Дождь в полынной пустоши (СИ) - Федорцов Игорь Владимирович (книги без регистрации полные версии txt) 📗
− Мэлль! - позвал Колин.
За дверью услышали. Закутанная в плат пирожница внесла в комнату большую тарелку, накрытую сверху миской, и кружку парящего молока.
− Ну-ка, − перехватил Колин блюдо, накрыв своей ладонью горячущую ладонь девушки. Лицо Мэлль от волнения отобразило попеременно все краски радуги.
− Саин, − произнесла она одними губами. Мольба, пожелание, слабое сопротивление... Все сразу.
Девочка затаилась. На тарелке, горкой лежали... лежало... что-то поджаристое, блестящее от масла и вкусно-вкусно пахнущее, отчего во рту полно слюны. Она вцепились в край столешницы. Хотела зажмуриться, не сон ли. Не спит ли она?
− А как называются? - не решилась она приняться за еду.
− Фаршированные блины.
− Фаншированные..., − не весело произнесла Янамари и опустила голову. Почти уперлась лбом, обиженно шмыгая носом, готовая разреветься.
− Тебе не нравится?
− Очень нравиться. Они вкусные..., − подняла девочка скуксившееся личико. Слезинка не удержалась на ресничке и быстро скользнула по бледной щеке.
− Тогда ешь.
− А ты не будешь меня больно трогать? − Янамари показала себе на грудь. − Вот здесь. Как Фабриус?
− Нет, − несколько оторопел Колин.
− И приставать снять панти?
− Не буду, − глухо произнес унгриец. Сейчас Колин походил, на волка, готового вцепиться в глотку.
Девочка сдерживалась из последних сил, не потянутся к манящим видом и духом блинам.
− И не будешь просить задирать платье?
− Мне незачем это делать.
Янамари облегчено вздохнула и посветлела.
− Тогда побудь моим пʼров. Или если хочешь братом.... Пожалуйста.
− Договорились. Я буду и тем и тем. А теперь ешь.
− А с чем он? - взяла Янамари первый блинный скаток, прицеливаясь в какой бок укусить. Пока решалась слизнула жирную масляную каплю.
− Не знаю. Ешь и увидишь.
− Ф мяфом, − произнесла девочка, энергично нажевывая набитым ртом.
Колин пододвинул молоко. Янамари покосилась на кружку, но не взяла пить, а продолжала поглощать блины всухомятку. Не доев, выбирала следующий.
− Тебе не следует торопиться.
− А ты почему не ешь? - прервалась девочка на третьем блине.
− Я поел, − и пошутил приободрить. - Я же не сплю до обеда.
− А уже что ли обед? - быстро-быстро заморгала Янамари.
− Нет, но скоро. Молоком запивай.
− Оно коровой пахнет, − пожаловался ребенок на неаппетитное содержимое кружки.
− А кто не пьет молока, потом болеет и собственными соплями обедает.
Девочка радостно хмыкнул.
− Пенка, − показала она белый язык. − Противная.
− Лекарства определенно вкусней.
Янамари смирилась и через силу цедила молоко. Зажмуривала глаза не видеть, сколько его остается и морщилась, когда попадались молочные сгустки.
Колин спокойно наблюдал за ужимками баронессы Янамари аф Аранко. Подобным она должна бы переболеть. Но вспоминая её вопросы, решил, таким образом, девочка пытается защититься и повлиять на опасность. Ведь для детей все, что делается не по их правилам, непременно, опасно. К тому же с маленьких меньше спрос. Вот и принижала возраст, капризами и кривляньями. Впрочем, оно и к лучшему. Не кривляния конечно, а то что Янамари аф Аранко спасалась от мнимых и действительных опасностей. Не взбрыкнет его добровольному патронажу. Оказывается, вопрос с проживанием во дворце на постоянной основе решался довольно легко. Минимум усилий, мизер знаний, и дело сделано. Он нареченный брат и представитель титуляра в одном лице. Баронессы, а не эсм Сатеник. Отлучить от двора его возможно только с девочкой вместе. А для этого нужны действительно веские основания.
ˮТут на кривую рожу не попенять, − испытывал унгриец легкое самодовольство. − И баронесс у милейшей гранды не так чтобы много. Даже бедных и голодных.ˮ
От сытной еды и молока девочку быстро сморило.
− А можно мне полежать? − спросилась Янамари, сонно жмурясь.
− Да, конечно.
− А блины не уберут?
− Останутся на столе.
− Я потом... их... и молоко... потом...
Колин помог устроится поудобней. Снова укутал девочку в плащ. Из ,,сверткаˮ торчали лоснящиеся жиром щеки и носик. В сжатом кулачке, вместе с ней, смирно спал оловянный ангел.
Исполнять обязанности сердобольной сиделки Колин не планировал. Ему необходимо в город, забрать заказы и сделать некоторые приготовления. Обеспечить чудеса и спрос на зерно и муку. Само по себе ничего не произойдет.
ˮВесьма жаль,ˮ − посетовал он на несостоятельность грядущего меняться по одному его пожеланию.
Планы резко поменялись едва унгриец увидел в Зале Арок Латгарда, поглощенного какими-то своими размышлениями.
− Прошу прощения, эсм, − пробубнил Колин невпопад, умышленно толкнув канцлера.
− Чем же вы, молодой человек озабочены? Несетесь никого и ничего не замечая, - разворчался Латгард. - А налетев, не находите возможным поинтересоваться, кто пострадал от вашей невнимательности.
− Саин?! Простите великодушно. Честное слово не желал вам худого, − неподдельно досадовал и раскаивался Колин.
− Но ногу оттоптали.
− Саин...
− Только что был эсм, − необидно поддел Латгард. Забавляла искренность новика.
− Саин..., − Колин растеряно развел руками. - Не знаю даже что придумать в оправдание.
− Честно поделитесь, чем увлечены? − потребовал Латгард. Отменная возможность добавить несколько строчек в почти пустые страницы биографии Колина аф Поллака. - И не слова о безответных чувствах! Для воздыхателя вы слишком... в уме!.
− Я.... Ну...
− По возможности внятно и членораздельно, − не удовлетворился канцлер бессвязным бормотанием.
− Некий вопрос..., − признался Колин оглядываясь. − Скорее познавательный, чем философский.
− И что же вы пытаетесь познать? - удивился признанию канцлер. От нынешнего поколения ожидаешь всего чего угодно, но тяга к познаниям у них в приоритетах не значится. Битвы, шлюхи, деньги − основополагающие вещи для счастья.
ˮЯ становлюсь брюзгой,ˮ − одернул себя Латгард и приготовился выслушивать новика.
− Известно, − порозовел от волнения унгриец (Знал бы канцлер чего это Колину стоило!), − червь ест только хорошее яблоко, но можно ли отнести плод к таковым?
− И в чем соль вопроса? - не понял Латгард.
− Вы будете есть червивое яблоко?
− Остерегусь, − заподозрил подвох канцлер.
− Тогда почему оно хорошее?
Латгард предоставил унгрийцу самому отвечать на поставленный им же вопрос.
− И человек и червь находят яблоко хорошим, руководствуясь схожими понятиями свойств предмета. Сладкое, сочное, спелое, − уверенно рассуждал Колин, прицеливаясь втянуть канцлера в разговор. Людям по нраву поучать глупцов. Почему канцлеру быть исключением? Ему это свойственно по должности, возрасту и привычке.
− Даже так!
В пору было признавать критику молодого поколения не обоснованной. Уж лучше пусть думают о драках, войне и шлюхах, чем растрачивают остатки мозгов на подобные глупости. Надо же! Нищего новика из глухой провинции волнует оценка яблока червем и человеком, на основе чего он готов высказать суждение, за которое попы свободно его упекут на хлеб и воду в монастырский подвал.
− Отсюда и вопрос. Наделен ли червь разумом подобно человеку?
Очередной зигзаг переменить мнение о молодежи в лучшую сторону.
− Конечно, церковники не отрицают нашу общность, все мы твари божьи, − осторожен в суждении канцлер. − Однако не согласятся с концепцией всеобщей разумности. Как никак только в человеке Всевышний принял особое участие. Остальные наделены плотью и всего лишь. Так что понятие разумности нечеловека для теологии не существует и не должно существовать для других. Для всеобщего и личного блага.
− Оно так...
ˮНо,ˮ − уже предвидел продолжение канцлер.
− ...но почему не предположить.... Хотя бы предположить, допустить обратное?
− Предположить никто не запрещает. Но что привести в качестве доказательства? Не червивое же яблоко?
