Витязь (СИ) - "Amazerak" (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Я прицелился одному в голову. Выстрелил. Пуля пробила каску, но боец даже шаг не сбавил. Только перевёл в мою сторону пулемёт и принялся поливать амбразуру свинцом. Впрочем, стрелял он абсолютно криво, и все пули шли выше, а боец, словно не видел, куда они попадают. А вот когда у едущего справа танка повернулась башня, и пушка уставилась в нашу сторону, я понял, что дела плохи.
— Ложись! — крикнул я и пригнулся.
Пулемётная очередь прошлась по амбразурам. И почти тут же прямо у меня над головой рванул снаряд. Стена с треском разлетелась, помещение затянуло дымом. На некоторое время я перестал слышать что-либо. Радист лежал под столом, капитан Кузин — в углу. Он был оглушён. Поручик Свинопасов поднялся, отряхиваясь от земли, достал револьвер.
Я выглянул наружу, к нам бежали пятеро солдат. Они были уже близко. Я наставил на одного винтовку. Выстрелил. Один споткнулся и шлёпнулся лицом в мёрзлую землю, едва покрытую снегом. Остальные остановились и принялись стрелять в ответ. Я спрятался, достал револьвер. Перезаряжать винтовку времени не было. Рядом оказался поручик, он выстрели два раза в подбежавших бойцов.
И тут к нам влетели сразу три гранаты. Я схватил одну и вышвырнул обратно. Остальные две рванули. Моя защита выдержала. Я оглянулся: поручик Свинопасов лежал рядом, посечённый осколками, но всё ещё живой: кряхтел и пытался отползти подальше. Радист не двигался.
В это время в брешь, пробитую снарядом, запрыгнул вражеский солдат. Должно быть, он не ожидал, что тут кто-то остался в живых. Я выстрелил в него в упор из револьвера. Следом — второй. Не успел он забраться внутрь, как тоже получил пулю и мешком рухнул на своего товарища. Третий прыгать не стал — выстрелил в меня. Я пальнул в ответ, солдат свалился вниз рядом с остальными. Тем временем к бреши бежали ещё несколько бойцов, и последние три пули я выпустил в них.
По убежищу снова прошлась пулемётная очередь, следом раздался взрыв, и часть перекрытий рухнула. Прокашлявшись от пыли, я схватил винтовку одного из убитых. Как раз вовремя. В проёме, ведущем в траншею, показался боец в широкополой каске. Я выстрелил, и он завалился в проходе, преграждая путь другим. Солдат, идущий следом, вначале выстрелил, потом полез через тело первого, но тоже упал с пулей в груди.
Двое залезли через брешь. Я обернулся и пустил пулю в голову первому. Второй не успел опомниться, как оказался пригвождён штыком к бревенчатой стене.
Я почувствовал, как защитная оболочка дрогнула от попадания очередной пули. Вытащив штык из мёртвого тела, я обернулся. Передо мной стоял ошарашенный боец, не понимая, что происходит и почему я не падаю. Я передёрнул затвор и выстрелил.
Больше никто не лез. Я сообщил по рации (к счастью, она оказалась настроена на волну штаба батальона), что капитан ранен, враг прорывает оборону, и нам требуется подкрепление. Теперь вся надежда была на третью роту, которая должна встретить врага на улицах села. Впрочем, шансы у них тоже невелики. Я даже не представлял, как остановить четыре танка и ещё с десяток различных бронированных машин, не имея никаких противотанковых средств.
Я собрал с убитых обоймы с патронами и распихал по карманам. Перезарядил винтовку. Пока делал всё это, отключил защиту, чтобы энергия не иссякла в самый неподходящий момент. Затем снова сконцентрировал силу и направился к двери.
Я перебрался через три тела в проходе и оказался под открытым небом. В траншее передо мной лежали вперемешку наши солдаты и солдаты противника. Кто-то ещё был жив: стонал и шевелился. Повсюду грохотала винтовочная пальба, раздавались крики. Танк, который стрелял по убежищу, со злобным пыхтением переползал окоп.
Перешагивая через убитых и раненых, я направился к повороту, но едва зашёл за него, как столкнулся нос к носу с тремя вражескими солдатами. Мы с передним одновременно вскинули винтовки. Два выстрела слились в один. Боец с пробитой головой завалился назад. Те, кто следовал за ним, тоже наставили на меня стволы. Раздались два сухих хлопка. Уходя с линии огня, я отпрянул к стене траншеи, перезарядил винтовку и нажал на спуск. Пуля угодила в плечо второму. Следующий выстрел — третий плюхнулся в окопную грязь. Я заколол второго, но тут на меня напрыгнули сверху. Боец хотел свалить меня с ног, но я остался стоять, а он упал, и я вогнал ему штык меж рёбер. Следующий налетел на меня сзади и ткнул штыком с размаху. Я обернулся. Остриё упёрлось мне в грудь, столкнувшись с энергетической защитой, и я ударом снизу вверх вонзил примкнутый клинок своей винтовки противнику в подбородок.
Двинулся дальше. За следующим поворотом я увидел, как двое вражеских бойцов закололи нашего. Быстро передёргивая затвор, я выпустил последние два патрона. Застрелил одного. Второй ринулся на меня со штыком наперевес. Я парировал удар и резанул нападавшего по горлу. Кровь фонтанчиком прыснула из сонной артерии врага. Он схватился за шею, захрипел и упал в грязь.
Я отодвинул затвор, достал из кармана обойму и, приставив к приёмнику, загнал в магазин все пять патронов. Закрыл затвор. Впереди, совсем близко, раздалась пулемётная очередь, несколько пуль прилетели в меня, поколебав энергетическую защиту. Я поднял глаза: на меня двигался бронированный солдат в противогазной маске. Он неумолимо шёл по траншее и стрелял короткими очередями. «Похоже, я влип», — пронеслась в голове мысль.
Глава 20
Бронированный солдат двигался на меня. Нас разделяли несколько шагов. Уходя с линии огня, я прижался к стенке траншеи и выстрелил. Пуля пробила резиновую противогазовую маску, но боец лишь немного пошатнулся, и продолжил идти и жать на спуск, отсекая по три четыре патрона. Одно меня спасло: противник оказался жутко косой и, не смотря на близкое расстояние, все пули летели мимо. Солдат почему-то не смог перевести ствол чуть-чуть влево. Он был уже в трёх шага от меня. Я набросился на него и, сбив с ног, придавил к земле. Сорвал маску. Под ней синело мёртвое лицо с тремя отверстиями от пуль, которые даже не кровоточили.
С ходячими трупами я сталкивался уже не первый раз. То столкновение на лесной дороге под Тобольском произвело на меня крайне неприятное впечатление. Эти существа вселяли какой-то замогильный ужас. Сейчас, встретившись глазами с мёртвым неподвижным взглядом трупа, я ощутил примерно то же самое, что и тогда.
Под ударом моего кулака голова покойника разлетелась на куски, словно от кувалды, но мёртвое тело продолжало дёргаться, а палец — жать на спуск, и обращённый в небо ствол пулемёта по-прежнему исторгал короткие очереди. Стараясь не думать о том, что передо мной — шевелящийся безголовый труп, я выдернул из рук мертвеца оружие. Это был ручной пулемёт с длинным стволом, закрытым вентилируемым кожухом, и с ленточным питанием. Лента же тянулась к специальному ранцу, в котором, судя по весу, было ещё полно боеприпасов. Я стянул с покойника ранец и надел на себя.
И как оказалось — весьма своевременно. До траншеи добралась вторая волна атакующих, и я принялся расстреливать их. Одни падали, не добежав, другие добегали, но прошитые пулемётной очередью, валились в окоп. Несколько человек справа и слева от меня спрыгнули вниз и, выстрелив в меня, бросились в штыки. Я обернулся в одну сторону и длинной очередью положил четверых, обернулся в другую и почти в упор расстрелял ещё двоих солдат. Прилетела ручная граната и упала среди тел, заваливших траншею. Раздался взрыв. Меня обдало кровью, осколками и кусками мёртвой плоти. Боец высунулся из-за угла в надежде, что вывел меня из строя, но тут же упал, прошитый пулями. Высунулся второй боец, и тоже получил свою порцию свинцу, закричал от боли и отпрянул назад.
Наверху послышались тяжёлые шаги, а рядом со мной приземлилась ещё одна граната. Подумав, что эта канитель будет продолжаться до тех пор, пока у меня не иссякнет энергия, и меня не убьёт обычная пуля, я решил притвориться мёртвым. Бросился на кучу тел. За спиной грохнул взрыв. Потом грянули несколько винтовочных выстрелов. Лязг железа и топот тяжёлых ног раздались у меня над головой. Я уткнулся лицом в шинель убитого солдата, затаив дыхание. Шагающая машина остановилась, постояла немного над траншеей, а потом перешагнула её и потопала дальше. Оператор не заметил, что я жив.
