Бирит- нарим (СИ) - Медведникова Влада "Emy Olwen" (книги онлайн бесплатно серия .TXT) 📗
Но чистая кровь у него, и никого рядом нет...
Лабарту прыгнул вперед. Жрец вскинулся, и застыл во власти чар. Блюдо выпало из его рук, бронзовый звон эхом прокатился по галерее.
Но Лабарту не слышал. Он пил, и солнечный свет заполнял душу, тушил боль, лился потоком, чистым, но дурманящим, как аромат степи весной. Стук сердца оглушал, молил не останавливаться, еще, еще, до последней капли...
В глубине храма ударил гонг, и Лабарту опомнился, выпустил жертву. Человек упал -- живой, но без чувств. Мгновение Лабарту стоял, прислушиваясь, а потом обошел рассыпавшийся пепел, --никто не должен увидеть моих следов-- и поспешил прочь.
Боль ушла, солнечный огонь пылал в жилах, но пол под ногами словно бы превратился в палубу корабля, качался. Воздух стал густым, тяжелым, а тени сплетались, меняли очертания, исчезали. И также странно текли мысли -- то спокойными были и ровными, то начинали клубиться, теряли смысл.
Лабарту остановился. Огляделся, но стены и своды -- все стало незнакомым, и куда повернуть, куда идти теперь?
-- Не бойся.
Детский голос, уверенный, легкий.
Лабарту обернулся и увидел ее -- юную девочку, украшенную ожерельем из ракушек. Воздух вокруг нее трепетал, морской ветер был в нем, горячий полдень и покой.
-- Не бойся, -- повторила она. -- Потопа не будет.
-- Тини! -- Лабарту рванулся к ней, но тело не слушалось, стены клонились, не хватало дыхания. -- Я был прав, ты...
И не договорил.Я был прав, ты не умерла, не все предсказания верны, -- так хотел сказать, но не сумел. Ведь Тини осталась такой же, как в тот день, на Дильмуне, а это значит...
-- Ты умерла, -- прошептал он.
Девочка улыбнулась.
Тот жрец пришел из святилища... Должно быть, вдыхал дым тайных трав... А я пил его кровь, поэтому вижу...
Мысль распалась, утекла в темноту.
-- Я назвала твоих покровителей, мальчик, -- произнес другой голос, надтреснутый, старческий. -- Это Уту, Энки и Инанна. Что ты делаешь здесь, в доме бога Баб-Илу?
Старуха стояла возле Тини, -- куталась в темное покрывало, по краям его качались безмолвные колокольчики.
Мертвые... Я вижу мертвых... Значит...
Тени вокруг обретали форму, людские фигуры, бесчисленные, сколько хватало глаз, повсюду. Лабарту сжал кулаки, пытался вглядеться, узнать.
Тирид... Шебу... если вы здесь...
Чужая рука сжала его запястье, и прикосновение это было уверенным и легким.
-- Нет, мой хозяин, -- сказала Кэри. -- Пойдем со мной.
Все, что вокруг было, рассеялось, превратилось в обрывки мрака. Только Кэри стояла рядом, держала за руку, не отпускала, а впереди была распахнутая дверь.
-- Пойдем, -- сказала Кэри.
Лабарту кивнул, не в силах говорить, и вместе с ней перешагнул порог.
4.
Шагнул за дверь, -- и ветер ударил в лицо. От холода перехватило дыхание, и Лабарту не удержался на ногах, опустился на колени. Руки были в копоти, в пепле по локоть, но в земле, на которую опирались ладони, не осталось ни капли тепла.
-- Кэри...
Поднял голову, -- но никого не увидел рядом. Лишь ветер кидал хлопья сажи, путал волосы, рассеивал мысли.
Кэри...
Неба не было над головой, -- лишь клубы серого дыма, струящиеся бесконечной пеленой. А кругом, сколько хватало глаз, простиралась равнина, безжизненная, пустая. Ничего, -- только вкус золы и холод, пробирающий до костей.
Кэри?..
Лабарту поднялся, сделал шаг, другой. Пепел струйками стекал с одежды, а каждый вдох давался все труднее, мир темнел, прояснялся, темнел вновь.
Кэри... где я?
Только голос ветра был слышен, да шелест шагов, едва различимый. Потаенный страх рос в груди, в глубине сердца, и Лабарту знал, -- оборачиваться нельзя. Только прямо идти, смотреть только вперед...
Клинописные знаки всплыли перед глазами, и дальним эхом зазвучали голоса жрецов, повторяющих древние строки, снова и снова.
-- ...Войдя в этот дом,не выходят обратно...
-- ...В одну сторону путь, и закрыты ворота...
-- ...Пища здесь -- прах, и едой станет пепел...
-- ...Свет не увидят, сокрытые тьмою...
-- ...Двери с засовами пылью покрылись...
Стихли голоса, погасли клинописные строки, и Лабарту понял, что окончен путь, -- впереди стена, проломленная, закопченая, и в тени ее стоит человек, -- но очертаний его не разглядеть, сокрыт.
-- Это твой город, -- сказал стоящий в тени. Голос его был неразличим, как и сам он. -- Входи.
-- Мой город?.. -- Лабарту сам не заметил, как шагнул в пролом. Мимолетно коснулся стены -- копоть осталась на пальцах. -- Аккаде?..
Пошел дальше, мимо разрушенных домов, мимо следов пожара, по битым кирпичам... Знал, -- надо выйти на площадь, к храму.
-- Аккаде? -- повторил тот, что остался позади. И рассмеялся. -- Аккаде больше нет.
Вновь перехватило дыхание, а когда вновь смог дышать -- воздух стал горьким, соленым и горьким, словно с дымом смешали морскую воду. Боль обожгла, и вот уже нельзя шевельнуться, путы врезались в тело, дождь стучит по камням, и нет сил открыть глаза.
-- Кэри.., -- прошептал Лабарту, и не услышал себя за звуком дождя. -- Не приходи...
Вспышка ослепила сквозь зажмуренные веки. Лабарту рванулся, и заныли запястья, -- но пут не было, не было боли. Наощупь нашарил опору, прижался спиной к ней, и лишь тогда открыл глаза.
Запоздалый гром прокатился над городом. Тучи, тяжелые, низкие, клубились, ползли на запад. Струи дождя били в стены, вода стекала с волос, текла по лицу, одежда промокла насквозь.
Гроза...
Лабарту поднялся на ноги, медленно, держась за стену. Тело не слушалось, не желало верить в свободу, все еще оставалось там, где колдовские узы держат прочнее оков и терзают сильнее жажды.
Нет... Я знаю, где я. И здесь гроза...
Он стоял на уступе зиккурата, -- город лежал внизу, темный сейчас, едва различимый сквозь стену ливня. Тучи скрывали небо, но Лабарту знал, -- уже наступил рассвет, солнце встает, поднимается над крепостными стенами.
Обернулся на шорох шагов, готов был сорваться с места, ударить, бежать, -- ведь воздух все еще звенел и не отпускала память о боли.
Из галереи храма вышли двое младших жрецов.
Лабарту перевел дыхание, вновь запрокинул голову. Дождь был неистовым и теплым, и на вкус -- совсем не тот, что во сне.
Совсем не тот, что тогда...
-- Гроза, -- тихо сказал один из жрецов. Лабарту искоса взглянул на него. Человек стоял, подставив дождю ладони, словно пытался, но не мог удержать воду. -- Сколько лет не было такого? Должно быть, это знак...
-- Осада скоро кончится, -- согласился второй. -- И читающие по звездам говорили -- война не будет долгой...
Не глядя на них, Лабарту прошел мимо, в распахнутые двери, прочь от потоков воды и росчерков молний.
Тот дождь, что мне снился, -- добрым знаком быть не может.
5.
Тучи все еще скрывали солнце, когда во двор храма хлынула толпа. Исчезли уже следы дождя, вода ушла сквозь камни, впиталась в сухую землю, -- но то и дело слышался дальний гром и воздух был пронизан силой.
-- Закрывайте ворота! -- закричал начальник стражи. -- Больше никто не вместится в храм! Закрывайте ворота!
Лабарту стоял на лестнице, среди обитателей святилища. Здесь были писцы и жрецы, служанки и рабыни, -- смотрели вниз, на толпу, заполонившую двор, и вглядывались вдаль -- не горит ли город, не тянутся ли над крышами клубы черного дыма. Но впервые за многие дни воздух очистился от гари, и нигде не виднелись следы огня.
