Витязь (СИ) - "Amazerak" (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
У меня же в голове — рой мыслей. Как это понимать? Меня хотят подставить? Или наоборот, использовали, чтобы избавиться от Григория, который всем надоел?
— Что это всё значит? — спросил я.
— Иди домой, парень, — велел Прокопий Иванович. Его взор под тяжёлыми седыми бровями выражал мрачную решимость, а лицо выглядело зловещим при свете одинокого фонаря над воротами конюшни. — С остальным разберёмся сами. И помойся — в крови весь. Позже обсудим.
Через полчаса я, умытый, в чистой домашней одежде лежал в кровати, будучи не в силах сомкнуть глаз. Разные мысли вертелись в мозгу. Была даже идея: свалить из поместья, пока не поздно. Но я взял себя в руки и постарался рассуждать трезво. Весьма вероятным казалось, что семья хотела избавиться от главы рода и просто ждала удобного случая. Так или иначе, бежать успею всегда.
Гораздо больше меня беспокоили слова Гришки, сказанные перед смертью. Неужели и правда Таня изменяла мне с ним? Я не мог в это поверить. В голове не укладывалось. Я же доверял ей. А тут такое! Совершенно на неё не похоже.
Впрочем, не исключено, что подобное действительно могло случиться. Вспомнилось, как яростно Григорий противился тому, чтобы я забрал Таню из поместья, когда мы только приехали в Оханск. Возможно, он когда-то принудил её, а она побоялась отказать, и мне сообщить тоже не решилась. Не это ли в конечном итоге стало причиной её побега? Я думал об этом, и меня брала злость. Гришка был мёртв, а я, казалось, ещё больше его ненавидел. Но даже если бы появилась чудесная возможность воскресить его, а потом убить снова, это не исправило бы ровным счётом ничего.
Вскоре явился дружинник Герасим и сообщил, что меня ждут для разговора в доме Прокопия Ивановича. Когда я доплёлся туда, Ольга и старый артефактор находились в кабинете, уставленном книжными шкафами. Я бы не удивился, кабы узнал, что часть родовой библиотеки (причём самая интересная её часть) хранилась именно тут, недоступная никому, кроме хозяина дома. Боярыня и артефактор стояли у окна и негромко беседовали.
— Мы должны обсудить произошедшее перед тем, как сделаем завтра заявление, — сообщила мне Ольга Павловна. Она выглядела уставшей, говорила так, будто каждое слово давалось с большим трудом.
— Возможно, тебя несколько удивило произошедшее, — предположил Прокопий Иванович. — Давай присядем и всё обсудим.
Мы расположились за круглым столиком у окна, на котором стояла чаша с печеньями.
— В общем, так. Рассказываю, что произошло, — Ольга Павловна пристально смотрела на меня, словно желая загипнотизировать. — Григорий был пьян, вы повздорили, он напал на тебя, применил чары, а ты, обороняясь, выстрелил и случайно убил его.
— Но я не убивал парня, — возразил я. — Его ещё можно было бы спасти.
— Он был при смерти, — отрезала Ольга Павловна. — Зачем отрицать очевидное?
— Я не знаю, что от меня хотите, но повесить на себя убийство я не дам, — замотал я головой. — Григория прикончил ваш дружинник.
— Тебя никто ни в чём не обвиняет, — уверил Прокопий Иванович. — И претензий к тебе мы не имеем. Парень был слишком взбалмошный, а когда выпивал, и вовсе с головой переставал дружить. Это случилось бы рано или поздно. Все поймут. Суда не будет. Мы с Ольгой гарантируем тебе это. Но представь, что люди скажут, если выяснится, что главу рода застрелил младший дружинник? Будет сложно объяснить, почему так произошло. Случилось, что должно. Сдвинься ствол твоего револьвера на дюйм в сторону, всё закончилось бы куда быстрее и проще.
— Так вы, значит, хотели избавиться от Георгия, — подытожил я.
— Он не мог быть главой рода, — Прокопий Иванович нахмурился, а Ольга потупила взгляд и поджала губы, словно слова эти причинили ей боль.
— Понимаю, — ответил я.
— Вот видишь, — артефактор развёл руками. — И какие к тебе могут быть претензии? В эти трудные времена нужна сплочённость. Семья никогда не бросит того, кто верно ей служит. Тебе нечего опасаться.
— Что ж, кажется, выхода у меня нет, — вздохнул я. — Но раз уж у нас такой откровенный разговор, у меня тоже к вам есть вопрос.
— Давай, — кивнул Прокопий Иванович.
— Это вы принудили Таню уехать из поместья?
— Опять, — устало вздохнула Ольга Павловна, подперев рукой лоб, и добавила, как бы сама с собой. — Далась ему эта девка…
— Мы не имеем к этому отношения, — спокойно произнёс Прокопий Иванович. — Татьяна сама так захотела.
— Но Григорий говорил…
— Ах, оставь эти глупости! — воскликнула Ольга Павловна. — Мало ли что он тебе наплёл? Ты каждого пропойцу слушать будешь? Он же не соображал уже ничего! Всё, давайте заканчивать эту беседу. Был тяжёлый день, нам всем надо отдыхать.
Утром за завтраком все старательно делали вид, будто ничего не произошло: вежливо общались друг с другом, обсуждая погоду. Только Елизавета молчала, угрюмо уткнувшись в тарелку. А в полдень в большой гостиной состоялось общеродовое собрание. Явились все члены семьи, проживающие в настоящий момент в городе и усадьбе, в том числе воевода Аристарх Петрович, который до сих пор не уехал обратно на фронт. Елизавета тоже присутствовала.
Ольга Павловна сделала заявление, сообщив всем, что вчера поздним вечером на территории поместья произошла ссора между мной и Григорием. Конфликт вышел из-за того, что глава рода нанёс оскорбление нашей гостье Елизавете, а я заступился за неё, за что подвергся нападению с применением чар. Я был вынужден защищаться, в результате чего Григорий погиб. Боярыня особенно отметила, что не имеет ко мне никаких претензий и не намерена собираться суд. В соответствии с правом наследования, титул главы рода и имущество семьи переходили младшему брату Григория Алексею, а до его совершеннолетия заведовать делами должна была сама Ольга Павловна (впрочем, как и раньше). Я официально подтвердил всё сказанное, и на этом вопрос закрыли.
— Жаль, что мы так глупо теряем людей в такое время, — посетовал воевода Аристарх Петрович. — Грустно.
— Григорий сам виноват в случившемся, — напомнила Ольга Павловна.
— Понимаю, но кто поедет вместо него на фронт? Нам нужен ещё один сильный. Михаил? Он как раз на шестой ступени. В бою пригодятся его навыки.
— А ещё больше они пригодятся здесь, — возразила боярыня. — Если все сильные уедут, усадьба останется без защиты. Этого нельзя допустить.
— Понимаю. Но кто тогда?
— Я могу поехать, — вызвался Прокопий Иванович. — Тряхну под конец дней своих стариной, вспомню молодость.
— Исключено, — отрезала Ольга Павловна. — Вы не поедете. Где это видано, чтобы старшего артефактора, да ещё в ваших годах отправляли на войну? Даже и разговора быть не может. Поеду я.
Все поглядели на боярыню.
— А что? — удивилась она. — Я участвовала в битве и не одной. Почему бы не поучаствовать в войне?
— А кто поместьем будет управлять? — спросил брат боярыни, Александр Павлович. — На кого хозяйство оставишь?
— А вот пусть Прокопий Иванович и берёт на себя сии обязанности, — предложила Ольга Павловна.
Поболтав ещё немного, гости стали расходились, я тоже пошёл в свою комнату. Надо было посетить врачевателя, а потом я собирался отправиться в лес, чтобы успокоить разум и заняться тренировкой ментального контроля. К вечеру подумывал съездить на завод, проверить, как исполняются мои указания, и не ухудшилась ли ситуация. Но планы мои нарушила Елизавета.
— Не соблаговолите ли сопроводить даму на прогулке? — спросила она, когда я спускался по ступеням крыльца. Девушка сидела в лёгкой двухместной бричке без облучка и сама держала поводья. — А то такая досада: все конвоиры заняты, а мне ведь нельзя покидать дом без сопровождения.
Пришлось согласиться. Я сел в повозку:
— И куда же дама желает поехать?
— В северную часть. Там места красивые, — девушка слегка хлестнула поводьями, и лошадь спокойным шагом потопала по расчищенной от снега дорожке через сад, спящий под белым покрывалом.
— Благородно с твоей стороны заступиться за несчастную девушку, — Лиза пододвинулась ко мне поближе.
