Хозяйка Судьба - Мах Макс (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
И вот все они были здесь. Стояли в зале Врат, случайным образом собравшись неподалеку от зеркала Ночи, но, по-видимому, не случайно выделив Карла, и ожидая каких-то слов именно от него. Каких слов и о чем? Несмотря на свое состояние, Карл отчетливо ощущал важность наступившего момента, его неповторимость и решительную силу, определяющую будущее, начинавшее теперь складываться прямо у него на глазах. Он понимал, что все они — и он и его спутники — оказались сейчас на неком распутье, в мгновении, которое и должно было решить, куда и как протянутся отсюда, из этого времени и из этого места, дороги их судеб. И решения, которые каждому из них предстояло принять, были из тех, которые приходят не только по велению сердца, но и в результате осознанного понимания того, что верно и правильно, и почему. Однако чтобы совершить эту непростую работу души и разума, им всем, прежде всего, необходимо было многое друг другу сказать, спросить о многом, и многое объяснить. Ему им, и им всем, но каждому в отдельности — ему. И сделать это следовало немедленно, не откладывая, и притом так, чтобы не оскорбить никого из них поспешностью и отсутствием вежества, объединив их всех, но и не разрушив ненароком тех особых личных связей, которые между ними существовали.
Какой-то способ, наверняка, должен был существовать, и Карлу даже казалось, что он уже чувствует его «запах», но здесь и сейчас, стоя перед людьми, откликнувшимися на его зов, он этого способа не видел. Или просто еще не успел сообразить, что за идея — вернее смутный ее образ — так настойчиво стучится в двери сознания, запертые усталостью и силой пережитых совсем недавно чувств?
«Мотта, — повторил Карл про себя, как бы нащупывая твердую тропу в зыбкой болотной жиже. — Зеркала… Что?»
Что-то снова мелькнуло, скользнув почти нечувствительно по границе его сознания. Что-то было растворено в призрачном, мерцающем воздухе зала Врат, такое же неверное, как и сам этот свет. Какая-то подсказка, намек, который требовалось всего лишь правильно вдохнуть, чтобы ухватить, наконец, принять в себя и понять.
А всего-то, как оказалось, надо было лишь «посмотреть на вещи иначе».
«Другими глазами…»
Подсказка обрела, наконец, плоть и суть, и, не размышляя над тем, что должны были означать эти неизвестно откуда пришедшие к нему слова, Карл интуитивно сделал именно то, что и следовало теперь сделать. Он отпустил на волю свое воображение, заставив замолчать ищущий во всем точности и смысла голос разума, и чуть прищурил глаза, но как-то так, как никогда до этого мгновения не делал. Он сделал это неосознанно, всецело положившись на своею интуицию и силу древней магии, которая то ли взялась ему вдруг ворожить, то ли просто обязана была теперь ему служить.
Переход оказался столь стремительным, а видение «другими глазами» столь странным, что на мгновение Карл даже утратил связь с реальностью, стремительно отброшенный, выброшенный из обыденного мира людей в какой-то совсем иной, чужой и чуждый мир. Тем не менее, дело было сделано, и в следующее мгновение Карл вновь обрел себя, но только затем, чтобы испытать почти неведомое ему чувство головокружения, столь странно — не по-человечески — увидел он теперь зал Врат и собравшихся здесь людей. У него возникло ощущение, что он видит множество разнообразных вещей одновременно, все вмести и каждую в отдельности. Семь спутников, их фигуры и лица и их направленные на Карла взгляды. Всех вместе и каждого из них, и мельчайшие подробности в выражении их лиц, в одежде и настроении. И одновременно Карл увидел, как медленно поворачиваются к нему — вновь ожившие — изваяния Белой и Черной дам, и их лица, которые они от Карла более не скрывали, и их устремленные на него живые, темные и светлые, но одинаково прозрачные глаза, и весь зал Врат, наполненный мерцающим серебряным сиянием, и Зеркало Дня и Зеркало Ночи, в каменных рамах которых вновь ожила великая Тьма, сквозь которую из вечности в вечность длили свой стремительный полет брошенные рукой Норны и собственной рукой Карла бесконечно прекрасные Кости Судьбы.
5
Где и когда вы встретили свой меч, Конрад? — Уместен ли был такой вопрос? И да, и нет. Нет, потому что о таком обычно не спрашивают. Да, потому что теперь Карл мог спросить Конрада о многом. И об этом тоже.
Конрад? Нет, не теперь. Тогда, может быть, Август?
На кого ты похож, капитан? От кого унаследовал ты эти голубые глаза? — хороший вопрос, но и его можно было задать не теперь, а когда-нибудь позже.
«Куда спешить? Ведь все только начинается…»
За что вас прозвали Строителями, мастер Март? Что такое вы построили, и когда?
Анна, Виктория, Валерия, Март… Нет, нет, и нет. Не сейчас, не теперь.
«Дебора, — решил он, отбросив последние сомнения. — Что бы теперь не случилось, первой, отныне и навсегда, будет только Дебора. И последней тоже будет она…»
Наполненный колдовским светом воздух вздрогнул, и зал Врат как будто повернулся вокруг них двоих, соединив и выделив их из мира людей и вещей, и оставил, как того и пожелал сейчас Карл, наедине.
Они стояли друг против друга у ног Белой Дамы, а вокруг них на расстоянии всего нескольких метров встала стена клубящегося белого тумана, отделившего их от всех прочих людей и от громадного пространства зала. Даже Черная Дама совершенно скрылась за этой неожиданно возникшей непроницаемой для взгляда завесой.
— Дебора, — сказал он.
— Карл.
Два имени прозвучали в наполненном жемчужным сиянием нигде их личного пространства, и Карл понял, что все, что он намеревался ей теперь сказать, уже сказано, и любые слова, которые способна была найти его любовь, чтобы выразить себя в звуках речи, излишни и избыточны. Они были не нужны, все эти слова, потому что то, что сказало его сердце ее сердцу, было чем-то гораздо большим и настоящим, чем то, что он хотел бы и смог передать словами.
— Дебора, — сказал он и увидел, почувствовал, узнал, что она тоже уже все поняла. Какие еще признания и клятвы нужны были там, где их души говорили друг с другом на безмолвном языке богов?
— Карл, — сказала она, и он узнал, что это значит, когда все желания твоего сердца исполнены, и ты можешь уйти из этого мира без сожаления и печали, познав высшее счастье, которому нет и не может быть названия. Однако одновременно Карл понял и другое. Разделив такую любовь, он не сможет уже — не имеет права — уйти, оставив исполненное невероятной любви сердце Деборы страдать в опустевшем мире. Но что, если такова его судьба?
«Судьба. Выбор… Что?»
— Что там? — спросила Дебора, и счастье ушло из ее глаз, выстуженных печалью. Она ничего не добавила, и не стала ничего объяснять, потому что все было ясно и так.
— Что там? — спросила Дебора, и Карл ее понял, потому что она спросила о самом главном.
— Не знаю, — ответил он, и это была истинная правда, правда, которую он не смел от нее скрыть.
— И не хотел бы знать, — добавил он через мгновение.
— Тогда, почему ты все еще здесь? — спросила она.
— Ловушка, — честно ответил он.
Что ж, от правды не уйдешь, даже если побежишь во всю мочь. Тот, кто создавал это место, учел все. И то, что люди, подобные Карлу, не могут не ответить на брошенный им вызов, и то, что такие, как он, идут до конца, не спрашивая о цене. Впрочем, все да не все. Случайный оборот речи заставил Карла задуматься о том, в самом ли деле он готов теперь заплатить ту цену, которую может запросить с него Мотта. Ответ был прост и однозначен, и для того, чтобы его найти, не требовалось долго думать.
«Дебора».
Ответ ясно читался в изящном рисунке ее губ, разрезе глаз, ритме сердца и в том, как согревала ее душа его привыкшую к холоду одиночества душу. Однако, как бы то ни было, Карл уже сделал то, что сделал. Он пошел за тайной, даже сознавая, что Зов может привести его совсем не туда, куда он желал бы попасть. Но так уж сложились обстоятельства и такова была его человеческая природа, что Карл — к добру или ко злу — откликнулся на «приглашение» Мотты и принял вызов судьбы, с которой, так уж случилось, играл теперь в странную и страшную игру «кто кого». Переиграла ли его Хозяйка Судьба, поставив на его пути Алмазную Мотту? Возможно, хотя и не очевидно.
