Витязь (СИ) - "Amazerak" (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
В этом время Прокопий Иванович с наследником Алексеем и четырьмя дружинниками держали оборону на втором этаже, а я — на первом.
Стрельба не только разбудила жильцов особняка, но и всполошила всю округу. Дружинники, ночевавшие в доме неподалёку, прибежали на помощь. Они успели как раз вовремя, чтобы спасти меня от неминуемой гибели и подсобить парням наверху. Не смотря на то, что нас было больше, вражеские дружинники обладали какой-то необычной, очень прочной бронёй, и это доставило нам серьёзные проблемы.
Наёмники Птахиных в дом так и не попали. Они остались на страже и, когда поднялся шум, завязли в перестрелке с нашими солдатами. Попытались отступить, но все были схвачены или убиты. Почти все вражеские дружинники погибли, выжил только один — тот, которого я оглушил в самом начале. У нас погибли трое дружинников и ещё трое были ранены. Никто из членов семьи, к счастью, не пострадал.
Вопреки обстоятельствам, Птахины-Свирины, как обычно, собрались за завтраком в столовой. Слуги уже прибрались здесь: унесли трупы, смыли кровь. И лишь побитая кафельная плитка напоминала о сражении. Когда я вошёл, все уже сидели за столом, только Лизы почему-то не было. Я устроился на своём обычном месте. Прокопий Иванович в это время рассказывал о том, что напавшие на него дружинники были облачены в странные доспехи, испещрённые светящимися символами.
— Я уже видел такие, — сказал я. — Вечером, перед тем как Катрин арестовали, на нас напали четверо в точно таких же светящихся латах. Мы не смогли опознать их: бойцы не имели гербов на одежде, но доспехи меня тоже заинтересовали. Они оказались довольно устойчивы к моим ударам, словно их специально создали для того, чтобы противодействовать энергетическим чарам. Значит, вы тоже не знаете, что это такое и как подобное изготовить?
— К сожалению, мне это неведомо, — покачал головой Прокопий Иванович. — Самому бы хотелось выяснить, как подобное делается. Могу лишь предположить, что тут применялись чары разных стихий. Но это догадки — не более. А о тех четверых я знаю. Они до сих пор в морге.
— Теперь в ваших руках есть эти артефакты. Вы можете их исследовать.
— Разумеется, я попытаюсь найти способ выяснить, что за диво дивное мы видели. Но это не так просто. И всё же, не смотря на все ухищрения врага, мы выстояли, — перевёл разговор на другую тему Прокопий Иванович. — И Михаил сыграл в этом не последнюю роль, взяв на себя самых опасных противников.
— Но что нас дальше ждёт, Прокопий Иванович? — промолвила старая боярыня, свекровь Ольги Павловны. — Мы снова потеряли людей. Нас осталось очень мало. Птахины огорчатся гибели ещё одного главы рода и прогневятся пуще прежнего.
— Всё хорошо будет, дорогая Анжела Сергеевна, — успокоил пожилую женщину артефактор. — Мы выстоим. Обязательно выстоим.
Тут вошла Елизавета, и взгляды всех сидящих за столом обратились к ней. Лицо девушки было осунувшееся и заплаканное. Она молча устроилась на своём месте и принялась есть. До конца трапезы никто не проронил ни слова.
А после завтрака Прокопий Иванович позвал меня в кабинет на разговор.
Глава 14
Кабинет главы рода был просторным и светлым. Тут спокойно размещался массивный письменный стол с позолоченными вставками, стул с высокой резной спинкой, маленький круглый столик, два кресла, диван и даже гипсовая многофигурная скульптура. Мой кабинет на первом этаже был раза в два меньше, да и обставлен значительно скромнее.
Широкая двустворчатая дверь вела в переговорную, почти всё пространство которой занимал длинный стол и двадцать стульев вокруг.
— Сегодня нам повезло, — Прокопий Иванович, потирая ушибленный во время драки бок, опустился в кресло возле круглого столика и жестом предложил мне сесть напротив. — Подумать только! Если бы Ольга Павловна не настояла, чтобы тебя оставили здесь, страшно представить, что нас ждало бы. Спасибо тебе за помощь, Михаил.
— Тут не только моя заслуга, — я расположился в кресле напротив. — Несколько дружинников пожертвовали жизнью, чтобы спасти семью.
— Что верно, то верно: все сражались храбро. Даже Алексей достойно себя проявил. Но, увы, наши ряды редеют. Если Птахины захотят закончить начатое, или Барятинские — взять реванш, нам не выстоять.
— Думаете, на нас снова попытаются напасть?
— Скоро узнаем. На днях должна приехать делегация от Птахиных, забрать тела. Я связался с Нижним. Обещали быть завтра или послезавтра. Думаю, тебе стоит присутствовать на встрече. Не знаю, чем всё закончится.
— Обязательно буду, если это хоть чем-то поможет.
— А ещё мне не даёт покоя та история с беглой дружинницей. Людей у нас мало… — Прокопий Иванович задумался на секунду. — Ты говорил, есть основания доверять ей? Где она сейчас?
— Прячется в одном поместье неподалёку, — ответил я, не вдаваясь в подробности. — Полагаю, она всё же говорит правду. Перед тем, как мы с Дмитрием начали сражение, он спросил, здесь ли Катрин. Сказал, что она — клятвопреступница и умрёт вместе со всеми нами.
— Любопытно, — хмыкнул артефактор. — Неужто, правда? А бойцы нам нужны… Что ж, если ты уверен, что ей можно доверять, пускай возвращается под твою ответственность. Занятие ей тут найдётся. Но только после приезда Птахиных.
— Примете её на службу?
— Это вряд ли. Сам знаешь, она нарушила клятву.
Я понимающе кивнул.
Слова, сказанные Дмитрием Филипповичем перед дракой, меня ещё больше убедили в искренности намерений Катрин. Это не было похоже на игру, в голосе главы рода сквозила неподдельная злоба. Да и тех убийц в доспехах со светящимися символами наверняка подослали Птахины. Всё сходится.
Мне оставалось лишь дивиться тому, насколько сильным было стремление Катрин стать первой дружинницей нового рода. Бежать от своих — чистейшей воды безумие, поступок абсурдный и самоубийственный. И с одной стороны, было радостно на душе от того, что подозрения оказались ложными, что я не потерял друга и близкого мне человека, а с другой — теперь на меня ложилась большая ответственность. Катрин доверила мне свою жизнь, и отвернуться от неё, бросить на произвол судьбы, особенно сейчас, когда подозрения развеяны — значило совершить подлость. Отныне мы были повязаны.
— Ты, Миша, общался в последнее время с Елизаветой. Как думаешь, она знала о готовящемся нападении? — вырвал меня из раздумий Прокопий Иванович. — Пытаюсь понять, что с девчонкой делать. По-хорошему, мы должны казнить её в назидание Птахиным.
— У меня сложилось впечатление, что Лиза знала о готовящемся нападении. Но какое теперь это имеет значение? Очень много крови пролилось в последнее время. Стоит ли её убивать? Что мы добьёмся этим?
— Ты правильно мыслишь, кровопролитие надо когда-нибудь прекратить, и чем скорее, тем лучше. Я собираюсь заключить с Птахиными перемирие и, возможно, вернуть им Елизавету. Нет толку держать её здесь. Кстати, как твоё самочувствие? Прослышал я от врачевателя, якобы после того случая тебя преследуют головные боли? Неужели до сих пор не проходят?
Я и сам хотел завести об этом разговор, но Прокопий Иванович меня опередил.
— Боли не проходят, — ответил я. — Наш доктор считает, что мне нужны врачеватели с более высокой степенью. Но для этого потребуется ехать в столицу. И я бы не хотел затягивать с этим. Мне становится хуже, боли усиливаются, ежедневные процедуры помогают лишь ненадолго.
Прокопий Иванович нахмурился:
— Если всё и правда так плохо, надо лечить. Это вопрос серьёзный. Действие неизвестных чар может иметь губительное последствие, а мы даже не знаем, с чем столкнулись. Как только завершатся переговоры с Птахиными, езжай во Владимир. Будем молиться, чтобы за время твоего отсутствия здесь ничего не случилось.
Что ж, разрешение на отъезд из поместья я получил. Теперь, как только узнаю, где Таня, могу спокойно отправиться за ней. Я был уверен, что Прокопий Иванович будет упорствовать, если сообщу ему свои истинные намерения. Возможно, это приведёт к ссоре, напряжённости в отношениях. Зачем? Поставлю перед фактом по возвращении. Ну а по пути, разумеется, заскочу в столицу по нужному адресу: головные боли мне уже порядком надоели.
