Дурак (СИ) - Беляева Дария (онлайн книга без TXT) 📗
— Мы что потерялись? — спрашивает Ниса. Она опускается на сиденье карусели, оно поддается с жутким скрипом. Ниса отталкивается ногой от земли и медленно плывет в молочном тумане, выдирая из металла заунывный визг.
— Это сложно сказать, — говорю я. — Поэтому пусть скажет Юстиниан.
— Скажу так: соотношение между забвением и спасением явно не в нашу пользу.
— Не преувеличивай, — говорит Офелла, а Ниса все кружится и кружится, смотря в истыканное верхушками деревьев небо.
— Мы просто вернемся обратно, — говорит Офелла. — Мне кажется, я помню, как идти.
— Тогда мы будем идти на твой голос.
Я сажусь на землю, вожу пальцами между тонких и нежных стеблей умирающих травинок. Осень здесь наступает раньше. На ноготь мне влезает крохотный жучок, ползет вверх, затем сворачивает. Он маленький и смешной. Юстиниан снова принимается насвистывать, и свист этот легко вплетается в пение металла. Момент какой-то странный, он никому не нравится, но все стремятся его продлить. Когда я, наконец, встаю, Офелла говорит:
— Пора идти. Нужно вернуться в город до темноты. И, возможно, найти место, где переночевать. Здесь есть гостиницы?
— Встречный вопрос: ты бы хотела в них ночевать?
— Ты злой человек, Юстиниан, — говорю я. А Офелла появляется перед нами очень странным образом. Сначала ничто, пустота и воздух, блестит, переливается, обретая ее силуэт, а потом появляется и сама Офелла, быстро, как будто ее окатили водой, и поток мгновенно смыл с нее краску, маскировавшую ее под окружающий мир. Она стоит, растрепанная и сложившая руки на груди, но глаза ее еще минуту мерцают, улавливая что-то, и я не вижу в них себя, хотя Офелла стоит прямо передо мной. А после глаза у нее становятся разочарованными. Она говорит:
— Ужас какой. Еще более чудовищно, чем я себе представляла.
И мне ужасно интересно, что именно она видела, пока была невидимой, как был украшен Бедлам для нее. Но это тайны ее богини, и мне кажется неудобным спрашивать об этом.
— Ты перестала трусить? — спрашивает Ниса.
— Просто здесь никого нет, бессмысленно прятаться.
Она медлит, а затем все-таки добавляет:
— И вообще нельзя увлекаться с путешествиями туда.
Мы понимающе киваем, хотя на самом деле ничего не понимаем. Офелла поправляет розовый рюкзачок, отворачивается от нас и идет назад быстро и важно, как девочка, которой поручили продать как можно больше шоколадного печенья, чтобы собрать деньги на школьную ярмарку. Ниса слезает с карусели, тоскливо тянет:
— Голова совсем не кружится.
— Зато тебя не стошнит, — говорю я.
— Только благодаря тебе я умудряюсь сохранять позитивный настрой.
Мы бежали долго и было не совсем понятно, от чего. Вряд ли Хильде в ее возрасте догнала бы нас, даже я это понимал, но отчего-то никому не пришло в голову остановиться. Может быть, Бедлам был местом из которого хотелось бежать, а может быть встреча с безумной старушкой никого не делает стабильнее. Мне ее очень жаль, кроме того, она моя тетя, у нас одна кровь. Но я совсем не чувствую вины за то, что Офелла украла ключ. Во-первых, потому что это сделала Офелла, во-вторых потому что ключ нужен мне для очень важного дела, и я его потом верну.
— А вдруг бабуля уже всех на уши подняла? — спрашивает Ниса. — И нас теперь разорвут сумасшедшие.
— Быть может, — говорит Юстиниан. — Но особенно по этому поводу не переживай, сумасшедшим повод не нужен, так что они могут устроить нам самосуд и без видимых причин.
— Прекрати, — говорю я. — Не все такие.
— Но кто-то такой.
— Это что был расизм?
— Моя мать — ведьма, я не могу быть расистом.
Мы путешествуем между деревьев. Высокие пушистые елки и тонкие осины с редкими крохотными веточками чередуются на нашем пути. Я слышу шорохи, вижу движения, и у меня теперь нет никаких сомнений в том, что города больше нет. У Офеллы сомнения, наверное, есть, потому что она решительно идет вперед.
— Ты уверена, что нам в ту сторону? — спрашивает Ниса.
— Абсолютно. У меня идеальная топографическая память.
— Лично я не помню, чтобы мы здесь бежали. Может быть, у тебя идеальное ориентирование по магнитному полю, как у птиц, и ты все-таки выведешь нас в нужное место, но мы здесь совершенно точно не проходили.
— Прекрати ее задирать, — говорю я. Но лес и вправду становится все гуще и гуще, теснее жмутся друг к другу деревья, и темнее становится от того, как сплетаются их кроны над нашими головами. Звучно взвивается вверх какая-то птица, ее темную тень даже сложно рассмотреть, но она явно большая.
Ниса говорит:
— Интересно, падальщики меня проигнорируют?
Юстиниан смеется, а мне не смешно. Я подхожу к Офелле, дергаю ее за рукав, и она оборачивается, нервная, и губы у нее дрожат.
— Что тебе?!
— Мне кажется, нам не сюда.
Офелла достает из кармана пачку тонких сигарет, ее палец скользит по колесику зажигалки, но искру она выжечь не успевает, слишком нервно все делает. Я выхватываю зажигалку, и дрожащий огонек получается у меня с первого раза. Офелла нервно затягивается, с сигаретой она, выглядящая младше, чем есть на самом деле, смотрится нелепо.
— Я точно знала! — шепчет она зло. — Я точно все помнила!
— Если тебя это утешит, я тоже думал, что нам в ту сторону, — говорит Юстиниан.
— Но нам оказалось не в ту сторону! И я понятия не имею, где мы!
— Успокойся, Офелла, — мягко говорю я. Мне хочется погладить ее по голове и успокоить, но ей это явно не понравится.
— Это все из-за тебя, Марциан!
— Из-за меня? Но ты сама захотела со мной ехать.
— Я не думала, что мы потеряемся в Бедламе! Мы не могли потеряться, я помнила дорогу! Все было в порядке!
Ее указательный палец, коронованный колечком с розовым кварцем, утыкается мне в грудь.
— Если я умру здесь из-за тебя, то…
— То что? — спрашивает Юстиниан. — Просто интересно!
— Заткнись!
— Хватит меня затыкать!
— Заткнитесь оба! — говорит Ниса. — Вы достали цапаться! Потрахайтесь уже лучше!
— Что ты сказала?
— Ты правда думаешь, что сейчас время ругаться?
Палец Офеллы так и утыкается мне под ключицу, и это даже перестает быть больно, становится приятно. Но проблема от этого не исчезает. Все начинают ругаться и очень громко обвиняют друг друга и меня. Я стою в середине, слушаю их, пока не перестаю понимать, что они говорят.
— Помолчите! — кричу я. — Замолчите все! Хоть на минуту!
И все, наверное от неожиданности, замолкают.
— Давай, мастер кризисного менеджмента, — начинает было Юстиниан, но Ниса прикладывает палец к губам, и он замолкает.
— Мы никак не можем быть далеко от Бедлама. Мы, конечно, быстро бежали и долго, но не настолько, чтобы уйти в леса. Здесь, наверняка, где-то недалеко люди. Просто этот город так построен, что очень быстро кажется, что ты в лесу.
— Но мы в лесу! — говорит Офелла. И голос ее, эхом разносящийся вокруг это подтверждает.
— Но мы в лесу, — говорю я. — Просто город совсем рядом. Давайте вернемся туда, откуда пришли. Там дом и площадка. Это жилище человека и детей человека.
— И как это нам поможет?
— Просто там мы явно были ближе к городу, — говорю я. Некоторое время мы молчим, потом Офелла кивает. Он зло бормочет себе что-то под нос, проходит мимо меня, обдав клубникой и негодованием.
— Неужели никто не рад приключениям? — спрашивает Юстиниан.
Но ответ очевидный. Обратно мы идем молча и понуро. Я расстроен, как, может быть, бывает расстроен игрок в карты, проигрывающий в последний момент. Мне всего-то не хватает что одного человека, который подскажет мне, куда идти. И теперь мне будет не хватать его очень долго. А в самом худшем случае я и мои друзья умрем здесь, и большие птицы растащат наши косточки. Может быть, кроме Нисы, которая уже умерла. Она будет отгонять от наших тел птиц большой палкой. А потом и она перестанет существовать, когда во мне совсем закончится кровь. Никому не хочется теряться в лесу, а тем более в лесу по соседству с Бедламом.
