Дорога из трупов - Казаков Дмитрий Львович (читать полную версию книги .TXT) 📗
Но то, что эльфы живут долго, много дольше всех остальных рас, – известный факт. Чтобы состариться, уроженцу Высокого леса или Солнечных полян нужен не один век и не два.
Похоже, старший хранитель возрастом превосходил многие экспонаты музея.
Или просто возник вместе с ним.
– В-видели. В-вот в-вам. – Арс сумел справиться с собой и протянул направление на практику.
Эльф почмокал, производя те самые чудные сочетания звуков, и недовольно изрек:
– Прлюк ральп понятно. Навязали нам этих практикантов, словно музей демонами набит. Хлюп.
– Так мы вам не нужны?
– Зарлип мульк почему? – Эльф посмотрел на Топыряка подозрительно. – Рабочих рук не хватает. Лульк. Приставим к делу на полный срок, не сомневайтесь. Меня можно называть Простодрэль.
– Я – Арс, а это – Рыггантропов и Тили-Тили.
– Дарлюк плюх ну и имена. Идите за мной.
За дверью они окунулись в темноту, столь глубокую и пахнущую пылью, словно она вылезла из шкафа со старой одеждой.
Что-то шевельнулось во мраке, и Арс разглядел человекоподобную фигуру.
– Харульт пальк не бойтесь, – сообщил Простодрэль. – Это Пасюк, наш привратник. Он зомби. Очень удобно. Никогда не спит, по нужде с поста не отлучается, а подкупить его хрульп невозможно.
– Это верно, – свистящим голосом подтвердил привратник.
– А чего его, типа, к работе не приставить? – спросил Рыггантропов.
– Нульк цалюк должен же кто-то у дверей стоять? А руки у Пасюка то и дело отваливаются. Не рабочие они бульк какие-то.
За новой дверью начались залы с экспонатами, огромные, словно внутренности левиафана. Окна, узкие и высокие, были закрыты темными шторами. Мягко поблескивали стекла витрин.
Музей строил архитектор, считавший, что колонны – это главное и что чем их больше, тем лучше. Массивные и толстые, украшенные резьбой, они уходили вверх, в полумрак, где благополучно подпирали потолок.
Доносились шорохи, намекавшие, что тут существует жизнь, пусть не очень яркая и заметная, но живая.
В витринах лежали камни, совершенно обычные, какие можно найти на улице, кости, какие-то вовсе не понятные штуки. Странно смотрелись валуны, неясно каким образом попавшие внутрь здания.
– Что-то тут неинтересно, – прошептал Рыггантропов, породив в углах очередного зала гулкое эхо. – Это разве, в натуре, история?
Арс, честно говоря, тоже ощущал легкое разочарование, а кончики ушей йоды выглядели печально обвисшими.
– Йобулк вальк тля, – сердито забулькал эльф. – Это та история, о которой мы, смертные, имеем мало представления. Та история, для которой мы всего лишь налет, слизь хлобрап на теле вечности! Это ее тело! Вечное, неизменное! И вы, молодые маги, должны быть рады, что видите его!
– А я думал, история – это когда один король убил другого или там битва с кучей трупов, – сказал Рыггантропов.
Он, как обычно, бил не в бровь, а в глаз.
Простодрэль больше ничего не сказал, но в шарканье его тапочек возникли презрительные нотки.
Они прошли еще три зала, а в четвертом, что был заполнен бревнами, ветками, шишками и почками, остановились.
– Тальк цытьк сегодня будете работать тут, – проговорил эльф и показал на столик в углу. – Вот краска и кисточки. Ваша задача – обновлять стертые таблички хдюп на экспонатах. А стерлись они почти все.
– А откуда мы узнаем, что писать, если они стерлись? – спросил Арс.
– Ляпул пробтых ну вы же маги? Вы должны уметь восстанавливать надписи. Или вы не умеете?
– Умеем.
Да, такому их действительно учили – немного, не так, как студентов с кафедры магии слова. Но все же достаточно, чтобы прочитать почти уничтоженную надпись из нескольких слов.
– Хляк тогда за дело.
И Простодрэль удалился, бурча себе под нос.
Рыггантропов подошел к столику, на котором стояли три жестяные банки и лежали старые облезлые кисти.
– В натуре, – сказал он уныло, – это будет типа похуже лекций по теории магического анализа.
– Сс, – согласился Тили-Тили, а Арс печально вздохнул.
Лейтенант Поля Лахов выпрямился и оглядел собственное войско.
Калис и Ргов выглядели помятыми и с трудом стояли на дрожащих конечностях, но это было нормально после вчерашней пьянки. К таким стражникам обитатели Ква-Ква привыкли. А вот новобранец казался подозрительно бодрым, и это внушало тревогу. А ну как горожане решат, что жизнь у Торопливых пошла хорошая? Тогда неприятностей не избежать.
– Так, – тут Лахов икнул и содрогнулся, ощутив вонь собственного перегара. – Ты, Форн, хоть лицо поглупее сделай. Или перекосись, словно у тебя зубы болят. Все разом.
– Зачем?
– А чтобы не выделяться.
Форн Фекалин слегка наморщился и отвесил нижнюю челюсть, после чего стал напоминать жертву удара молотком по голове.
– Вот так-то лучше. А теперь пошли. Нас ждет оно. Патрулирование. В районе Молоточной площади.
Негромко лязгая и распространяя специфические запахи, Торопливые выбрались на улицу и зашагали на право-запад.
По дороге Лахов рассказывал новобранцу правила патрулирования:
– Нужно глядеть в оба. И слушать тоже в оба, но в других. И еще чуять спинным хребтом, где опасно.
– Чтобы отправиться туда и задержать преступника? А? – спросил Форн Фекалин.
– Нет. Чтобы сбежать и остаться в живых. Если кто-то начинает звать стражу, то мы, конечно, идем туда, но очень медленно и крайне шумно. Понимаешь, зачем?
– Чтобы остаться в живых?
– Верно. – Лейтенант похлопал новобранца по обтянутому кольчугой плечу и затряс ушибленной непонятно обо что ладонью. – Ты сразу показался мне умным парнем. Но есть и вторая задача – немножко подзаработать. На паршивую горсточку бублей, что платит нам город, не проживешь. Поэтому мы… как бы это сказать…
– Тащим все, что плохо лежит, – брякнул честный Калис.
– И это… дружим с всякими людьми. – Ргов пнул в спину катившегося мимо калеку на тележке.
Тот брякнулся наземь, вскочил на внезапно отросшие конечности. Открыл рот, готовясь разразиться теми выражениями, которые в интеллигентной среде называют непарламентскими.
И тут увидел, с кем имеет дело.
– А, сержант, – сказал калека, потирая спину. – Как счастлив вас видеть. Какой хороший сегодня день…
Это напоминало попытку суслика договориться с пикирующей на него совой.
Ргов протянул руку и сказал:
– Я тут уронил немного денег. Ты их не видел?
– Э? – Лицо калеки перекосилось и стало напоминать букву из тетради первоклассника. – А, сейчас…
Несколько монет перекочевали в ладонь Ргову и мгновенно исчезли где-то под его кольчугой.
– Вот примерно так мы и дружим с людьми, – сказал Лахов.
И они пошли дальше, а Сизый Мотыль, последние двадцать лет зарабатывавший на жизнь с помощью ног (а точнее, как бы их отсутствия), наконец получил возможность облегчить душу.
И он ею немедленно воспользовался.
За старыми городскими стенами, больше похожими на вал мусора, обклеенный рекламными объявлениями, стражники наткнулись на группу шептавшихся стариков. Увидев их, Лахов побледнел, из недр организма Ргова донеслись квакающие звуки, а на неустрашимом лице Калиса обозначилось беспокойство.
А старики, все четверо, уставились на Форна Фекалина.
– Мы просто мимо идем… да, – сообщил Лахов заискивающим голосом, каким обычно разговаривают с большими и очень злыми собаками. – Не подумайте ничего плохого, господа…
Старики проводили стражников подозрительными взглядами, а один, маленький и воняющий чесноком, презрительно сплюнул.
– Кто это такие? – спросил Форн Фекалин, когда угол скрыл стариков от стражников.
– Герои, – с дрожью в голосе ответил Ргов. – На пенсии. Держись от них подальше, если хочешь носить голову на плечах, а не под мышкой.
А престарелые герои перестали пялиться Торопливым вслед и поглядели друг на друга.
– Ха, – сказал Старый Осинник, известный на весь Лоскутный мир охотник на вампиров. – А он что-то мне кровососа напомнил.
