Повелители Небес - Уэллс Энгус (книга регистрации TXT) 📗

В его голосе чувствовалась непонятная серьезность, и я понял: браслет этот означает больше, чем простой символ. Я кивнул, а Лан знаком попросил меня вытянуть руку, чтобы он мог обвязать свой подарок вокруг моего запястья.

— Спасибо, — снова сказал я и собирался было открыть рот, чтобы попросить разъяснений, но Лан лишь улыбнулся и, сжав мою руку, сказал:

— Это может оказаться весьма полезной вещицей, Давиот. Береги ее, а когда кто-нибудь из твоих соплеменников спросит, что это, говори: мол, так — сувенир.

А затем, прежде чем я успел задать вопрос, Лан точно растворился, исчезнув в тени дальнего конца конюшни.

…Выбранный мной маршрут оказался нелегким. Во многих местах дороги просто не было видно. Я двигался по наитию, на ощупь, по подсказке местных жителей и по едва различимым приметам, обозначавшим дорогу. Между Морвином и Вайтфишем находилось всего три замка, а селения попадались довольно редко. Местность эта поднималась над уровнем моря навстречу раскатистым склонам высокогорья, встречаясь с ним там, где большой центральный массив обрывался возле вод южного моря. Места эти стали обиталищем пастухов, людские жилища вообще попадались крайне редко, и на исходе дня я забеспокоился, поняв, что могу не найти себе теплого ночлега.

Солнце быстро рушилось за горизонт, поднявшийся ветер был остр точно бритва, вздымая своими порывами снежную пыль, встававшую то тут, то там призраками зимы. Когда спустились сумерки, беспокойство переросло в страх. Кобыле моей не помешал бы отдых в теплом стойле, а мне хороший костер и стены, способные защитить меня от ветра. Вся местность лежала как на ладони, и никакого убежища на ней и близко не было видно. Поэтому я двинулся дальше в надежде обрести какое-нибудь укрытие. Наконец с подветренной стороны покрытого снегом хребта я увидел то, что должно было быть хижиной пастуха. Я заметил трубу дымохода, но ни дыма, ни света не наблюдалось. Странно, что не слышно было даже собачьего лая: животное не могло не почувствовать приближения чужака. Мне было как-то не по себе. Солнце скрылось, и склон, на котором находилась избушка, окутал вечерний сумрак, подсвечиваемый только искорками звезд да светом луны. Я остановил лошадь и прокричал хозяину, предупреждая о своем появлении. Ответом мне была тишина. Я толкнул дверь плечом и вошел в помещение.

За дверью я нашел одну-единственную, правда, большую и прибранную, но довольно скудно обставленную комнату. Из-за отсутствия пламени в очаге все место казалось мрачным и жутковатым.

Моя серая кобыла нетерпеливо заржала, требуя еды и стойла. Рядом с хижиной виднелись очертания потонувшей под снегом пристройки. Я не представлял себе, каким образом смогу расчистить вход, и потому был вынужден повести свою лошадь в хижину. Что я и сделал, взяв животное под уздцы. Кобыла опрокинула стул, и я потребовал от нее лучшего поведения, на что она ответила рассерженным храпом и демонстрацией своих желтых зубов. Я освободил животное от узды, почистил его и дал овса. Такое обращение несколько смягчило мою строптивицу, а я тем временем, бросив в очаг несколько поленьев, развел огонь. Я чувствовал себя виноватым за то, что пользуюсь таким ухоженным помещением как конюшней, но что еще было мне делать? Я подумал, что назавтра все здесь уберу.

Я поел. Мне даже посчастливилось найти жбан домашней настойки, и я угостился одной-другой чашей этого напитка. Затем, вознеся хвалу моим невольным хозяевам и растянувшись на самой большой из трех кроватей, с удовольствием заснул.

В ту ночь мне снился странный сон. Я помню его так же хорошо, как и все прочие, о которых уже рассказывал. Он и был так или иначе связан с другими снами, точно дух дубовой рощи близ Камбара коснулся моей головы и вложил в нее этот сон, только вот то, что развернулось передо мной в этом ночном видении, оказалось не совсем понятным мне. Вот что я увидел:

Снова я стоял там, окутанный клубящейся серой дымкой, но на сей раз тьма вокруг меня была холодной, как ночь за стенами моего убежища. Ветви дубов покрыла наледь, снег под ногами был глубок. Я осмотрелся и снова увидел призрачные тени воинов, поглощенных сражением. Сам не понимая зачем и совершенно против своей воли я закричал, чтобы они прекратили драку. Бойцы, обратив ко мне свои взоры, опустили мечи и секиры. Я испугался, хотя они не собирались причинять мне вреда, а просто стояли, окружив меня и молча ожидая, что я скажу что-нибудь еще. Чего-то они, я чувствовал, ждали от меня, но чего именно, я не знал.

Затем они исчезли, и на их месте я увидел толпу Измененных, которые также хранили молчание. Не задумываясь, я оторвал от своего посоха левую руку, чтобы они видели надетый на ее запястье браслет. Измененные принялись перешептываться, но голоса их были подобны шуму прибоя, я не мог ни разобрать отдельных слов, ни понять общего характера их переговоров. Тогда я выше поднял руку, и уши мои словно раскрылись, потому что я услышал то, что они говорили. «Друг Урта», — сказали они, и туман вместе со снегом исчез, а над головой у меня засияло яркое солнце.

Я поднял голову, на какую-то секунду ослепленный сиянием, а когда обрел способность снова видеть, то узрел безоблачное небо, которое в следующую же секунду покрылось тенью. Я услышал далекий звук, похожий на рев устремившейся через горы воды, и почувствовал, что приближается нечто громадное, ужасное и страшное в своей мощи. Я поднял одновременно и амулет, и свой посох, точно они каким-то образом могли защитить меня. Ветви деревьев затрепетали, листья посыпались наземь. Внезапно я осознал, что стою тут совсем один. Я был не в силах ни убежать, ни спрятаться. Стоял как вкопанный, а вокруг меня сгущалась тьма.

Я закричал, не зная от чего больше: от страха или от восторга. Наверное, и от того, и от другого, потому что то, что открылось мне, было ответом моим чаяниям: надежда, страх и удивление слились воедино.

Я увидел дракона.

Он был огромен. Огромные, как у летучей мыши, крылья, перепончатые и усеянные шипами, ритмичными биениями поддерживали гигантское тело прямо у меня над головой. Каждое их движение напоминало порыв штормового ветра, вздувавшего парус. Я чувствовал на своем лице знойное дыхание зверя. Голова змея росла на длинной шее из могучих плеч. Тело было покрыто сверкающей синевой, гладкой, как броня. Передние, поросшие крепкими как сталь мускулами конечности сильно уступали по размерам могучим задним ногам. Те и другие заканчивались разделенными на пальцы лапами с когтями такой величины, которая позволяла бы им легко схватить человека. Напоминавший щупальце гигантского осьминога хвост будоражил воздух позади зверя. Я должен был быть опрокинут на землю ветром, поднятым парившим надо мной животным, но так не случилось. Я стоял и смотрел прямо в большущие желтые глаза, которые внимательно изучали меня, и я чувствовал, что существо над моей головой меня словно бы оценивает.

К какому решению пришло это сверхъестественное чудовище, я не знал. Громадные желтые шары повергли меня в оцепенение, как сковывает волю кролика пронзительный взгляд орла. Я перестал существовать, душу мою взял дракон, смотревший вглубь меня и видевший все потаенные места, в которых я столь тщательно хранил свои секреты.

Затем зверь вытянул шею и поднял точно вытесанную из камня голову. Он издал пронзительный охотничий крик, словно голос бури, словно стон глубинных недр земли. Я рухнул на колени, а когда поднялся, дракона уже не было.

Я открыл глаза и завопил от неподдельного ужаса, почувствовав на своем лице горячее дыхание и увидев чьи-то сверлившие меня насквозь глаза.

Кобыла моя, всхрапнув, попятилась от кровати, роняя на своем пути мебель. Я сел и, застонав, принялся протирать глаза. Я чувствовал себя измученным, точно и вовсе не спал. Я думал, что сон исчезнет, но он со всеми деталями запечатлелся в моей памяти. Я на нетвердых ногах поднялся с кровати и, найдя ведро с водой, принялся жадно пить. Лишь удовлетворив свою жажду, дал воды лошади. Я дрожал, пот выступил у меня на лбу. Я взял жбан с наливкой и одним махом осушил целую чашу, а потом уселся к столу.