Витязь (СИ) - "Amazerak" (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
После разговора с Прокопием Ивановичем, я отправился к Лизе, чтобы выразить соболезнования и кое о чём расспросить.
Девушка сидела одна в выделенной ей спальне и с серьёзным видом читала книжку. Когда я вошёл, Елизавета нахмурилась и потупила взгляд, будто боялась чего-то.
— Я пришёл выразить соболезнования, — сказал я. — Твой отец погиб от моей руки. Знаю, вряд ли меня простишь, но ты должна понимать, что он сам виноват. Я защищал дом, защищал тех, кто живёт здесь, а твой отец подло напал на нас, намереваясь всех убить. У меня не было выбора.
Я стоял и смотрел на девушку, а та не произнесла ни слова. Так и сидела, потупившись.
— Но сейчас меня больше интересует другое: ты знала о нападении? — спросил я.
Лиза подняла на меня взгляд — в глазах её читался страх.
— Нет, я не знала, — пробормотала она, замотав головой. — Я к этому не причастна. Что они со мной сделают?
Вот оказывается, что её волновало…
— Мы ещё не решили твою судьбу, — ответил я.
— Они… меня убьют?
— Говорю же: пока не известно. Прокопий Иванович пока думает.
— Я клянусь! Если вы считаете, что я имею отношение к нападению, вы ошибаетесь. Я говорила всякое, но я не знала! Да и как бы я узнала, когда всё время под охраной и из поместья нос не высовываю? Скажи им, что я ни при чём, — девушка выглядела очень взволнованной и напуганной.
— Да не трясись ты так. Убивать тебя нет резона. Домой отправят — и дело с концом, — решил я успокоить Лизу.
— Ты уверен в этом?
— А может быть, оставят здесь ещё на какое-то время.
— Я хочу домой.
— Что могу поделать, от меня это не зависит, — пожал я плечами.
— Но там у меня теперь никого не осталось. Папенька погиб, маменька — тоже. Если регентом станет моя тётя, Анна Васильевна, меня в монастырь сошлют.
— Чего? — я рассмеялся. — Да ну тебя. Какой монастырь? О чём ты говоришь?
— Правда! Она постоянно грозилась. Или в школу для знатных девиц. Что ещё хуже, — Лиза набучилась.
— Что могу поделать, — развёл я руками. — Бывают вещи и пострашнее этого. Так значит, ты хочешь остаться?
— Да не знаю я! Чего пристал? Я теперь на тебя злая, — Лиза осмелела, услышав, что убивать её не собираются.
— Причём уже давно, — добавил я. — Ладно, может быть, когда-нибудь поймёшь, почему всё так вышло, — я развернулся, чтобы идти.
— Мы не были близки, — сказала мне в след Елизавета. Я обернулся.
— Мы с папенькой мало общались, я почти не видела его, — повторила она. — Вот только ты лишил меня последнего человека, который обо мне заботился. Никогда тебя не прощу, — Лиза надула губы.
— Как знаешь, — ответил я равнодушно и покинул комнату.
***
Делегация Птахиных приехала через день после происшествия. Возглавляла её супруга предыдущего главы рода и мать наследника, Анна Васильевна. Это была дородная женщина лет сорока. Её круглое лицо на первый взгляд могло показаться добродушным, если бы не глаза, которые холодно и сурово взирали мир, ясно давая понять окружающим, что их обладательница — человек по характеру твёрдый и спуска никому не даст. Одета она была по-деловому и, можно даже сказать, аскетично: строгая чёрная юбка почти до щиколоток и серый пиджак, под которым виднелась рубашка со стоячим воротником и не небольшим жабо. Насколько я понял, именно Анна Васильевна теперь возглавлял род Птахиных, пока её сын находился в плену.
Вместе с ней приехал Борис Вениаминович и ещё один старший дружинник, которого я не знал. Борис Вениаминович даже не удивился моему присутствию. Поздоровался сухо, словно первый раз видел, и смерил надменным взглядом.
С нашей стороны участвовали тоже трое: наследник Алексей, Прокопий Иванович и я.
Мы расселись за столом в переговорной. Анна Васильевна начала:
— От лица рода Птахиных я приношу извинения за всё содеянное прежним исполняющим обязанности главы рода, ныне покойным, Дмитрием Филипповичем Птахиным, и выражаю соболезнование в связи с гибелью ваших людей. Взаимная вражда не сулит выгоды обоим нашим семьям, и я хочу положить конец разногласиям.
Я ожидал всякого, но подобное заявление стало сюрпризом. Ни за что бы не подумал, что главная ветвь вот так легко простит измену и спустит с рук убийство стольких людей. Меня это насторожило.
— Рад слышать разумные слова из ваших уст, — ответил Прокопий Иванович. — Вы правы: сейчас, когда страна ведёт войну с внешним врагом, не самое лучшее время для междоусобиц. Я тоже от лица нашего рода выражаю соболезнование. Хотелось бы надеяться… хотелось бы быть уверенным, что подобное больше не повторится.
Переговоры длились недолго. Мы условились на том, что отныне Птахины-Свирины официально признаются суверенным родом со всеми вытекающими последствиями, что Птахины отказываются от любых претензий и обещают не мстить за погибших. Прокопий Иванович от лица своего рода поклялся в том же самом.
Но без спорных моментов не обошлось. Первая проблема касалась бронетехники (двух танков и шагохода), которую Птахины в сентябре отвезли на хранение в Оханск. С тех пор эта техника использовалась младшей ветвью, и с началом войны была отправлена на фронт. Анна Васильевна потребовала возместить стоимость машин. Прокопий Иванович признал требование справедливым и после, немного поторговавшись, сошёлся с Анной Васильевной на трёхстах пятидесяти тысячах деревянных. Сумма сейчас была для нас неподъёмной (род и так залез в долги по уши), но и отказаться мы тоже не могли.
Вторая загвоздка возникла, когда речь пошла о Елизавете. Дабы скрепить нашу договорённость, а так же в знак примирения двух родов Анна Васильевна предложила сосватать девушку за одного из отпрысков нашего дома. Предложение это стало довольно неожиданным. Прокопий Иванович был в лёгком замешательстве, хоть и старался не показать виду, и однозначного ответа не дал, сославшись на то, что не уполномочен решать такие вопросы в одиночку.
Но была и ещё одна, более серьёзная проблема, которая касалась лично меня.
— Насколько мне известно, — сказала Анна Васильевна, — в вашем поместье скрывается дружинница, нарушившая клятву и бежавшая от нас в прошлом месяце. Прошу вернуть клятвопреступницу, дабы та предстала перед родовым судом.
У меня сердце ёкнуло. Мы с Прокопием Ивановичем переглянулись. Я наклонился к уху артефактора и так, чтобы сидящие на другом конце стола не слышали, прошептал:
— Надеюсь, вы не сдадите Катрин?
— Я даже не знаю, где она находится, — шепнул в ответ артефактор
— Зато я знаю. И она может послужить нам. Сами же говорили.
— Я думал над этим…
— Прошу прощения, но мы не можем на это согласиться, — сказал вслух Прокопий Иванович. — Дружинница, о которой идёт речь теперь служит нашему роду и находится под нашим покровительством.
— Вы приняли на службу клятвопреступницу? — в глазах Анны Васильевны загорелся холодный огонёк. — Но она должна понести наказание за содеянное. Это дело чести семьи, и я вынуждена настоять, чтобы вы вернули беглянку.
— Сожалею, но я не имею права так поступить, — артефактор медленно покачал головой. — Это не возможно.
— Как бы то ни было преступница должна быть наказана, — Анна Васильевна устремила на нас холодный властный взор, и мне показалось, что переговоры на грани срыва.
— Я вас понимаю. Нарушение клятвы — преступление серьёзное, — рассудительно произнёс Прокопий Иванович. — Но вы требуете невозможного. Катрин служит нашему роду.
Повисло молчание. Анна Васильевна принялась перешёптывалась с Борисом Вениаминовичем.
— Что делать будем? — шепнул я, вопросительно глядя на Прокопия Ивановича. Я нервничал, даже голова сильнее заболела. «Неужели из-за такой ерунды сейчас всё пойдёт насмарку? — думал я. — Бедная Катрин. Вытащить тебя из рук полиции, чтобы потом просто отдать на верную смерть? Ну уж нет…»
— Не суетись, — шепнул в ответ Прокопий Иванович и громко произнёс:
— Анна Васильевна, мне не хотелось бы, чтобы этот вопрос стал для нас камнем преткновения. Почему бы нам обоим не пойти на компромисс? Как вы смотрите на денежную компенсацию? Просто озвучьте сумму.
