Клинки и крылья (СИ) - Пушкарева Юлия Евгеньевна (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Тааль молчала, затаив дыхание. Это звучало заманчиво и жутко одновременно. Можно ли жить с такой связью? Чего она больше приносит — счастья или боли?…
— Однако после этого Альвеох, увы, не умерила своей жажды, — продолжал Уллэ. — Пришло время, и Альвеох выбрала себе возлюбленного из другого племени. Они жили счастливо, рожали детей, и с каждым закатом царица умирала от любви, чтобы возродиться к рассвету… Но потом разразилась большая война с давними врагами племени, на которой её возлюбленный был убит.
— И Альвеох повторила свою просьбу? — догадалась Тааль.
— Правильно. И её, как ни странно, исполнили вновь — теперь нерушимые Узы связывали Альвеох уже с двумя смертными. И жить всем троим стало нелегко: ведь они так слились разумами, что почти делили одну душу на всех; и, когда Альвеох со своим мужем бывали вместе, сестра царицы молча страдала где-нибудь в лесу… А возлюбленный Альвеох тоже с трудом выносил присутствие двух женщин в своём сознании. Если кто-нибудь из троих ненароком ранил себя, кровь шла у всех, если видел дурной сон — все трое просыпались… Но так прошло много лет, и в один грустный день в могилу сошёл новорождённый ребёнок Альвеох. Царица была уже немолода — он родился слишком хилым, чтобы вынести тяготы жизни.
— И в третий раз никто не позволил ей?…
— Никто. Боги и духи разгневались на дерзкие просьбы царицы, которая снова и снова шла против закона, общего для всех смертных. В наказание они превратили всё её племя в осиный рой — наделённый, однако, речью и прежней способностью мыслить. Сама Альвеох стала маткой роя, его Великой Матерью. Жители племени внутри роя тоже оказались связаны воедино и обречены на скитания, конца которым не видно… Сама же Альвеох однажды предпочла всё-таки уйти, оставив мир живых. А магия осталась под названием Узы Альвеох. Иногда, очень редко, кто-нибудь из особенно отчаянных волшебников применяет её — и именно она необходима в обряде раскрытия разрыва в Хаос. Волшебство потечёт по зеркалам, распахивая огненные врата, только если Повелитель Хаоса заключит Узы Альвеох с кем-то, кто видит другую сторону разрыва… С кем-то, чья чистота способна противостоять тьме, а внутренний строй — Хаосу. Защитник первозданной магии и Порядка, добровольно заключающий вечные Узы с Повелителем Хаоса, властелином смерти — вот чего хотят тауриллиан… И вот что они получат, если ты согласишься на это, Тааль-Шийи. Ибо сила Защитника пробудилась в тебе, а Узы Альвеох невозможны без выбора и желания обеих сторон… Вот как обстоит дело. Вот зачем тауриллиан, да и мы тоже, так старались привести тебя сюда — потому что именно ты можешь либо остановить возведение Моста, либо дать ему совершиться.
— Но я… — Тааль попыталась сказать что-то осмысленное, но закончить фразу ей не удалось. Холодный и скорбный голос проговорил у неё за спиной:
— Простите, что прерываю столь милую беседу… Но это всё же наш Храм, досточтимые духи. Ваше время в нём вышло.
Когда она успела спуститься и почему на этот раз Тааль не ощутила её появление?… Наверное, потому, что была чересчур поглощена духами и легендой об осиной царице Альвеох.
Эоле недовольно забулькал, но, послав Тааль какой-то трудночитаемый знак, стал неторопливо собираться в лужицу, а потом — просто в крупную каплю. Другие духи тоже начали обратное превращение; Тааль обдало прощальным жаром от Зарнары, прохладой от Уллэ и запахом прелой листвы от Нэйдре и Эйдре.
Тааль обернулась и увидела Мельпомену. Она вошла в зал из темноты подземелья, сама — беспощадно-красивое продолжение этой темноты. А следом за ней…
Да, следом за ней шёл Альен Тоури, волшебник из снов Тааль, их гость и хозяин. Рядом с ним были ещё трое — низкорослая старая женщина, невзрачный юноша и некто обнажённый, сияющий, с пером за ухом; как и от Мельпомены, от него волнами расходились бессмертие и сила.
Но всё это было нисколько, ничуть не важно: здесь был Альен Тоури. Он выглядел усталым и печальным. Он был настоящим.
Он рассеянно оглядывал статуи драконов, не замечая её.
Тааль вросла в пол окончательно; жаль, что невозможно пустить в нём корни. Она никогда не думала, что это произойдёт вот так, — но это произошло, и возможности улететь у неё не было.
Мельпомена подошла и возложила на голову Тааль мертвенно-бледную руку. Кончик её косы сметал пыль со старых камней.
— Лучший выход — это сон. Просто усни, Тааль-Шийи.
— Но я не хочу, — пробормотала Тааль.
— Ты должна, Тааль-Шийи, — раздался гортанный голос, и синеватая чернота косы и одежд расплылась по миру, затопила его собой — а где-то за ней дышал, двигался, думал Альен Тоури, и это, само по себе, почему-то было чудесно и немыслимо. — Спи. Ты должна — чтобы твоё превращение завершилось.
ГЛАВА XIII
Лорда Заэру разбудил робкий, но настойчивый стук в дверь. Лорд проснулся и закашлялся, ощущая гул в голове и старческую разбитость во всём теле. Ему казалось, что он только успел сомкнуть глаза; а судя по едва оплывшей свече на прикроватном столике, именно так и было.
Стук повторился. Лорд сел на постели и привычно прислушался — не звучит ли боевой сигнал на стенах?… Потом сообразил, что он уже во дворце, а не на укреплениях, где провёл последние несколько ночей.
— Дэван, открой, — лорд позвал слугу, морщась от собственного охрипшего голоса. Засыпал он теперь исключительно после двойной дозы снадобья, которое принимал по рецепту личного королевского лекаря. Но лучше уж вовсе не спать, чем проваливаться в бредовую муть, а после чувствовать себя ещё ближе к погребальному костру, чем обычно… — Дэван! Мне что, самому вставать?
Слуга дремал в кресле у дверей в покои, но после окрика лорда встрепенулся и с извинениями кинулся открывать. В слабом мерцании свечи лорд видел, как парень трёт опухшие глаза и тщетно пытается пригладить пятернёй волосы.
Лорд вздохнул. Живя при дворе, он никогда не держал личных слуг (считал это чем-то вроде дурного тона: не у себя же в замке, а под носом у его величества; да и платить им жалованье — расточительство непомерное…), однако в день, когда началась осада, король убедил его принять на службу Дэвана. «В целях безопасности», — как он выразился, безмятежно поглаживая своего жирного белого кота; но лорд отлично знал, что дело совсем не в его безопасности.
Просто он слишком сдал. Слишком устал, болен и одинок — вот Абиальд и попытался тактично намекнуть, что его Дагалу необходима помощь в мелочах, с которыми он раньше справлялся сам.
Ну и пусть. В эти жуткие дни, когда Энтор окружён альсунгцами с четырёх сторон, когда вторую неделю, увязнув в редких ленивых стычках, тянется осада, а в предместьях встала лагерем ещё одна часть войска Хелт, триумфально явившаяся с равнины Ра'илг, — не время, боги свидетели, лелеять свою оскорблённую гордость…
Дэван наконец-то отворил. Вошёл Лант аи Эттире — молодой рыцарь, командующий обороной северного сектора. Лорд Заэру лично выбрал его из множества претендентов; он давно знал Ланта и доверял ему. Северная часть укреплений на всех стенах была самой опасной и ответственной: именно там альсунгцы сосредоточили большую часть сил и именно с той стороны подвезли свои треклятые катапульты… Однако Энтор строили на века, и занимались этим не дураки и не раззявы — поэтому альсунгцы ничего не добились, лишь слегка повредив внешние стены. Они провалили штурм, потеряли немало людей от стрел лучников и рыцарских копий; но, естественно, никуда не ушли, поджидая подкреплений и, по-видимому, приказов Хелт. Времени у них было полно, сил и терпения — тоже.
По крайней мере, явно больше, чем припасов и воинов в Энторе…
— Что такое, Лант? Новая атака?
— Да, милорд, — рыцарь шумно вздохнул, стараясь сохранить боевую выправку — видимо, запыхался от бега. — Простите, что разбудил.
— А, ерунда, — лорд отмахнулся, набрасывая рубаху; Дэван заметался по покоям, плохо соображая со сна: раздумывал, что подать ему для облачения. — Ты же знаешь, я нечасто сплю… Лучники задействованы?
