Сияй, Бореалис! Лоскутки (СИ) - "Liz Elzard" (читать полную версию книги .TXT) 📗
— Ну как же: барьерная магия и целительство, — глотала всхлипы Лирет.
Она старалась держаться, но всё больше понимала, что не может унять эмоции. На макушку легла крепкая тёплая ладонь.
— Не хнычь, — парень легонько потрепал её по голове, — в горячие точки обычно отправляют только мужиков.
— Не то чтобы меня это успокаивало, — девушка глубоко вздохнула, постаравшись втянуть в себя слёзы. — Я просто не хочу этого всего.
— Никто не хочет, но здесь мы бессильны, как ты ни крути, — говорил товарищ совершенно спокойно. — А почему ты со скрипкой?
— Это мой талисман.
В регистрационном столе с них потребовали карточки с характеристиками, которые прилагались к письму. Лирет пришлось несколько раз объяснить, что везёт скрипку не просто так. Затем им выдали нашивки с номерами и попросили прицепить на одежду. Небольшой серый кусочек ткани с вышитым белым номером Лирет пристроила на плече куртки с помощью специального клея. Нашивка Шинана отличалась: она была чёрная с ярко-жёлтыми номерами. Парень решил, что в армии их обязательно разбросают по разным войскам. В конце концов, эманаты и барьерщики разнились по способностям, и Лирет не знала, кем быть лучше в этой ситуации.
Лумейский поезд был полностью забит. Люди шумно рассаживались по местам. Все осторожно переглядывались между собой, как запуганные овцы перед бойней. Разговаривали немногие — и то от волнения несли всякую чушь, лишь бы выговориться. Смешанная атмосфера одинаково вызывала и тревогу и интерес. Шинан снискал свободное место, и они с Лирет уселись вместе. Девушка тоскливо уткнула взгляд в окно. Перрон опустел. Где-то там стояли родители и смотрели куда-то на вагоны, совершенно не видя её. Откуда-то раздался рёв, и поезд начал трогаться. Дрогнули железные колеса, и вместе с ними дрогнула душа. Лирет хотелось прямо сейчас выбить стекло и выпорхнуть наружу подальше от удручающей тоски, прокравшейся вместе с новобранцами в вагон, но она только приложила холодную ладонь к стеклу.
Шинан просто наблюдал: за сидящими рядом попутчиками и за тихо рыдающей девушкой.
— Мы выживем, — заговорил парень. — Ну, ты точно выживешь.
Лирет, вытерев слёзы, вдруг пихнула того локтем.
— Тогда уж лучше выжить обоим, — буркнула она.
— Да, — протянул Шинан. — Но очки мне точно там разобьют.
— Уж лучше очки.
— А знаешь, мне вот вообще не страшно, и я даже рад, что меня забрали, — внезапно признался парень. — И я вовсе не храбрюсь. Дома я совсем никому нужен не был: отец стал выпивать, мать превратилась в какое-то меланхоличное привидение. В институте я средний ученик, пускай меня и рекомендовали везде, где только можно. Это совершенно не приносило ощущения нужности. Все привилегии мне прилетали только благодаря тому, что я младший Террес и брат Ашаме, которую знали все. Отцу на меня было всегда всё равно, всю свою любовь он выжал для Аши, которую в итоге потерял. Я им никогда не был полезен и по дому даже не скучаю.
Шинан говорил так легко и непринуждённо, будто все старые переживания и обиды остались в Намикане.
— А вот там, — продолжил он, — там я точно буду для чего-то нужен. Плевать, даже если погибну…
Лирет опять пихнула того локтем.
— Зря так говоришь, — пробормотала она. — Родители, какими бы они ни были, всё равно любят тебя, а сейчас им совсем тяжко.
— Мой сноб искал только повод для гордости, чтоб ты знала. Ему нужно было вырастить двух гениев, а вышел только один.
— Даже у такого сноба могут быть чувства.
— Не будем уж об этом, — вздохнул тот.
Лирет устало положила голову ему на плечо, и оба погрузились в свои мысли. Вначале ей было тяжело оттого, что Элай отнёсся к её проблеме равнодушно и безразлично отпустил — такой вот он герой. Затем девушка всерьёз задумалась о том, а насколько, собственно, затянется борьба с демонами? Годы или месяцы — кто-то уже не вернётся оттуда, а вернувшийся будет видеть мир совершенно по-другому.
Лирет всё вспоминала их разговоры с Элаем и пыталась понять, с чем ей предстоит столкнуться там, на чужбине. Девушка вспомнила вдруг одну маленькую деталь и тревожно заёрзала взглядом по вагону, высматривая всех попутчиков.
— Шин, — обратилась она к товарищу, — а помнишь, ты общался с Китой? Он тогда же говорил, что животные, которых он убивал, заражены демоническими паразитами — так ведь было? Я просто плохо помню. Ему тогда ещё никто не поверил, да и звучало оно бредово.
— Да уж, тогда это действительно казалось бредом, — заметил парень. — Страшно осознавать, что тот пацан был прав, чёрт возьми.
— Выходит, что он знал всё наперёд?
— Выходит так. Я тебе даже больше скажу: он занимался целым исследованием и планировал предоставить данные в департамент безопасности, чтобы те приняли меры и хотя бы начали избавляться от паразитов. И он не искал единомышленников наверняка, а чётко знал, кто точно выслушает его мысль. Таких, к сожалению, оказалось немного.
— Я даже… не знала.
— Ты была ребёнком, а Кита жил своей судьбой и не хотел распространяться, пока не добьётся результатов. Ему нужны были материалы, и мы с Ашаме пытались ему помочь их найти: сестре должны были дать доступ в высший уровень Либрариума, но она погибла раньше, чем исследование было завершено. После я больше не общался с Китой. Кажется, он прекратил исследование, а могло бы быть всё иначе.
— Ты знаешь, что произошло с Китой? — охладело вопросила Лирет.
— Понятия не имею, он всё время засиживался у себя дома. Я толком его не знал, чтобы назвать близким товарищем, и не скажу, что я сильно ему доверял. Просто он объяснял вещи столь логично, что не взять на заметку его слова было сложно. К тому же, он знал так много, будто воочию видел все те разломы, притом что самому ему тогда от силы стукнуло двенадцать. Пацан что-то постоянно скрывал ото всех. Это меня настораживало. А что с ним, кстати, произошло?
— Я случайно встретила его в Арикане, а там мы поссорились из-за мелочи, и он вдруг пропал. Я думала, что его тоже заберут.
— Должны, он ведь эманат и посильнее меня будет.
— И мы могли бы сейчас не быть здесь, если бы тогда прислушались к нему. Я бы уже была сегодня студенткой, и никаких серьёзных разломов в Бореле не появилось бы, а бесточи остались бы безобидными. Ты хоть понимаешь, что мы могли изменить ход истории, послушав всего лишь одного человека?
— И этим человеком был изгой, — заключил Шинан. — Не время для сожалений, Лирет. Тот механизм уже запущен нашим безразличием, теперь нам остаётся только ждать, пока шестерёнки времени не перемелют нас в порошок для пушечного мяса.
Мириться с его словами не хотелось.
Поезд был в пути несколько дней. Новобранцам давали еду и на остановках разрешали выходить только под строгим надзором. С приближением к Луму еда становилась скверней, а напряжение нарастало. Всем хотелось поскорее сойти на землю и по возможности принять душ или хотя бы избавиться от ощущения качки. На третий день пути утомленные дорогой соликанцы почувствовали резкое недомогание: так действовала смена защитного кольца особенно на тех, чья магия относилась к ветке Солиса. Об этом всех предупредили. Адаптация к Лумену происходила в течении нескольких дней. Поезд пересёк границу, и за окном замелькали лесистые пейзажи, изредка сверкали городские огни, появлялись и исчезали снова, растворяясь за горизонтом. Ночью Лирет пыталась разглядеть в небе сияние Лумена. Говорили, что его отчётливо видно только в полночь.
Прибытие выпало на раннее утро, когда на землю опускался стылый туман и воздух дышал прохладой. Сжавшиеся от холода и ещё сонные южане стали поочерёдно выходить. За окном виднелась огражденная территория: учебный лагерь. Место довольно угрюмое и неприветливое. Лирет, превозмогая боль в спине, выскользнула наружу вместе с суетливой толпой. Шинан немного отстал и вышел следом спустя минуты, девушка судорожно искала его взглядом, боясь потерять. Тот нагнал её очень быстро, и оба последовали за толпой прибывших. Каждый прошёл через специальный сканер, который распределял по группам, и на этом моменте Лирет пришлось проститься с Шинаном. Его определили в големные войска. Парень, впрочем, ничему не удивился.
