Витязь (СИ) - "Amazerak" (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗

— Это не вопрос денег, речь идёт о чести семьи, — возразила боярыня.

— Прекрасно вас понимаю. Но давайте рассуждать, как деловые люди. Мы все можем извлечь выгоду из сложившейся ситуации. Нам нужны бойцы, а деньги лишними никогда не бывают, особенно в наши непростые времена. Освободите девушку от клятвы, и ваша честь задета не окажется. В глазах окружающих сей жест будет выглядеть, как дружеская помощь.

Анна Васильевна снова зашепталась с Борисом Вениаминовичем.

— Восемьдесят тысяч, — сказала она, посовещавшись.

Я видел, как Прокопий Иванович делал над собой усилия, перебарывая желание отказаться от сделки. Перемирие с Птахиными обходилось слишком дорого.

— Мы согласны, — сказал, наконец, артефактор.

Проводив Птахиных, мы с Прокопием Ивановичем и Алексеем вернулись в кабинет.

— Вы уверены, что стоило выкупать дружинницу? — спросил Алексей.

— У нас трое погибли, ещё троим понадобится какое-то время на восстановление. Надеюсь, это вложение оправдает себя. Так ведь, Михаил?

— Оправдает, — заверил я. — Катрин — лучший стрелок из всех, кого я знал. Очень хороший боец. Мы с ней не раз сражались плечо к плечу. Большое спасибо, что не сдали её. Вот только интересно, Птахины правда желают мира или это очередная уловка?

— Я склоняюсь к тому, что намерения их искренни, — Прокопий Иванович налил в стакан воду из стоящего на письменном столе графина. — Худой мир лучше доброй войны. Кажется, они это поняли. Анна Васильевна — человек деловой, и у неё нет личных мотивов ненавидеть нас. В гибели её мужа виноваты Барятинские, да и в нашем раздоре со старшей ветвью, по большому счёту — тоже. Но, разумеется, это не значит, что не надо держать с ней ухо востро.

— Кто она такая? — спросил Алексей. — Из какой семьи? Я, к сожалению, пока плохо знаю родню старшей ветви.

— А напрасно. Такие вещи надо знать, — укорил юношу артефактор. — Анна Васильевна происходит из рода Добринских. Когда-то они являлись польскими шляхтичами, а лет триста назад перешли на службу нашему государю. Семейство это владеет огненными чарами, имеет вотчины в Смоленской и Калужской губерниях, а так же — полтора десятка заводов. Добринские — люди расчётливые и не любят вести войн, не имея в этом материальной выгоды. А от нашей с ними вражды — пока одни убытки. Поэтому я даже не сомневался, что Анна Васильевна согласится продать нам дружинницу. Вот только гложет меня смутное предчувствие, что Птахины могут попытаться восстановить над нами свой патронаж.

— Это хорошо или плохо? — внимательно посмотрел на артефактора наследник.

— Пока рано об этом судить, — Прокопий Иванович отпил из стакана и поставил его на стол. — Это просто мои, стариковские, домыслы. Исходить всегда следует из фактов. Вот когда Птахины выступят с предложением, тогда и будем решать. А пока надо подумать, кому сосватать Елизавету. И признаться, вариантов-то у меня пока нет.

— У нас несколько молодых ребят её возраста, — напомнил я. — Или ещё есть какие-то трудности?

— Есть, — Прокопий Иванович помрачнел. — Девчонка распутна. Будь моя воля, я бы не принял её в семью. Да и остальные будут не рады. Что, если она ублюдка немощного понесёт? Или ещё какой казус или скандал возникнет по её вине? Не исключено, что Анна Васильевна просто хочет избавиться от Елизаветы под видом эдакого дружеского жеста. Знает же, что мы не откажем. В общем, я посоветуюсь с Ольгой, и мы что-нибудь придумаем.

Прокопий Иванович велел привезти Катрин как можно скорее. Людей у нас почти не осталось. Теперь только трое дружинников могли постоянно находиться на территории усадьбы. И это было очень мало! Прокопий Иванович готовился перевезти семейство в одну из квартир в Оханске в надежде, что недруги не осмелятся сунуться в город. А я на следующий день после переговоров рано утром отправился в поместье к Ивану Никаноровичу Горбатову, чтобы забрать Катю.

Но едва я отъехал от Берёзовки и вырулил на тракт, как заметил легковую машину, следующую за мной на некотором расстоянии.

Поначалу даже не обратил на неё внимания: ну едет себе и едет, мало ли кому понадобилось двигаться в одном со мной направлении? Но потом в голову стали приходить мысли о тайной полиции, которая, хоть и не давала о себе знать после случая в Тобольске, но — я был уверен — по-прежнему следила за мной. Вспомнилась Особая Императорская Служба, с которой я недавно испортил отношения. Да и боярин Крылов мог прознать, что я ещё жив и снова попытаться убить меня. И чем больше я обо всём этом думал, тем подозрительнее казалась едущая позади машина.

Я съехал на обочину, остановился, нащупал под пальто револьвер…

Глава 15

Машина проползла мимо, даже не притормозив. В ней сидели трое мужчин. Я подождал, пока она скроется из вида и поехал дальше. Но стоило миновать ближайшую деревушку, как вскоре вновь заметил легковой паромобиль, следующий за мной. Та же это была машина или нет, я не мог разглядеть, но происходящее мне не нравилось. На протяжении пяти вёрст подозрительный паромобиль тащился на хвосте, не разрывая дистанции и не сокращая её.

Я снова достал револьвер — «пузатый» короткоствольный «бульдог», что лежал в наплечной кобуре. Остановил свою машину, развернув поперёк дороги, а сам вылез и спрятался за капотом.

Ехавший следом паромобиль затормозил на расстоянии метров десяти от меня. Хлопнули двери — люди вылезли. Судя по звуку — трое.

— Тут кто-нибудь есть? — спросил незнакомый голос. — Уберите машину с дороги.

Я поднялся в полный рост и навёл револьвер на трёх мужчин, стоявших возле машины. Одного я узнал: это был старший урядник Симонов, с которым я уже имел удовольствие пообщаться в Тобольске и который чудом остался жив при встрече с загадочным некромантом на ночной дороге.

Все трое тоже наставили на меня стволы. Двое мужчин были вооружены револьверами, один — очень коротким карабином с рычажным затвором.

Я взял на прицел старшего урядника. Разумеется, защита моя была активизирована.

— Спокойно, Михаил, убери оружие, — властным тоном проговорил Симонов. — Не делай глупостей.

— Чего вам опять от меня надо? — спросил я.

— Мы не закончили разговор в прошлый раз. Так что не усугубляй своё положение. Поехали с нами. Содеянного тобой хватит, чтобы приговорить тебя к высшей мере наказания. Но четвёртое отделение готово дать тебе шанс.

— Ишь, благодетели какие! — скривил я рот в усмешке, а потом добавил серьёзно. — Свалите по-хорошему. И больше не преследуйте меня. Если б я захотел, прикончил бы всех вас на месте — глазом бы не успели моргнуть. Но так и быть, на первый раз прощу. Если бы у полиции на меня что-то было, вы бы не мотались за мной по дорогам. Но у вас ничего нет, и вы выслеживаете меня, чтобы чего-нибудь накопать. Поэтому пошли прочь.

— Ты, кажется, не понимаешь, в каком положении находишься, — старший урядник продолжал целиться в меня из револьвера, не смотря на мои угрозы. — Сам факт вооружённого сопротивления тайной полиции — серьёзное преступление. Но четвёртое отделение на многое закроет глаза, если будешь с нами сотрудничать.

— Мне это не интересно, — ответил я. — Уезжайте. Вы ничего мне не сделаете со своими пукалками.

— Это ты зря, — произнёс Симонов, и в следующий миг я почувствовал, как меня сковал паралич. Опять эти чары! Я сосредоточился на энергетических потоках в моём теле, которые помогли разбить невидимые оковы. Если тогда получилось, значит — должно и сейчас.

Старший урядник опустил револьвер и спокойно подошёл ко мне, а я даже пальцем не мог пошевелить, чтобы нажать на спуск.

— Когда же ты, Михаил, наконец, поймёшь, что с нами не стоит играть? — Симонов взял из моих рук оружие и обыскал меня. — Почему ты противишься? Вы, бояре, считаете, что вам закон не писан, что вы неприкосновенны и можете творить, что хотите. Но и на вас находится управа. Тебе придётся, Михаил, или смириться, или умереть. Скажи спасибо, что тебе дают этот выбор.