Вернувшийся к свету (СИ) - Вэдер Ольга (книга жизни TXT) 📗
Смерть... Кайт шевельнул губами, словно пробуя на вкус это свистящее слово, и ему стало так холодно, будто его пронизал насквозь порыв ледяного ветра. Он поежился и завернулся в плащ, хотя было тепло. Оставалось два выхода - идти вперед и дать сражение или отступить. Но если идти обратно, то в проклятых горах нечего будет есть. Может, минуя горы, пойти вдоль реки Кеми, на юг, переправиться через море и уйти через лабиринт? Мысль была хорошая, однако каким-то шестым чувством Кайт понял - сделать так ему не дадут.
Мы обречены... Мы обречены с того момента, когда ступили на Эльфийский берег. Против меня, думал Кайт, направлена воля Хозяина Харда, и, следовательно, все скоро будет кончено. А если Ардаггер знает о подробностях гибели Гратто...
Кайту не было жаль этого ворчливого саанара, к которому хорошо относились и светлые даны, и Кэрхед. Будь тогда рядом с ним кто угодно другой, Кайт так же оставил бы его умирать. Гратто был одним из первых саанаров, пришедших в мир вслед за данами. Он знал и помнил много такого, что, по мнению Кайта, необходимо было забыть.
Сам Кайт имел обыкновение забывать кое-какие, как он считал, несущественные подробности. Он старался не вспоминать, как благодаря Гратто Ардаггер ничего не сделал ему за каменных волков. Именно Гратто тогда нашел Кайта и, хмурясь, посоветовал ему уехать и выждать время, пока Хозяин не остынет. Он недолюбливал Кайта, но оказал ему громадную услугу.
Саанар поднял взгляд и увидел, что солнце скрывается за лесом. Наступали сумерки, которые сменятся ночью. Снова ночь, с тоской подумал Кайт, зная, что утром обнаружит свежие трупы. Он давно взял в привычку обходить ночами лагерь вместе с часовыми, но это не помогало. Вражеские стрелки дошли до того, что убивали солдат, шагающих рядом с Кайтом. На это отвечали залпами из луков, однако стрелы уносились в кромешную мглу, и вряд ли кто-то страдал от них.
Больше всего саанар боялся обнаружить убитого черным арбалетным болтом с черным же кожаным оперением - это означало присутствие в непосредственной близости Змея Шайни. Кайт каждый раз испытывал приступ дикого страха, заслышав тонкий свист стрел, и ему с трудом удавалось принять невозмутимый вид, когда внутри все дрожало.
Солдаты разводили костры, предварительно натаскав дров, - до утра никто не покинет пределы лагеря, обозначенные рвом и невысоким частоколом. Воины соорудили две временные дозорные башни, хотя толку от них было немного. Но эти башни успокаивали солдат, и Кайт не препятствовал, понимая, впрочем, что люди тратят на их сооружение силы и время. Страх испытывали все, и он выматывал нервы. То и дело между уставшими, злыми и напряженными людьми из-за пустяков вспыхивали ссоры, которые разрешались обыкновенно при помощи клинков.
Кайт успевал к месту происшествия не всегда, и чаще всего натыкался на теплый труп. Тогда ему хотелось кричать и ругаться, но он молчал, стиснув зубы и осознавая свою беспомощность.
Раньше солдаты обожали его, теперь в их взглядах появилось что-то новое. Кайт знал, в чем дело: они теряли веру в него, они тоже чувствовали присутствие силы, значительно превосходящей силу их повелителя. И Кайт ничего не мог поделать, поскольку прекрасно понимал - он ничто против первого из данов. Оставалось ждать дальнейшего развития событий.
Он поднялся, поправив меч, и собрался обойти лагерь, когда его внимание привлек шум. Кайт шагнул навстречу часовым, которые сопровождали трех воинов. Кайту понадобилось не меньше минуты, чтобы узнать их - это были его люди, из той части армии, что двигалась на Хард. Разглядев их лица, он почувствовал неприятный холодок: перед ним стояли люди, близкие к безумию. Взгляды их блуждали, а лица искажало выражение, схожее у всех троих, - выражение застывшего ужаса.
Ему пришлось налить им крепкого вина и заставить выпить, затем он осторожно начал их расспрашивать. Отвечали двое, перебивая друг друга, третий молчал и трясся, словно от холода. Кайт не без основания решил, что этот человек, вероятно, сошел с ума.
Из отрывистых фраз Кайт складывал целую картину. Он понял, что вторая часть армии вынуждена была свернуть с дороги после внезапного налета драконов, а в лесах началось то же самое, что происходило и с ним - ночные вылазки, неожиданные нападения из темноты, исчезновения целых отрядов. Когда Кайт услышал о битве у Миннионских холмов, он заметил, как дрожат его собственные руки. Наливая вино, он расплескал его. Сомнений больше не было - за всем стоял Ардаггер.
- Потом, - относительно спокойно говорил один из воинов, - нас осталось трое, мы увидели черного всадника на огненном коне.
- Он приказал не убивать нас, - подхватил второй.
Кайт почти не слушал, живо представив долину, покрытую раздавленными телами людей. Он залпом выпил вино и налил еще. Должно быть, подумал саанар, когда Хозяин ехал через долину, копыта Табара скользили, и это показалось ему настолько омерзительным, что он выпил и второй бокал. Хотелось побыстрее опьянеть.
- Он дал нам лошадей, отпустил, - продолжал тем временем второй, - и приказал своим всадникам проводить нас.
- Я понял, - хрипло проговорил Кайт - он ничего не мог поделать с голосом. - Можете идти.
Известие о гибели большей части армии явилось для него настоящим шоком. И его поразило, насколько хорошо все было продумано и как быстро и жестоко было выполнено. Снова Кайт подумал, что здесь они, как крысы в капкане, и капкан этот вот-вот захлопнется, если он не захлопнулся уже.
Допив вино, Кайт с сожалением поставил на землю пустую бутылку. Надо было встать и обойти лагерь, показывая солдатам хотя бы видимость уверенности. Он сделал усилие, чтобы распрямиться, поднялся и неспешно зашагал среди сгустившейся темноты, между слабых огней костров.
Догнав часовых, обходивших лагерь, Кайт некоторое время шел с ними, вглядываясь во мрак неприветливой ночи того мира, который он когда-то создавал. Воины рядом отводили глаза. Кайт повернулся к ним и хотел сказать несколько ободряющих слов, как вдруг раздался глухой стук, и часовой, стоявший ближе всех к Кайту, рухнул на землю. Наклонился к нему, Кайт чуть не лишился сознания от ужаса: в глазу торчал пробивший мозг черный арбалетный болт.
Охотник дал понять, что он близко.
Не переставая следить за вражеским лагерем, Шайни бесшумно и быстро зарядил арбалет. Леми удивленно прошептала ему на ухо:
- Почему ты не убил Кайта?
- Во-первых, Хозяин приказал его не трогать, - шепнул в ответ Стрелок, - во-вторых, убить его в таких условиях трудно: он один из нас; а в третьих...
Стрелок умолк, но Леми хорошо поняла, что он хотел сказать: "А в третьих, не вмешивались бы вы, Хозяйка, в это дело!" Она не обиделась - действительно, вмешиваться в ход ночной охоты Шайни было бы с ее стороны глупо.
Она сама напросилась идти с Шайни, и - удивительно - тот не стал возражать. Ардаггер же странно посмотрел на Леми, потом, когда она сидела в седле, подошел, чтобы тихо спросить: "Зачем тебе это понадобилось?" - "Хочу понять, что представляет из себя Стрелок" - был ее ответ. Дан на миг опустил глаза, затем снова остро глянул на Леми. "Хорошо, пусть будет так, - проговорил он, - поезжай. Но говори поменьше и не вызывай его на откровения".
- К тому же, - прошептал Шайни, глядя, как мечутся в лагере огненные точки факелов, - мне хочется подержать в страхе этого труса. Смотрите, Хозяйка, какая паника из-за одной стрелы, - он чуть слышно рассмеялся. - Сейчас они станут стрелять в ответ.
Охотник не ошибся: множество стрел посыпалось со стороны лагеря. Они с шуршаньем сбивали листву с деревьев далеко от того места, где находились Леми с Шайни. Саанар усмехнулся:
- Они не знают, в каком направлении стрелять. Намекнем.
Вскинув оружие, он беззвучно двинулся в сторону, обходя лагерь. Леми пошла за ним, стараясь по возможности не шуметь, и ей это удавалось неплохо. Шайни немного научил девушку искусству бесшумно двигаться и ориентироваться в лесу. Училась она настолько быстро, что удивлялась себе, а Охотник остался ею доволен.
