О чем поет вереск (СИ) - Зима Ольга (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Я… прости-прости! — она смотрела тревожно. — Ты цел, любовь моя?
— Ни царапины, хотя мне уже жаль. Скучно драться со столь слабым противником.
— Позовите психованного грифона, мой король. Только с ним вы и веселитесь, — доложил советник стрельчатому узорному потолку, пока Этайн торопливо оглядывала Мидира, не веря словам. — Ворота помяты с прошлого визита. Их не смогла выправить даже магия.
Мидир досадливо рыкнул — про грифона Джаред мог бы и не напоминать! Этайн приняла недовольство на свой счет, шепнула покаянно:
— Я… только хотела поближе рассмотреть птиц, а он…
— Я не собирался винить тебя! Но если ты вздумаешь расплакаться, я догоню его и четвертую, — в ответ на его слова Этайн, быстро вытерев слезы, отчаянно замотала головой. — Твоя красота сводит с ума, в этом нет вины обладательницы, — подхватил Мидир ее правую руку, поцеловал, воздавая почести как королеве.
И повел Этайн на ужин.
Она посветлела, успокоилась, шла, раздаривая улыбки волкам, находя для каждого доброе слово, когда-то успев запомнить все имена. Особо тепло поприветствовала Вогана, вновь размурлыкавшегося подле нее.
Но почти ничего не ела ни в трапезной, ни в уютном небольшом зале, где их стоя ждали Алан, Джаред и крутящийся юлой Мэллин.
Семейный вечер проходил на удивление тихо.
Благодарю, мой король, что не убили Кроука, — глядя на Этайн, молвил советник. — Я уже сложил петицию на случай его кончины и приложил мыслеобразы его проступков. Честь королевы и ваша репутация только бы выиграли. Боюсь только, его папаша того и ждет.
— Алан, — осенило Мидира. — Ты мог все решить один. Почему не разобрался сам?
— Я говорил с ним после тренировочных боев, потом сегодня утром. И все без особого толка. Этот высокомерный осе… наследник надоел мне, — медленно отозвался Алан. — Кроук из тех щенков, что разумеют, лишь когда их тычет в лужу хозяин.
Джаред не изменился в лице, но Мидиру показалось, он видит одобрение в прищуре глаз.
— Я проводил Кроука до лекарей, не желая осложнений. Радовать упомянутого папашу преждевременно. Магию наследник истратил подчистую, стирая ожог и даже след от него, чтобы не мешал красоваться перед волчицами, — усмехнулся Алан. — Теперь, вы не поверите, он вами восхищается. Всю дорогу мне твердил, какой у нас прекрасный владыка. Нашу королеву обещал обходить за лигу. Она невероятно красива, и это не только внешность.
— Смертоносно красива, я бы сказал, — добавил советник.
— Тем более ты должен быть доволен, что Кроук жив! — не удержался Мидир. — Даже не знаю, что меня остановило.
— Печально, если это были не мои увещевания, а желание не огорчать Этайн. Она прекрасна, да, — бросил взгляд на нее Джаред. — Если вы ждете от меня подтверждения.
— Мне нравится смотреть на каждое ее движение.
— Потому что оно красиво или…
— Договаривай, Джаред.
— Или потому что это движение — ее?
— Джар-р-ред, — предупреждающе рыкнул Мидир.
— Любовь — странная штука, братец, — съехидничал Мэллин, без спросу зайдя в мысленный разговор. — Недаром о ней так много рассуждал Мэрвин. Не слишком понятно, кто у кого в плену. А у вереска очень жесткие корни!
— Моя королева, вы плохо едите. Как прошел ваш день? — спросил советник, и Этайн, попросив взглядом разрешение у Мидира, принялась с жаром рассказывать о Северном море.
Волчий король порадовался деликатности Джареда. Воистину, четверо волков, которые вот уже полчаса хранят гробовое молчание внешне, но переговариваются мысленно о ее персоне, не самая лучшая компания для его королевы.
Мэллин тем временем подхватил кларсах[1], тронул струны: «Обманом полон взор, но я и сам обманываться рад…» — и тут же смолк под взглядом Мидира.
— Уж не Золотая ли это арфа с ее тремя мелодиями? — поддразнила Этайн.
— Что известно тебе о ней, человечка? — с вызовом спросил Мэллин.
Мидир насторожился. Уж больно не хотелось портить этот чудесный день братскими разборками.
Этайн, однако, и не думала обижаться. Вымолвила обрадованно:
— Первая мелодия — светлая грусть. Вторая наполняет душу покоем или вызывает целительный сон. Третья дарит веру, надежду и любовь! Какую из них споешь ты, брат моего мужа?
— Третью, разумеется. Ты же в Грезе, человечка. Чего еще ждать от нее, как не истинной любви? — Мэллин с вызовом глянул на Мидира. — Правда, говорят, и в яблоневый сад нужно приходить со своими яблоками! — фыркнул он.
Гибкие пальцы брата привычно прошлись по струнам, и грустная мелодия наполнила зал. О прекрасной и обреченной любви, что случается раз в тысячу лет. Этайн замерла, внимая балладе.
— Ты позабудешь с ней свои печали, — звенел высокий, чистый голос Мэллина. — Любви так соблазнителен дурман! Всё очень верным кажется вначале…
— Мэллин! — предостерег Джаред, и тот спешно отложил кларсах за спину.
— …но неизбежно вскроется обман, — глухо закончил Мидир.
Только судорога, что свела руку, помешала дотянуться до брата.
Полузабытые слова прозвучали громом среди ясного неба. А упавшая после них тишина — затишьем перед грозой.
— Этайн… — вырвалось и вовсе неожиданно.
Боль задавила виски предчувствием неизбежных бед и потерь.
Мидир не понял, не заметил, как Джаред в очередной раз вытащил сопротивляющегося Мэллина из залы, как сзади подошла Этайн. Лишь почувствовал, как она прижалась, обняла руками, обожгла шею горячим дыханием, утишила боль неподдельным сочувствием.
— Я слышала эту балладу. Бог никак не мог соблазнить земную жену и прикинулся её мужем… Друиды сказали: взамен он оставит то, чего у себя не ведает. И бог отдал этой женщине своё сердце. Не думала, что баллада взволнует тебя. Разве кто-то хочет похитить меня? Разве ты отдашь меня?
Вздохнула глубоко и смотрела волнительно, как будто сомневалась.
Мидир любовался ей, словно впервые увидел. Ровный овал лица, тревожные хризолитовые глаза, ярко-алые губы…
Клепсидра дома Волка застучала особенно звонко, как обычно в преддверии перемен.
— Нет, я никому не отдам тебя, — прошептал Мидир, поднося к своим губам пальцы Этайн. Добавил громче: — Верь мне, дорогая. Я хочу находить твою руку в своей руке каждое утро этого мира.
На оставленном кларсахе со звоном лопнула струна, а лампа упала с обеденного стола. Мидир взмахнул рукой, смиряя пламя.
— Мой король, — вымолвил Джаред с укором. — Она не ваша. Не стоит оттягивать неизбежное. Сотрите ей память и отправьте в Верхний прямо сейчас! Отдайте ее…
— Кому, Джаред? К кому попадет Этайн?
— Дела земных вас не касаются.
— Джаред, кому?! Пр-р-равду!
Тяжелый вздох.
— Вы обошли ее защитный гейс. Есть большая вероятность того, что теперь Этайн заберут друиды.
— Именно! Я сказал — нет! — рявкнул Мидир вслух и про себя. Погладил вздрогнувшую Этайн и договорил для Джареда:
— Ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. Никогда! И она не узнает об обмане.
— Это все равно, что заливать костер вином!
— Я не верну Этайн. Она — моя женщина. Моя королева!
Примечания:
Благодарю Фату за предоставленный стих)
Место с камешком нагло потырено с побережья Баренцева моря, близ Семиостровья
1 кларсах — маленькая арфа
Глава 15. Вереск и младший брат
Мидир потратил на бесполезный визит к брату слишком много времени, и Этайн успела догнать его у дверей. Провела рукой по змейке, обвивающей ее шею, посмотрела с грустью, за которую волчьем королю очень захотелось прибить кого-то. Хотя этот кто-то уже изрядно пострадал сегодня.
