Витязь (СИ) - "Amazerak" (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Минск заполонили военными. Солдатские шинели запрудили улицы, было много техники. Два раза нам пришлось останавливаться на перекрёстках, дабы пропустить марширующие колонны. В некоторых домах, на первых и цокольных этажах я заметил укреплённые огневые точки. Кое-где виднелись следы бомбёжек. Проезжали один район — район небедный, центральный, застроенные высотными зданиями в пять и шесть этажей — так там у всех домов то стены с перекрытиями были обрушены, то следы пожаров чернели над окнами пятнами копоти, а прямо посреди дороги зияли огромные воронки. В городе было опасно. А ведь где-то здесь находилась Таня, ежедневно рискуя своей жизнью.
На одной из площадей стоял броненосец — большая стальная коробка со скруглёнными углами, ощетинившаяся дюжиной пушек и пулемётов в бортовых спонсонах. Из носовой части торчала короткая гаубица и два пулемёта. Боевая машина была не столь огромна, как броненосец Саврасовых, имела более плотную компоновку, но всё равно производила устрашающее впечатление. На улицах я видел ещё несколько похожих танков, но все они отличались друг от друга. То ли разные модели, то ли просто выпускали их штучными экземплярами. Помимо крупной техники встречались колёсные броневики, вооружённые пулемётами, и грузовики с зенитными установками в кузовах.
Водитель высадил меня рядом с госпиталем. Тут царила суета. Из одних машины раненых выгружали, в другие — загружали и куда-то везли. По грязи топали люди в шинелях, неся на носилках перебинтованных бойцов. Пахло кровью.
Я нашёл административный корпус — обшарпанное двухэтажное здание. Направился сразу к главврачу. Меня встретил секретарь, спросил, по какому вопросу. Я рассказал, что ищу девушку, которая недавно поступила сюда добровольцем, соврал, что я — двоюродный брат и что есть очень важная информация, которую должен сообщить лично. Естественно, происхождение моё осталось втайне. В этой поездке для всех я был простолюдином, конторским служащим, разыскивающим родственницу. Впрочем, боярские бумаги я тоже взял с собой на всякий случай.
Потом меня выслушал главврач. Отнёсся с пониманием, отправил в отдел кадров. Там конторщик порылся в картотеке и достал нужную карточку.
— Макарова Татьяна Осиповна, девятнадцати лет отроду, так? — уточнил он.
— Угу, — кивнул я. — Она самая.
— Прибыла добровольцем шестого ноября. Зачислена в травматологическое отделение. Так?
— Должно быть, да.
— Позавчера отбыла. Переведена в шестьдесят седьмой полевой подвижной госпиталь.
— Как отбыла?
— Не могу знать-с. Отбыла, — равнодушно развёл руками конторщик. — Вот, пожалуйста. Всё написано. У нас её нет.
Как гром среди ясного неба. Я так ждал этой встречи, а Таня прямо из-под носа свалила в непонятном направлении! Я, естественно — опять к главврачу. Так, мол, и так, отбыла Татьяна в какой-то шестьдесят седьмой полевой госпиталь, как теперь найти? Главврач только устало покачал головой, посетовал, что без меня проблем достаточно, и сказал, что не знает, где сейчас развёрнут этот госпиталь. Что тут можно было сделать? Я поблагодарил и ушёл, раздумывая, у кого узнать нужную информацию.
На территории из машин выгружали раненых. Два водителя в шофёрских кожаных куртках стояли и курили. Я подумал, что они могут знать.
— Не, мы не оттуда, — ответил один из водителей на мой вопрос. — А шестьдесят седьмой где? Так под Криницей, кажись.
— Да не, — возразил второй, — под Криницей шестнадцатый, а шестьдесят седьмой — это где-то за Санкеляем. На юг надо ехать по Бобруйскому тракту. Михалыч позавчера ездил. Это туда пятьдесят вёрст, — он махнул куда-то в сторону. — До Санкеляя доберёшься, там подскажут.
Новости были неутешительные. Колтыхать пятьдесят вёрст в неизвестном направлении, а потом выискивать полевой госпиталь — на это уйдёт ещё один день. А ведь я уже сегодня планировал сесть вместе с Таней на обратный поезд.
Смеркалось. Я нашёл неподалёку постоялый двор и снял комнату на четыре дня, дабы было, где оставить вещи.
Поймать попутку утром удалось довольно быстро. Грузовичок с кабиной чёрного цвета и с имперским гербом на двери (орёл с двумя головами, как в моём мире), который означал его принадлежность регулярной армии, устало полз по дороге, таща за собой полевую кухню, а в кузове везя двух солдат и мешки с картошкой. Рядом с водителем сидел молодой унтер-офицер. Он согласился подбросить меня до Санкеляя, а когда я спросил, не знает ли он, где находится шестьдесят седьмой госпиталь, ответил:
— Как же не знать-то? Знаем, под Омельно это. Как раз туды и едем, в двадцать третью дивизию, а там и госпиталь ентот недалече. Залазь в кузов. Довезём.
Я забрался и устроился на мешках, где уже возлежали два солдата: молодой паренёк, на вид не старше меня, и мужчина в годах с длинными свисающими усами. Он курил самокрутку. Рядом — две довольно древние курковые винтовки. Магазинов они не имели, а заряжались через откидную крышку в казённой части.
Старший солдат предложил мне самокрутку, но я отказался, тогда он принялся расспрашивать, куда я держу путь. Я сказал, что ищу девушку, которая поехала медсестрой в госпиталь.
— Сбежала что ли? — добродушно рассмеялся солдат. — Боевая она у тебя. Храбрая. Дай Бог ей здоровья. Если бы не такие самоотверженные девчонки, так совсем беда была бы. Фельдшеров и лекарей не хватает, раненых уж очень много.
— А не боишься ехать? — молодой солдат с ехидным прищуром посмотрел на меня. — Там стреляют. Слыш, как громыхает?
— Нет, — покачал я головой. — Стрельбы я не боюсь… — хотел добавить, что гораздо больше боюсь потерять Таню, но промолчал. — А чего артиллерия так долбит? Вчера стреляли, сегодня… Ни на минуту не смолкают.
— Так наступление же, — объяснил старший. — Али не слышал? Вчера началось. Второй день не угомонятся. Наши уже три атаки отбили… или четыре, пёс их знает, — помолчав, он добавил. — Эх, паршивая же погода… И зачем в такую воевать?
Падал мокрый снег, грузовик пыхтел и завывал, ползя по размякшей дороге, и дым, идущий из трубы, пощипывал мне глаза и щекотал нос.
Познакомились. Младшего звали Иваном, а старший был моим тёзкой. Солдаты разговорились об армейском быте. Меня так и подмывало тоже что-нибудь рассказать из собственной жизни, но по понятным причинам сделать этого я не мог.
Два часа пролетели за разговором незаметно, и вот впереди показался очередной населённый пункт.
— Это Санкеляй, — сказал старший. — Ещё часок — и мы на месте.
Он прислушался. Сквозь пыхтение и завывание силовых агрегатов грузовика доносилась стрельба: то одиночные, то где-то начинал долбить короткими очередями пулемёт.
— Стреляют? — спросил молодой. — Чаво там творится-то?
Тёзка мой пожал плечами и сплюнул за борт.
— Не должны были прорываться, — буркнул он себе под нос. — Нам бы сказали. Чертовщина какая-то.
Машина въехала в населённый пункт. Мы двигались по широкой улице, вдоль которой тянулись серые избёнки, заборы, да редкие деревца. Оба бойца держали в руках винтовки и вглядывались вдаль, откуда доносились звуки перестрелки.
Перед нами на перекрёсток выехал бронеавтомобиль: высокий, с рубленными формами, клёпаной бронёй, и двумя пулемётными башнями. На его борту красовался равносторонний крест с расширяющимися концами. Рядом шли несколько солдат в широкополых касках и серых шинелях с подвёрнутыми полами.
Наш грузовик резко затормозил. До противника было метров сто.
— Вот сатана! — воскликнул старший солдат. — Германцы же! Какого?!
Грузовик сдал назад. Вражеские солдаты заметили нас. Они начали что-то кричать и стрелять из винтовок. Башня броневика стала разворачиваться в нашу сторону.
— Братцы, — крикнул из кабины унтер-офицер, — враг занял город, сейчас прорваться будем! Держитесь крепче! И стрелять в супостатов не завывайте.
Грузовик снова затормозил и, повернув на развилке, скрылся из поля зрения противника. Нам вдогонку затарахтел пулемёт.
Глава 17
Впереди замаячил железнодорожный переезд и вагоны, стоящие на путях. За переездом — кусты, за которыми виднелись каменные двухэтажные домики. Грузовик наш рвал к железной дороге, дым валил коромыслом.
