перчатке, вооруженной отточенными как бритва шипами на костяшках, разошелся с челюстью капитана на миллиметры. Еще один рывок за пояс усадил рыжую мне на колени.
— Отпусти меня немедленно! — я не узнал ее голос — это был приказ и звериный рык одновременно. Марго опять съехала с катушек.
— О, судя по всему, Фортуна послала тебе удачу, и в твоих руках оказался твой враг? Кто это?
— Это та скотина, что взяла деньги за проезд до Сицилии, а потом меня ограбила и продала в рабство.
— То есть это тот человек, благодаря которому ты не стала приживалкой у своих сицилийских сородичей, а встретила меня?
— Саня, ты точно гад — все можешь поставить с ног на голову! — голос Марго стал снова узнаваем, и напряженные мышцы расслабились, — Давай уже, отпускай меня, я не враг своей удаче.
Теперь, когда затовариваться грузом на Родосе не имело никакого смысла, решили с Дедом найти какую-нибудь подходящую бухту на южном побережье Византии, где перебросим на «Аврору» нужный груз с нефа, и решим все вопросы с нежданным призом. Невидимая с моря, бухта с высоты птичьего полета Деда была скоро найдена, где мы и решили встать на ночевку. Неф вез в Атталию в основном продукты для ненасытного военного флота. Основную часть груза составляло зерно, кроме него было в достатке оливкового масла, вина двух марок — «кислятина» и «сойдет», овечий и козий сыр. Из деликатесов присутствовал мед, засахаренные в меду фрукты, специи. Мясо тоже было, но еще живое — в загоне на палубе бака квартировала отара в полсотни овец. Еще было грубое сукно для солдатского обмундирования и несколько бочек наконечников для стрел. Чтобы не гадать, какой груз брать в Константинополь, «разбудил» одного из купцов — и когда он удивленно спросил, почему он ничего на помнит, я буркнул, надавив на голос, что меньше пить надо. Дальнейшее отсутствие вопросов и виноватый вид подтвердили, что парень не понаслышке знаком с Бахусом. Но дело купец знал, и сориентировавшись в объеме наших трюмов, начал составлять список необходимого к перегрузке товара. Едва встали на якорь, как к борту подвалили местные аборигены, предлагая купить у них вяленую рыбу. Купив за медяк вязанку аппетитной на вид и крупной рыбки, я был приятно удивлен ее вкусом. Шкурка снималась без усилия, обнажая в меру жирное и мягкое мясо, кости почти отсутствовали, а попадаясь, не кололись и легко отделялись от мяса. Я примерно такую же покупал как-то на рынке в Александрии, только за медяк одна штучка. Подошел Косма — наш «размороженный» купец, и протянул мне список товаров, рекомендованных для перегрузки на «Аврору». Устно добавил, что место в трюмах еще останется, и его можно добить зерном. На мой вопрос, какую можно получить прибыль с продажи местной вяленой рыбки в столице, не задумываясь, сказал — минимум четыре цены. Подумав, озадачил купца заняться бартером. Бесполезный груз — первым делом овец, затем сукно, и сколько получится — зерна, обменять на рыбу. Что не влезет на «Аврору» — грузим на неф. Неф с минимальным количеством «обработанного» экипажа, под капитанством одного из моих кормчих, хорошо освоивших компас, (компас пришлось жертвовать с «Диверса») завтра с утра берет курс прямиком на Александрию. Там экипаж распускается, а неф с грузом попадает под опеку Меира. Мое пояснительное и рекомендательное письмо, в котором отражены минимальные цены, на которые я готов пойти, и моя надежда на долгое и плодотворное сотрудничество, прилагается.
