Витязь (СИ) - "Amazerak" (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Я вынул из-за пазухи револьвер.
— Что тут делают германцы? — спросил я. — Неужто оборону прорвали.
— Бес их знает, — старый солдат взвёл курок и перекрестился. — Авось пронесёт. Стрелять умеешь?
— Стрелять умею, попадать — не всегда, — отшутился я.
Грузовик переполз через рельсы, и за следующим поворотом мы оказались нос к носу с группой вражеских солдат человек в двадцать. Они шли разреженным строем, прочёсывая населённый пункт. Завидев нас, их офицер что-то прокричал, и тут же улица наполнилась ружейным грохотом. Над ухом просвистела пуля, несколько звонко ударили в стальной нос машины. Михаил и Иван примостились на мешках за кабиной и, сделав по выстрелу, принялись перезаряжать оружие. А в нас продолжали лететь пули, которые вмиг изрешетили грузовик, и тот остановился как вкопанный — ни назад, ни вперёд. Судя по частоте выстрелов, винтовки у противника были современные, магазинные.
Я выпрыгнул из кузова и, добежав до ближайшего дерева на обочине (на моё счастье, это оказался старый толстый дуб), прижался к нему спиной. Пули глухо заколотили по стволу, сбивая кору. Я не опасался единичных попаданий: защита моя работала хорошо. Но под плотный огонь лучше было не лезть.
До противника — метров сто или чуть меньше. Я сомневался, что из своего короткоствольного «бульдога» смогу хоть в кого-то попасть на таком расстоянии. У него прицельная дальность-то метров тридцать, а на сто так и вообще пуля не долетит. А потому стал ждать, пока враг подойдёт ближе. Михаил и Иван в это время вовсю отстреливались. Но что они могли сделать против шквального огня двух десятков магазинных винтовок? Водитель был мёртв. Унтер-офицер, кажется — тоже.
Когда я высунулся из-за дерева, передние бойцы находились уже достаточно близко.
Прицелился. По мне начали стрелять, но я не подал виду. Сжал рукоятку револьвера обеими руками, навёл на самого ближнего… Промазал. Противник, не целясь, выстрелил в ответ. Тоже — мимо. Вторым выстрелом я попал в плечевой сустав бойца. Того отшатнуло назад, как от удара. А я уже наставил револьвер на другого. Снова первая пуля — в молоко, вторая достигла цели: вражеский солдат упал, схватившись за ногу. Последние две тоже не попали никуда.
Я спрятался за дерево, чтобы перезарядить. Занятие это было небыстрое. Следовало открыть дверце барабана, вытолкать с помощью экстрактора одну за другой все гильзы, а затем так же, по одному, зарядить патроны. Не успел. Зарядил только один, когда передо мной очутились два солдата в серых шинелях. Они наставили на меня винтовки с примкнутыми широкими штыками. Один что-то скомандовал. Я направил на него револьвер. Оба бойца одновременно выстрелили в меня, я — в ответ. Один упал, второй судорожно начал передёргивать затвор, но у него что-то заклинило. Я одной рукой схватил противника за горло и швырнул об дверь грузовика, на которой от такого удара образовалась вмятина.
А шагах в пяти от меня стояли ещё трое. Они принялись стрелять, быстро передёргивая затворы. Я бросил револьвер, схватил винтовку, что лежала на земле, дослал патрон в патронник и выстрелил. Самый крайний упал с пробитой каской. Остальные двое опустошили магазины и теперь спешно заталкивали туда боеприпасы. Двумя выстрелами я уложил обоих прежде, чем те успели закончить дело.
Сзади раздались два выстрела. Я ощутил, как моя энергетическая оболочка поколебалась — значит, имели место попадания. Обернулся. На меня бежали двое с примкнутыми штыками — с тыла обошли.
Я парировал удар и сам ткнул противника штыком, да так, что ствол до половины вошёл в его живот. Второй тоже попытался меня достать. Я перехватил ствол винтовки и апперкотом сломал солдату шею. Мои удары были всё ещё сильны, но я чувствовал, что действие энергии скоро прекратится.
Из-за кузова выскочил третий, выстрелил, не целясь, и с криком ринулся на меня. Я отклонился, сделал захват и швырнул бойца спиной в дерево.
В это время из кузова вывалился бравый германский воин со вспоротым брюхом. В кузове шла какая-то возня. Похоже, наши ребята отбивались врукопашную. Я поднял одну из валяющихся на дороге винтовок, отодвинул затвор: патроны в магазине ещё были. Задвинул затвор, прицелился. Оставшиеся бойцы, поняв, что дело плохо, принялись отходить, а потом повернулись и побежали прочь. Я выстрелил вдогонку для острастки. Ни в кого не попал. Ну и пёс с ними. Главное теперь: как можно скорее смыться отсюда.
Мой тёзка вылез из кузова. Был он вспотевший. В руках держал винтовку с окровавленным штыком, похожим на длинный кинжал.
— Жив ещё? — спросил он. — Бегут, гады? Фух, — вытер рукавом пот со лба, — троих ухайдохал. А Ваньку убили, изверги. Уходить надо. Сейчас как понавалят.
— В этом я с тобой полностью согласен, — кивнул я.
Мой тёзка зарядил своё оружие, а я поднял оброненный в пылу схватки револьвер и положил в кобуру, и мы, держа винтовки наготове, побежали прочь между дворов, то оборачиваясь, то вглядываясь вдаль. Останавливались перед каждым углом, чтобы убедиться, нет ли там противника, и трусили дальше, шлёпая по грязи и лужам.
Замедлили бег только когда вышли на окраину. Стрельба громыхала позади, а впереди за последним рядом изб простиралось поле, едва припорошенное снегом. Я повесил винтовку на плечо, достал револьвер, и стал заряжать его на ходу.
— Фух, кажется, оторвались, — мой спутник тревожно оглядывался назад. — Что за чертовщина — ума не приложу. Откуда тута германцы? Фронт же тута в двадцати вёрстах. Что они в тылу у нас забыли?
— Может быть, окружают? — предложил я, вспомнив, что слышал о планах вражеского командования.
— Наших надо предупредить. И поскорее.
— Надо, — согласился я. — А мне надо попасть в госпиталь. Двадцать вёрст, говоришь, топать? Машина бы не помешала.
Мы шагали по дороге, обходя вездесущие лужи. Впрочем, ботинки мои и так уже промокли насквозь, пока я бежал.
— Сколько супостатов положил? — спросил солдат. — Поди, не меньше дюжины? Я-то думал, тебя сразу грохнут. А ты — ловкий парень, гляжу. Как сумел-то?
— Считай, повезло, — хмыкнул я. — Но это ерунда. Повезло бы ещё выбраться отсюда.
— Да-а, — протянул мой спутник. — Если германцы тута везде хозяйничают, нам несдобровать.
— Прорвёмся…
«Должны прорваться, — подумал я. — Таню я не оставлю». И всё же сердце моё было наполнено тревогой: а что, если враг занял территорию, а что, если госпиталь захвачен в плен? От одной этой мысли становилось страшно. Я ужасно жалел, что нет машины, и нам теперь несколько часов придётся топать наугад, пребывая в полнейшей неизвестности.
Перейдя поле, мы очутились в ещё одной деревне. Местные сказали, что сюда германцы не заходили. Значит, был шанс, что наши ещё держатся. Затем мы вышли на дорогу и на следующем же перекрёстке наткнулись на патруль.
Возле пулемётного броневичка стояли пятеро солдат и унтер-офицер. Все — в шинелях зелёного цвета и в кепи. Вооружены были всё теми же курковыми однозарядными винтовками. Мы, естественно, обрадовались, встретив своих.
Когда подошли, унтер-офицер первым делом потребовал предъявить документы и внимательно изучил наши удостоверения. Спросил, куда направляемся.
— Дык в часть к себе, — ответил мой тёзка. — Мы с кухней ехали, нас в Санкеляе обстреляли. Там германцы уже. Вот, еле ушли. Предупредить надобно остальных.
— А ты кто таков? — обратился ко мне унтер. — Что делаешь в прифронтовой зоне?
— А у него девушка — медсестра в шестьдесят седьмом госпитале, — ответил за меня мой попутчик. — Проведать едет.
— Я не тебя спрашивал, — строго посмотрел на него унтер-офицер.
Я повторил то же самое: мол, ищу человека. В Минске направил в шестьдесят седьмой госпиталь. Поехал с попуткой и попал под обстрел. Еле отбились.
— Ждите, — приказал унтер, пошёл к броневику и связался с кем-то по радиостанции. О чём говорили — я не слышал.
Минут через двадцать подкатил грузовик с пятью солдатами. Нам велели сдать оружие, обыскали и посадили в кузов. Я не стал сопротивляться, хоть мне и не понравилось такое отношение. Воевать со своими было — не вариант. Придётся выкручиваться другим способом. Вопросы я тоже не задавал. Понимал — бесполезно. А вот тёзка мой начал активно интересоваться, куда нас везут и что вообще тут происходит. Его попросили заткнуться.
