Дождь в полынной пустоши (СИ) - Федорцов Игорь Владимирович (книги без регистрации полные версии txt) 📗
− По какому поводу, эсм?
− Во всем сразу! Какие есть!
− Баронесса Аранко подвернула ногу, − Колин опустил девочку на пол. Он нарочно проигнорировал комментировать ,,подарокˮ вифферу, ибо только это могло послужить причиной державного гнева. Унгриец хитрил, желая выделить, здоровье его юной подопечной для него важнее. Догадливый ребенок сделал шажок приветствовать гранду и захромав, заойкал. - И нуждалась в чье-либо помощи.
− А вы что? Костоправ? - готова взорваться Сатеник. Она вдохнула выплеснуть накипевшее. Не все относилось к Поллаку или касалось лично его, но он отличный громоотвод для разрывающих ее эмоций.
− Он мой любовник, − решилась вмешаться Янамари.
Кто-то на мгновение сыграл в замри-отомри. Люди в зале, те что присутствовали по причинам и без оных, уподобились статуям.
ˮНе так плохи, как думают о себе. И не столь ужасны, как выглядят со стороны.ˮ
Колину показалось, гранду сейчас хватит удар. От негодования, возмущения и других чувств, обычных такому дикому признанию. Виффер потянулся к мечу. У него тоже есть, что предъявить унгрийцу.
ˮЗабавно,ˮ − наблюдал Колин кипение страстей. И каких страстей! Его сейчас вот-вот распнут. − ˮКто из них вперед? Скар или гранда?ˮ
− Эсм баронесса неправильно перевела с унгри на эгле, − снисходительно пояснил возмутитель спокойствия. Обстановку следовало разрядить. − В унгрийском пʼров означает тот, кто любит и защищает, а вовсе не то, о чем все подумали.
И праведные в гневе признали ошибки и умягчились сердцами? Как бы не так?! Ему не поверили. Нет тому оснований. Люди легко идут на поводу своих предубеждений и столь же легко приписывают предрасположенность к ним других, не забывая сгустить краски. Черный отчасти цвет, но в основном квинтэссенция порочности.
− С вашего позволения, эсм, я доставлю баронессу в её комнату, − откланялся Колин и подхватил девочку, пока она сама не побежала с перепугу, невзирая на боль.
Янамари с удовольствием показывала дорогу. Передвигаться таким образом не хлопотно, удобно и тепло. И еще он очень сильный.
Жилище девочки не лучше хором унгрийца. На кровати соломенный тюфяк. Под тюфяком живой ковер клопов. Угол завален снесенными на хранение мебельным хламом: комод, табуреты, лавки. Трехногий стол приперт к стене. Рядом просторный шикарный шкаф, весь объем которого занимала кружка с отколотой ручкой и безносый заварник.
Колин потеплее завернул девочку в плащик, снял свой и накрыл.
− А как тебя зовут? - зачем-то шепотом спросила девочка.
− Колин.
− А меня Янамари... − и добавка. - Аф Аранко.
− Слишком длинно для такой маленькой девочки, − Колин шутливо щелкнул по чумазому носу. - Я буду звать тебя Яна. А теперь спи.
− Я не хочу.
− Конечно, не самое интересное занятие, но надо.
− Почему?
− Все сказки начинаются с утра.
− Почему с утра?
− Чтобы хватило на целый день.
− Это же не пироги.
− Гораздо вкуснее.
Он вспомнил о подарке слепого и вложил в грязную детскую ладошку оловянного ангелочка.
− Сказки...
− Да. Спи.
Переждал несколько вопросов, просьб не уходить, немного хныканья и уговоров.
− Там кто-то шуршит, − сопротивлялась девочка, не зная, какую причину придумать оставить Колина рядом. Но немного согревшись, все-таки сдалась и уснула.
В коридоре Колина поджидал Ллей.
− Слышь, унгриец, если соврал.... если соврал, пеняй на себя, − рокотал гнев в голосе скара. - Узнаю или заподозрю, что ты... с ней...
− А принести девчонке кусок хлеба ты не заподозрил? − грубо произнес Колин. - Если тебе настолько её жаль.
Потребовалось время сообразить. Виффер виновато потупился. Вовсе не таким ему виделся разговор. Но уж каким получился. И сказать-то нечего.
Можно ошибаться во многих вещах, но где находиться кухня, ни в коем случае. Вкусно пахнет, не смотря на поздний час суета, смех и грохот посуды.
− Чего тебе? - не очень вежливо спросили Колина, едва он перенес ногу через порог.
Планы планами, но вести боевые действия здесь глупо. Кухня это же храм!
− Невесту, − пошутил унгриец.
Шутки шутить тут горазды все.
− Такая сойдет, − выплыла из-за плиты толстуха в замызганном переднике. Как она умещалась в тесноте плит, разделочных столов и ларей с провизией уму непостижимо?
− Мне бы потолще, − Колин обхватил руками воображаемую суженую.
− Тогда бери две, − расхохоталась товарка первой. Посудомойка размахом поменьше, но не на много. - Управишься?
− Еще бы прибавить, − не стушевался Колин перед языкастой бабой.
Кухонный люд сразу подобрел к гостю. Не гонориться, морду, хоть и коцанную, на сторону не воротит. С честным народом шутит, и не лезет командовать, там, где и без него от командиров тесно.
Колин выложил два штивера и объяснил, что надобно приготовить на утро.
− Никогда такого не делала, − подивилась стряпуха заказанному блюду.
− Так сложно?
− Не хитрей слоеного коржа, − вступилась вторая.
− И молока не забудьте.
− Сам че ли пьешь? - выкатила могучую грудь кухарка.
− Ой, че ли, удивишься, че от молока быват, − таранул Колин тетку. Поварихино вымя не квашней, а на диво упруго.
− И че быват? - не уступала тетка.
− До обеда застреват!
С веселыми толстухами не соскучишься, но сделав заказ, и наслушавшись соленых подначек, Колин не спешил уходить. Надо пользоваться моментом, свести знакомство. Унгриец высмотрел среди работниц котла стройную фигурку. Стряпуха увлеченно возилась с пирожным, но почувствовав постороннее пристальное внимание, робко оглянулась. Повязанный платок прикрывал всю левую сторону. Девушка засмущалась, уронила форму для выпечки. Железка громыхнула, ударившись о противень.
− Ох, пропала девка! - обрадовалась толстуха.
9. День св. Урсулы - Золотой Поясок (21 сентября).
,, ...ваши привязанности - ваши слабости. Выказывая их, вы вручаете своим недругам мощное оружие противу себя. Однако бывает полезно создать видимость такой привязанности. К человеку, вещи или занятию. Враги будут думать, легко причинить вам боль и оказать на вас влияние, помешать начинаниям. Заставить оступиться или отступить вовсе. Не стоит скоро их разубеждать. Обманув, вы достигнете своих целей с наименьшими затруднениями и без значительных потерь.ˮ
Она его караулила в Зале Арок. Фрей Арлем. Иначе для чего торчать на сквозняке, в вонючем полумраке, отгоняя привязчивых борзых и слушая визг довольных ратонеро, давивших бесчисленных крыс буквально под ногами. В пользу подозрений говорило слишком порывисто движение навстречу. И лицо. С каких пор вдохновлены с ним встретиться в таком малопригодном для встреч месте?
− Вы недобры, − прозвучало запальчивое обвинение. В речи Арлем смешались и негодование, и побуждение выговориться и превосходство нести правду. Святую и чистую.
ˮСколько ветра и впустую,ˮ − посочувствовал Колин попечительнице морали. Месть за Гарая не вершина человеколюбия, но и не повод воодушевлять милых барышень вмешиваться и проповедовать. Ни малейшего желания из показной любезности кивать и соглашаться с упреками в свой адрес.
− Смотря к кому, − поприветствовал он Арлем поклоном. Крамольный порыв подхватить и притиснуть девушку, унгриец отнес к подсознательному стремлению выглядеть ,,зерцалом доблести и честиˮ и не кем иным. В любом равно уживаются рыцарь, дикарь и раб. Доминирование - вопрос обстоятельств и характера.
− То, что вы передали вифферу..., − жестикуляция дополняла слова, чувства и эмоции. Их с избытком. Этакая куча мала и над ней священная хоругвь личной причастности ко всему на свете.
− Ах, вы про это...
− Убийство - грех и великий! - строжайше объявили унгрийцу.
Грех ли убийство? С точки зрения общества так и есть. Но кого и когда это останавливало? И само общество и тех, кто его составляет. Пожалуй, по поводу греха смертоубийства, к обществу претензий значительно больше, чем к зарвавшимся индивидуумам.
