Ученики Ворона. Черная весна - Васильев Андрей (читать онлайн полную книгу TXT) 📗
Генрих подошел к своему родственнику и что-то шепнул ему на ухо.
— Нет-нет, — тут же замахал руками Тобиас. — И в мыслях подобного не было.
— Вот и славно, — бесстрастно проговорил клерик. — Более мне сказать нечего.
Это точно был не Виктор, голос не тот, и рост — тоже. Но этот представитель ордена знал про нас все. Или почти все. Мы ведь никому здесь не называли имени нашего наставника, кроме разве Унса. Но даже предположить то, что Два Серебряка сотрудничает с орденом, было невозможно.
Впрочем, это вовсе не тайна. Вероятнее всего, где-то в канцеляриях ордена есть полные списки всех подмастерьев всех магов со времен Века смуты. Мы только учиться начали, а нас уже в них записали.
А вообще повезло нам. И особенно в том, что привратник язык не развязал. Если честно, я именно этого боялся больше всего, упомяни он про ужасного мозгоеда, и все здорово бы усложнилось.
Но обошлось.
Король дождался, пока клерик займет место среди придворных, и скомандовал:
— Продолжаем. Тобиас, вам есть что еще сказать?
— Вроде все, — подумав, ответил дядюшка. — Да и потом — разве уже перечисленных злодеяний мало?
— Злодеяний… — задумчиво произнес Эдуард. — Месьор Тобиас, решение о том, злодеяния это или нет, буду выносить я, это моя королевская привилегия. Или вы готовы заявить свои права и на престол Силистрии, так же как на наследство Монброна-старшего? Судя по всему, у вас это отлично получается.
— Оговор, — тут же произнес дядюшка. — Оговор это, мой король. Генрих доброй волей признал право моей родовой ветви на старшинство в роде.
— С этим я не спорю. — Король с брезгливостью взглянул на невозмутимого Генриха. — Вот только мнением Гарольда вы забыли поинтересоваться. И надо же такому случиться — как только этот вопрос был поднят, он сразу стал преступником короны. Впрочем, я забегаю вперед. Монброн, мальчик мой, тебе слово.
На дядюшку было больно смотреть. Он уже все понял. Хотя тут не нужно быть гением, чтобы сообразить, что дело, по сути, решено. «Мальчик мой», поведение клерика ордена, интонации короля — все говорило о том, что теперь следует не о возвышении младшей ветви рода думать, а о том, чтобы голову свою сберечь.
— Да особо поведать и нечего. — Гарольд встал перед королем. — Дядя уже все рассказал. Правда, он поменял кое-какие события местами да о паре мелочей не упомянул.
— Каких именно? — уточнил король.
— Ну, например, о том, что именно Генрих все это придумал. — Гарольд бросил взгляд на брата. — Или о наемных убийцах, которых он ко мне подослал. А еще о том, как именно умер мой отец. У меня есть все основания полагать, что он был убит. Вот только я все это не смогу доказать.
— Нельзя доказать то, чего не было, — подал голос Генрих.
— Действительно? — Король закинул ногу на ногу. — А я слышал, что любое свершенное злодеяние непременно оставляет следы. Дерье, давай душегуба.
Бравый страж кивнул и через пару минут подвел к королю порядком потрепанного и совершенно незнакомого мне юношу.
— Монброн, сколько убийц напало на тюремную карету? — требовательно спросил король.
— Четверо, — тут же ответил Гарольд. — Троих мы прикончили, четвертый сбежал.
— Верно, — кивнул король. — И, как ты уже, конечно, догадался, этот самый беглец сейчас перед тобой. Вот, поймали вчера.
Дядюшка тяжело засопел и немного попятился. На такое развитие событий он не рассчитывал. Одно дело — кто кого переорет, другое — свидетель твоей вины.
— Ну, будем говорить? — лениво спросил Эдуард у убийцы.
Тот промолчал.
— Как хочешь, — оживился король. — Оно и к лучшему. Вон народ заскучал, да и я тоже. Палач, давай раздувай угли, доставай свой инструмент. И не переусердствуй гляди, мне надо, чтобы он говорил, а не умер.
— Все скажу, — тут же передумал убийца. — Не надо палача.
— Поздно, — расстроенно сказан Эдуард. — Надо было сразу соглашаться. А теперь все, теперь нам всем охота на пытку поглядеть.
Убийца бухнулся на колени.
— Ладно, — смилостивился король. — Говори, кто тебя нанял?
— Вон тот, — связанными руками негодяй показал на Тобиаса. — Он с нашим старшим договаривался.
— О чем именно?
— Надо было убить молодого Монброна, его спутника и тюремную охрану, — торопясь и проглатывая окончания слов, тараторил убийца. — Карету следовало отогнать за город, нагрузить камнями и утопить вместе с трупами.
— А этот молодой человек? — Король ткнул пальцем в Генриха. — Он при разговоре со старшим был?
— Нет, — помотал головой головорез. — Я его впервые вижу. Но вон тот упоминал, что его племянник настаивал на непременном затоплении кареты. Два раза это повторил. Наш старший просто не хотел связываться с эдакой морокой. Одно дело — горло кому-то перерезать, другое — днем через весь город на тюремной карете прокатиться.
— Племянник, — поднял указательный палец король. — Запомним. Итак, Тобиас, что скажете?
— Вранье, — заявил дядюшка. — От первого до последнего слова. Гарольд специально это все подстроил.
— Из тюремной камеры, надо полагать, — покивал король. — Напомню, он на свободе в Силистрии и нескольких часов не пробыл, поскольку практически прямо с корабля вашими заботами отправился в Башню-на-Площади. Кстати, в высшей степени интересен и тот факт, что все участники ареста как-то очень быстро и дружно отправились к небесному престолу.
Тобиас трубно засопел, но промолчал.
— А вообще мне на все происходящее смотреть грустно, — продолжил Эдуард. — Не сказать — противно. Тобиас Монброн, где ваша честь? Где ваше достоинство? Даже последнему идиоту уже понятно, чьих это рук дело. Так скажите уже: «Да, я хотел возвысить свое семейство. Да, я хотел, чтобы мои потомки были старшей ветвью и заняли место у трона». Будьте мужчиной.
— В смерти служителей закона я неповинен, — тихо сказал дядюшка. — Остальное… Будь все проклято, да! Да, это сделал я. Но повторюсь — стражники не на моей совести.
— А на чьей? — полюбопытствовал король.
— Его. — Дядюшка показал на Генриха.
— Врет, — холодно парировал тот. — Я вообще тут ни при чем.
— Да как же! — заорал Тобиас. — Ты все придумал! Ты меня уверил в том, что мне это нужно!
— Докажи, — предложил ему Генрих. — Есть какие-то письма, записки, свидетели? Нет уж, дядюшка, сам эту кашу заварил, сам и расхлебывай. Я, между прочим, вообще пострадавший. Я своего любимого младшего брата преступником считал и теперь не знаю, как ему в глаза смотреть. И вообще, эта история — мне урок на всю жизнь. Нельзя не доверять родным людям. Гарольд, брат, прости меня.
Что примечательно — он даже не потрудился изобразить на лице скорбь.
— Ловок, — с легким восхищением произнес король. — Тобиас, ты можешь доказать то, что именно Генрих Монброн подбил тебя на участие в этой отвратительной истории?
— Нет, — выдавил из себя дядюшка. — Если только вон его мать и сестры это подтвердят. Только я в этом сильно сомневаюсь.
— Прямые родственники не могут быть свидетелями, особенно женщины, — развел руками король. — И ты это знаешь. Итак, подытожим.
Он встал и заложил руки за спину.
— Я, король Силистрии Эдуард Четвертый, выслушав стороны и свидетелей, своей властью выношу следующее решение. Тобиаса Монброна признать виновным в оговоре и мошенничестве. В связи с тем, что и то и другое не привело к чьей-либо смерти, смертную казнь по отношению к нему не применять.
Народ разочарованно загудел, он, как видно, настроился на кровавое зрелище.
Что до меня, я лично не стал бы так уверенно говорить о том, что обошлось без смертей. Королевские стражи, трое убийц — это ведь тоже были люди. Хотя, с точки зрения короля, может, и нет. Речь, как видно, шла о тех, в чьих жилах текла благородная кровь, а остальных он просто не брал в расчет.
— Но это не значит, что правосудие не покарает означенного Тобиаса Монброна, — продолжил король. — Наказание должно воспоследовать. За совершенные преступления я приговариваю его к десяти… Нет. К пятнадцати ударам кнутом, суточному стоянию привязанным к позорному столбу и последующей высылке из столицы. Пожизненной высылке. Стража!
