Хозяйка Судьба - Мах Макс (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗

«Время покажет…»

Однако, войдя в зал Врат, Карл «подписал договор», разорвать который уже было не в его силах. Уйти отсюда той же дорогой, которой они все сюда пришли, он не мог, во всяком случае, до тех пор, пока не откроет Врата. А все прочие дороги, о существовании которых он теперь доподлинно знал, могли дать ему лишь передышку, но никуда, на самом деле, не вели. Это были не его дороги, вот в чем дело, и, значит, что бы теперь ни случилось, в конце концов, ему предстояло идти вперед. Вопрос лишь, зачем? Что за тайна так долго ждала своего часа за запечатанной неснимаемой печатью Вратами Последней Надежды? И почему, чтобы открыть Врата, нужен был именно он? Ничего этого Карл пока достоверно не знал, но надеялся все-таки узнать раньше, чем исполнит свой «договор» с Моттой. Чья надежда и почему последняя — догадки не в счет! — и кто он, Карл Ругер, что бы все в конечном счете упиралось в его желание, в его выбор?

— Ловушка, — честно ответил он на вопрос Деборы. — Но я бы не стал спешить с выводами.

Он сделал невероятное усилие и представил себе, казалось бы, непредставимое, здесь и сейчас, будущее. Но, кажется, воображение Карла, и в самом деле, не ведало границ. И он увидел лужайку, зелень которой пестрела яркими цветами весны, и наполнил прозрачный пахнущий свежестью, теплый, но не жаркий воздух позднего утра веселым детским смехом. Картина ожила и зажила своей собственной жизнью, включив в себя, между делом, и своего собственного творца. Карл вдохнул сладкий воздух предгорий и обернулся. Теперь он увидел их всех: своих взрослых детей — дочерей и сыновей — изящных дам и статных кавалеров, каждым из которых, не делая над собой никакого усилия, мог гордиться. И множество своих внуков увидел он здесь. Некоторые из детей его детей были уже взрослыми юношами и девушками, а другие — все еще оставались крошечными детьми, игравшими в траве и собиравшими цветы. И ее он увидел тоже. Дебора, постаревшая, но все еще такая же прекрасная, как в день их первой встречи, сидела в плетеном кресле и смотрела на Карла с улыбкой, игравшей на ее не увядших от времени губах. Ее взгляд был спокоен, но в нем жили все те же любовь и забота, которые, кажется, не покидали их никогда за все эти — такие долгие и такие короткие — годы. И в этом взгляде, как в зеркале, Карл увидел себя, старого, но не сломленного судьбой, такого, каким он и хотел быть поздней осенью своей долгой жизни.

«Хозяин судьбы», — подумал он с усмешкой и открыл свое сердце счастью.

— Кавалер де Майен никогда не вернулся назад, — сказала вдруг Дебора.

— Вот как, — сердце Карла, согретое невероятным счастьем любви, билось сейчас ровно и сильно. — Откуда ты это знаешь?

— Ты знаешь, Карл, где находится Майен? — вместо ответа спросила она. — Где он находился?

— Нет, — Карл этого, и в самом деле не знал, но это было ему, в сущности, уже не важно. Он не знал, где находился когда-то (лет четыреста назад, надо полагать) этот Майен, и что с того? Мало ли было в истории таких мест, о которых время и людская память сохранили одни лишь имена. Карл не знал, где находился Майен, как не знал и того, к чему, на самом деле, относилось это название, к замку, городу, или местности. Однако сейчас, когда из его тела стремительно уходила усталость, а из души — неуверенность, побежденные радостью разделенной любви, это незнание не значило уже ровным счетом ничего, как и то, впрочем, что Виктор де Майен никогда не вернулся назад из своего славного квеста.

— Нет, — сказал Карл с улыбкой. — Я не знаю, где находился Майен, но полагаю, что ты мне сейчас об этом расскажешь. Не так ли?

— Расскажу, — Дебора смотрела ему прямо в глаза. — Сейчас эта земля называется Майскими холмами, и никто уже не знает, почему. Майен… май… Не более, чем созвучие…

Название показалось знакомым — «Майские холмы?» — но вспомнить, откуда оно ему известно, Карл сразу не смог.

— Это примерно в ста лигах к северу от Нового Города, — подсказала ему Дебора, вероятно, увидевшая по глазам Карла, что он не помнит.

Подсказка оказалась к месту, и он, наконец, вспомнил. Как то раз ему пришлось проходить через те места, но случилось это очень давно, и место, насколько он мог теперь припомнить, ничем особенным не отличалось. Скалистые холмы, кое-где поросшие лесом, вересковые пустоши, сиреневые на зеленом фоне, жалкие деревеньки с хижинами, сложенными из светлого камня… Воспоминание было смутным и ничего определенного не говорило ни уму, ни сердцу.

«Майские холмы…»

— Когда-то там стоял город Майен, — тихо сказала Дебора. — Старый город. Когда он был разрушен, уцелевшие жители ушли на юг и построили Новый Город, а кавалер де Майен был, вероятно, одним из моих предков по отцовской линии.

«Предком Стефании был Ульмо Геррид, предком Деборы — Виктор де Майен, и что с того?» — Карл не хотел сейчас возвращаться в мир тайн и случайностей, но не отметить еще одно совпадение, он просто не мог.

«Всему свое время, — решил он. — И у каждого человека свои предки, но чем длиннее род, тем их больше».

Последняя мысль заставила его припомнить кое-что из истории собственной жизни, но только затем, чтобы Карл покачал мысленно головой, представляя себе, как вытянется кое у кого физиономия, когда карты будут сброшены. Однако дело это без затруднений могло быть пока отложено.

«Не сейчас, — решил он, лелея в сердце тепло, которое не смогла прогнать оттуда даже тревога Деборы. — Столько лет жил в неведении, поживет и еще чуть-чуть».

— Все будет хорошо, — сказал он вслух, и, хотя нарисованная его воображением картина уже исчезла, в сердце вернулся утраченный, было, уверенный покой, а улыбка, которую он адресовал Деборе, была полна настоящей, а не нарисованной любви. — К концу этой ночи, ты станешь великой господаркой Нового Города и моей женой.

Дебора нахмурилась, пытаясь осмыслить произнесенные Карлом слова, но сила его любви и счастья, которые она непременно должна была увидеть в его глазах и улыбке, была такова, что противостоять им Дебора никак не могла. Морщинки, возникшие на ее лбу, разгладились, взгляд прояснился, и вот уже улыбка, сияющая улыбка Деборы, появилась на ее великолепных губах.

— Я не знаю, как это возможно, — сказала она, и от музыки ее голоса у Карла привычно захватило дух. — Но я тебе верю.

— Значит, — сказала она еще через мгновение, буквально лучась счастьем, вытеснившим тревогу и печаль. — Значит, наш старший сын не будет бастардом. Ты не солгал.

Часть Вторая

Перекресток

Пролог

Зимний ужин

1

Давным-давно, в далекой стране — в Майенской земле…

Впервые он услышал эту песню еще мальчиком. Сколько тогда ему было лет? Вероятно, пять или шесть. Случилось это зимой, и, хотя снег в Линде выпадал редко и таял быстро, было очень холодно. Да, скорее всего, речь могла идти о декабре или январе, потому что с неделю уже порывами дул изматывающий душу и «пьющий жизнь» Егер — беспощадный северный ветер, несущий на своих плечах ледяную влагу жестоких штормов. Но зимний пронизывающий до костей холод остался там, на выстуженных Егером узких и скользких от наледи улицах Линда, а в доме Ругеров, в общей комнате с окнами, плотно закрытыми деревянными ставнями, и жарко пылавшим очагом, было почти тепло.

«Тепло?»

Возможно, что и не совсем так, как им хотелось — Карл помнил, сколько на нем было всякой одежды — однако здесь, около очага, было гораздо лучше, чем там, за толстыми каменными стенами старого дома Ругеров.

Был вечер. Магда [35] сварила густую и жирную — на копченых свиных ребрах — гороховую похлебку, аппетитный запах которой Карл вспомнил сейчас так, как если бы с тех пор и не прошло почти полное столетие.

Запах похлебки и белое облачко пара (все-таки в комнате было не слишком жарко!), поднявшееся над большим чугунком, когда мачеха сняла с него крышку, и шевелящиеся в предвкушении горячего супа ноздри Карлы [36]… И Петр [37], нарезающий большими ломтями темный хлеб утренней выпечки…