Другая Грань. Часть 2. Дети Вейтары (СИ) - Шепелев Алексей А. (читать книги .TXT) 📗
— Скажи, сержант, как мне найти Верховного Инквизитора Толы?
Коку снова хмыкнул. Нечка ищет Инквизицию на свою голову? Ну-ну…
— В замке Вальд, разумеется. Спросите прохожих, вам покажут.
— Я знаю, где Вальдский замок, Инирэль. Я бывал в этом городе много лет назад, — вмешался один из спутников незнакомки.
— Хорошо. Бараса, поезжай вперёд.
По взмаху руки сержанта стражники освободили проход, и странный отряд въехал в Толу.
— Отец Сучапарек!
— Что, сын мой?
Верховный Инквизитор оторвал взгляд от просматриваемых бумаг и недовольно глянул на юного брата Флахбарта, исполнявшего, помимо прочего, обязанности секретаря. Отец Сучапарек очень не любил, когда его отвлекали от работы по пустякам, а юноша, хотя и находился в должности более четырёх месяцев, далеко не всегда был надлежаще умён и расторопен.
— К тебе пришёл посетитель.
— Нурлакатам? Очень кстати. Немедленно зови.
Брат Флахбарт отрицательно помотал головой.
— Нет, отец мой, это не Нурлакатам. Тебя хочет видеть женщина-нечка.
— Нечка?
— Да, отец мой. Она пришла в замок и сказала, что ей нужно поговорить с Верховным Инквизитором.
Отец Сучапарек раздражённо фыркнул.
— Брат Флахбарт, в этом замке нечки смеют говорить только, когда мы это им позволяем, — инквизитор сделал особе ударение на слове "мы". — И приходить сюда они могут только, когда это требуется нам. Запомни это раз и навсегда. А наглую тварь заковать в цепи и бросить в подвал, чтобы знала своё место. Ясно?
— Да, отец мой! Но вот только…
Юноша замялся.
— Что "только"?
— У этой нечки перстень с гербом самого Императора.
— Стальной перстень с гербом Императора?
— Да, отец мой.
Откинувшись на спинку стула, отец Сучапарек огладил бороду.
— Что ж, мой мальчик, из самых строгих правил бывают исключения. Это перстень меняет дело. Извини, что я отругал тебя, ты ни в чём не виноват…
— Отец мой…, - протестующе воскликнул юный инквизитор, но Сучапарек прервал его властным жестом.
— Именно так, сын мой. В этом мире нет ничего важнее справедливости и мы, инквизиторы, её воплощение. Ты не заслуживал порицания, и мой долг был сказать тебе это. А сейчас ты пригласишь ко мне в кабинет эту нечку, а потом внимательно смотри, что здесь будет происходить.
— Да, отец мой.
Сучапарек поднялся со стула и встал у торца рабочего стола. В двери кабинета вошла эльфийка. Самая настоящая эльфийка, живой представитель практически уничтоженного народа. В высоких кожаных сапогах для верховой езды, облегающих рейтузах и боевой кожаной куртке с нашитыми металлическими бляхами. Как и принято у эльфов, головного убора женщина не носила, серебристые волосы свободно ниспадали на спину. В правой руке эльфийка держала большой деревянный пенал для свитков.
Брат Флахбарт закрыл дверь кабинета и приготовился наблюдать за происходящим. А зрелище и вправду оказалось необычным. Женщина опустилась на колени и поползла в сторону Верховного Инквизитора. Тот ожидал её с молчаливой усмешкой. Когда нечка преодолела путь, отец Сучапарек торжественно произнёс:
— Не по рождению, но только по милосердию Императора!
И протянул женщине левую руку, на которой сиял золотой перстень с крупным опалом — знак принадлежности к высшей иерархии Ордена Меча. Эльфийка почтительно приникла к перстню губами.
А потом поднялась с колен и не менее пафосно произнесла:
— По милосердию Императора, богоподобного в своём величии!
После чего уже она протянула инквизитору свою длань, и отец Сучапарек столь же почтительно приник губами к стальному перстню.
— Мои бумаги, отец инквизитор, как того требует закон, — эльфийка протянула деревянный пенал.
Верховный Инквизитор Толы присел на стул, женщина осталась стоять, хотя у стола и стояла пара табуретов: присесть ей хозяин кабинета не предложил. Бумаги отец Сучапарек изучал недолго и не очень тщательно. Просмотрев, вернул хозяйке.
— Итак, ты — Приёмная Дочь Императора Инирэль. Куда направляешься?
— В Нахат. Я намерена задержаться в Толе додекаду, как позволяет закон. Если, конечно, Орден не поручит мне здесь какую-нибудь работу, которую я, как Приёмная Дочь, буду обязана выполнить.
Отец Сучапарек задумчиво поскрёб заросший подбородок. С появлением в городе Приёмной Дочери возникали интересные перспективы, но сначала всё было необходимо тщательнейшим образом продумать.
— Вполне возможно, ты получишь работу.
Тонкие бледно-красные губы эльфийки тронула улыбка.
— Замечательно. Поработать на Орден нам доставляет истинное удовольствие.
— Ты путешествуешь в одиночку?
— Нет, со мной три человека и полуорк-полуогр. Все — редкостные мерзавцы, но перед законом и Императором чисты, как невинные младенцы.
— Замечательно. Сейчас я выделю тебе провожатого, он поможет вам найти пристанища и возьмёт на себя общение с добрыми горожанами, не привыкшими к виду вооруженных нечек.
Эльфийка снова усмехнулась.
— Нечки. Олха я в цивилизованных краях держу без оружия и в ошейнике, как принято у людей.
— Похвально… А завтра мой посланник известит тебя, нашлась ли работа. И, если да — то какая.
— Благодарю, милостивый отец.
— Благодари Императора… женщина.
Взгляд отца Сучапарека упал на лицо собеседницы, и на миг ему показалось, что в её льдисто-синих глазах он видит бурю чувств, кипящих в её душе. Но, только на миг. В следующее мгновение в холодном взгляде эльфийки было невозможно различить никаких эмоций.
— Благодарю за напоминание, отец мой. Но я свято чту свой дочерний долг и ежедневно возношу благодарность милостивому Императору.
— Это достойно. Блат Флахбарт… Брат Флахбарт!
— Да… отец мой!
Юноша вздрогнул от сурового голоса отца-наставника. Он всеми силами пытался выполнить данный ему приказ, стараясь запомнить и понять всё здесь происходящее, но искушение было слишком велико. Приглашая нечку в кабинет Верховного Инквизитора, брат Флахбарт вдруг глянул на неё как на предмет вожделения, а дальше уже не находил сил, чтобы совладать с собой. Сначала, помимо воли, он представил себе это прекрасное тело полностью обнаженным, потом видел мысленным взором, как оно принимает самые изысканные, самые манящие позы. Ему представлялось, как он ласкает эту женщину, и она тоже отвечает ему любовными ласками. Сил, чтобы выбраться из паутины наваждения у юного инквизитора не было, да не было и желания. И только суровый голос отца Сучапарека вернул его к действительности.
— Разыщи брата Мареша и пришли его ко мне. Быстро!
— Да, отец мой!
Юноша стрелой вылетел из кабинета. Лицо его пылало от стыда, а сердце замирало от страха: конечно, отец Сучапарек понял, что молодым инквизитором овладели недостойные помыслы, и теперь брата Флахбарта ожидало покаяние и приличествующее наказание.
— Кстати, госпожа Инирэль, я надеюсь, что ты не станешь вооруженной расхаживать по улицам города? Конечно, закон это разрешает, но…
Эльфийка улыбнулась не разжимая губ, и отец Сучапарек, помимо воли, подумал, что Приёмная Дочь Императора ужасно обворожительна. Не стоит удивляться, что юный брат Флахбарт при взгляде на неё потерял голову. Впрочем, от заслуженного наказания это его не освободит.
— Мне некому и нечего доказывать в Толе. Разумеется, гулять по городу с мечом на поясе я не намерена. Но меня постоянно будут сопровождать двое моих слуг, весьма опытных воинов. К тому же, в умелых руках стилет ничуть не менее смертоносное оружие, чем меч.
— О, я ни сколько не сомневаюсь в том, что у тебя умелые руки, госпожа, — искренне ответил отец Сучапарек. — Но пойми и меня: я пекусь о том, чтобы твоё пребывание в городе не вызвало нежелательных происшествий.
— Я в них не заинтересована, — презрительно бросила эльфийка.
— Мне отрадно это слышать. Со своей стороны я сделаю всё, чтобы оградить тебя от каких-либо недоразумений.
— Это в наших общих интересах. По статусу я выше младших граждан, которых в городе большинство и любое преступление против меня будет рассматриваться имперским эдилом. Не думаю, чтобы кому-то хотелось озаботить эдила лишней работой.
