Клинки и крылья (СИ) - Пушкарева Юлия Евгеньевна (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Альен не любил в себе такие мысли: всё-таки снисходительное презрение к Ривэну он изжил ещё в Минши. Но порой в нём слишком уж явно проступали слова и ужимки Ван-Дир-Го — рабские слова, рабские ужимки… К тому же Альен очень хорошо понимал, «где у морковки корни», — как говорят ти'аргские крестьяне, обожающие самые не конкретные вещи в мире сравнивать со своими огородами. Ещё до смерти Бадвагура у Ривэна появился особый, лихорадочно-взрослеющий взгляд; и уж Альену точно не надо было объяснять, что он означает. Дорелиец мысленно строит себе добровольную пыточную, а он не вправе, да и не хочет запрещать ему это.
…Шёл девятый или десятый день плавания. Альен вообще-то считал, но не был уверен. Боль в груди грызла его с крысиным упорством, подкатывая то к рёбрам, то к горлу. Он стоял на палубе и смотрел, как медленно рассеивается туман; ступеньки, ведущие из трюма, заскрипели под Ривэном даже раньше, чем он ожидал.
— Я тут Вам… тебе принёс, — сказал по-утреннему хрипящий Ривэн, подкравшись тихо, как истинный вор. Альен втянул незнакомый запах — терпкий, с горчинкой — и вопросительно посмотрел на дымящуюся кружку у него в руке.
— Что, опять покопался в запасах Сен-Ти-Йи?
На корабле был запас всего необходимого, рассчитанный на долгое путешествие: от довольно однообразной, но сытной пищи до мыла и сменного белья. Такую роскошь нельзя было и сравнить с сухарями и бесконечным маслом Зелёной Шляпы. Уже в первое утро возле койки Альена ждали кем-то заботливо приготовленные комнатные туфли; он не особенно удивился, когда они пришлись как раз по ноге. А внизу, под блестящей чёрной палубой, обнаружился даже маленький винный погреб, где пылилось кезоррианское красное… Он не стал расспрашивать Сен-Ти-Йи, где и как их корабль успел обзавестись всем этим. Не очень приятно будет узнать, что, например, сыр и сушёные фрукты, которые с аппетитом ешь вечером, магия извлекла из полипов в теле Дии-Ше или какого-нибудь нароста на его костях…
— Ну… Да, — Ривэн, чуть-чуть отодвинувшись, протянул ему кружку с тёмным напитком. Запах, надо признать, был весьма заманчивым. — Там есть мешок с мелко намолотыми зёрнами… Я спросил у неё, что это. Она сказала, что люди выращивали их в Лэфлиенне, на западе, когда жили там. И что у тауриллиан до сих пор немного осталось… Попробуй, это не ядовитое.
— Жаль, — вздохнул Альен, поднося кружку ко рту. — Было бы куда забавнее, если бы именно сейчас она надумала нас отравить.
Снова ты рисуешься перед ним. Мальчишка и так ночами не спит — для чего, бессовестная ты скотина?… Интересный эксперимент, не так ли?
Напиток оказался горьким, но в меру, а его послевкусие, наоборот, отдавало сладостью. Даже в промозглом тумане Альен почувствовал, что согрелся; сердце забилось бодрее и вроде бы соизволило меньше жаловаться.
— Она не сказала, как это называется? — спросил он, мысленно делая пометку на будущее. А если смешать бодрящее питьё с его снадобьями, то?…
— Кофе, по-моему, — неуверенно сказал Ривэн. — Или как-то так… — он помялся, потирая перила палубы. — Она ещё начала нести что-то о других мирах и о том, что там тоже такое растёт. Как всегда.
— Как всегда? — Альен посмотрел на него пристальнее. — Она часто говорит с тобой?
— Как только найдётся возможность, — уныло кивнул Ривэн. — Болтливая, как старуха… Ну, настоящая старуха, то есть.
Альен задумался. Тепло от чашки неторопливо проникало в замороженные пальцы. Либо у мальчишки действительно дар располагать к себе всё, что движется (это не исключено, но в таком случае дар почему-то промахнулся на одном некроманте и одном миншийском Наместнике), либо… Сен-Ти-Йи решила зачем-то наладить с ним отношения. Надо бы выяснить, зачем.
— И что, было увлекательно? Со мной она не откровенничала по поводу других миров.
(Возможно — потому что у него, в отличие от Ривэна, может появиться шанс попасть туда…)
— Да не очень, — Ривэн вздохнул второй раз, глядя, как над кружкой тает ароматный дымок. — Скорее жутко. По её словам выходит, что есть миры, где совсем нет магии. Это трудно себе представить.
Ох, а вот и опасная тема… Но лучше сказать сейчас.
— Не так уж трудно, — нарочито небрежно возразил Альен. — Может, именно это в конечном счёте и случится с Обетованным, если нам всё удастся.
Ривэн долго молчал, хмурясь и о чём-то напряжённо размышляя. Потом кивнул на кружку:
— Тебе кипятку не подлить? Остывает.
Тихо засмеявшись, Альен подогрел жидкость простым мысленным заклятием.
— Вижу, ты не настроен на серьёзные дискуссии.
— Не особо, — согласился Ривэн. — Мы всё равно уже плывём туда — так чего зря рассуждать?… Ты уже решил, что так нужно.
— Я уже решил, что так нужно, — эхом повторил Альен, снова тщетно пытаясь убедить себя в этой лжи. Может, Ривэн в чём-то и прав: «чего зря рассуждать», когда ты уже посреди океана, а за бортом нет даже русалок, чтобы выслушать твои рассуждения…
— Я почти избавился от морской болезни, — похвастался Ривэн, не скрывая желания сменить тему. — Первая ночь прошла без тошноты… Ой, прости.
— Ничего.
— Только паруса эти угнетают… И зачем обязательно чёрные? — с неподдельной тоской он указал на тёмные, пропитавшиеся туманом полотнища над головой. Альен пожал плечами.
— Почему же нет? Меня бы смущало скорее, будь они белыми.
— Мы приплывём туда, как ночной кошмар, — сказал Ривэн, вздохнув уже в третий раз. — Я, конечно, понимаю, что там нет больших городов, толп народу, как в Обетованном, и всё такое… Но пугать никого бы не хотелось. Мне хватило страха в последние месяцы — знаю теперь, что это такое.
Не знаешь. Ох, ничего ты ещё не знаешь…
— Ты кое-что забыл: там ещё и людей нет. И жителям западного материка, как я предполагаю, наплевать на цвет парусов… Тебе так важно явиться туда рыцарем в сияющих доспехах?
Ривэн ненадолго задумался.
— Да нет, не сказал бы. Но ведь ты плывёшь… ну… спасать мир, по сути дела. Разве нет?
Альен в который раз ощутил укол зависти. Как хорошо, наверное, жить во вселенной Ривэна, по его правилам, где всё так просто. Где можно не учитывать, кого и от чего спасать. Забыть о цене (Бадвагур, Бадвагур — принялись ли уже могильные черви за твоё курносое лицо, или магия пока действует?…). И отбросить, наконец, привязчивые мысли о том, зачем действительно ты идёшь, когда идёшь на что-нибудь важное.
Сен-Ти-Йи поклялась ему — дала клятву бессмертной, которую не вправе нарушить. Сен-Ти-Йи дала ему грешную, чудовищную надежду, что точит сердце куда вернее тумана и одиночества.
— Возможно, — уклончиво сказал он. — Только сделать это нужно без боевых труб и знамён с золотыми львами.
— Ничего плохого не вижу в золотых львах, — буркнул Ривэн, уязвлённый намёком на помпезность, которой всегда славились войска Дорелии. — Кстати, давно хотел узнать… А что будет, когда ты сделаешь это? Ну, закроешь разрыв?
Альен отпустил кружку, и она повисла в воздухе — прямо над волнами, подрагивая в ожидании судьбы. Только маленьких крыльев не хватает. И в самом деле — превратить её в чайку?… Он улыбнулся про себя: в Долине оценили бы такое мило-бесполезное волшебство. Много кто, и особенно женщины. А ещё Алисия оценила бы, если бы обладала Даром — о, как он жалел когда-то об этом, как жалел, что вынужден жить вдали от неё… Но не теперь, разумеется. Теперь-то он видел, что боги, в которых Алисия почему-то верит, уберегли её от рва со змеями, от пыточной комнаты длиной в жизнь.
— Да ничего не будет, я думаю. Ни грома, ни вспышек… Просто тауриллиан останутся там, где были, и не вернутся в Обетованное. И ещё, может быть, прекратится вся эта кутерьма с войной Хелт, с эпидемиями, бунтами, превращениями теней Хаоса в чудищ…
— И ещё — ну да, всего-навсего!..
Ривэн повеселел, поймал кружку под дно и, перевернув, водрузил себе на голову.
— Эх, мне бы тогда в «Пёструю попону» — есть такая славная таверна в Энторе, на улице королевы Флинны… Я был бы правителем вечера!
