Витязь (СИ) - "Amazerak" (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Миновав пулемётный ДОТ, укрытый снежной шапкой, я вышел к конюшням. Был одиннадцатый час вечера, людей вокруг не наблюдалось. Над воротами горел фонарь.
Проходя мимо, я услышал голоса, доносящиеся из конюшни — мужской и женский. Говорили громко, с надрывом — очевидно, ругались. Поначалу я не обратил на них внимание. Подумал — слуги. Кому ещё торчать в конюшне в такое время? Вот только голоса показались очень уж знакомыми. Я остановился, прислушался. Да кто же там? Подошёл поближе.
Вдруг распахнулась боковая дверца и оттуда выскочила Елизавета в верховом зимнем костюмчике, состоявшем из полупальто, обтягивающем её пышные формы, брюк и сапоги с перчатками. Похоже, девушка только что вернулась с конной прогулки, но с ней почему-то не было дружинников, которые её охраняли. Следом вышел Григорий. Парень был, как обычно, навеселе, но сейчас он выглядел очень раздражённым. Я стоял в стороне под покровом ночной темноты, и молодые люди меня не заметили.
— Да стой ты! — крикнул Гришка. — Куда собралась? Совсем охренела так со мной разговаривать? Думаешь, раз ты из старшей ветви, всё можно? Ты вообще-то у нас в плену, не забыла?
— Иди ты! — яростно кинула Елизавета, обернувшись.
— Э! Полегче! — кипятился Григорий. — Ты кого послала? Совсем мозги набекрень съехали? — он догнал Елизавету и схватил её за плечо. — Я глава рода. Как ты смеешь! А ну в глаза смотреть!
— Ты — алкаш несчастный, — прошипела Елизавета, вырываясь из цепкой хватки главы рода. — Отпустил быстро!
Парень не стерпел такой дерзости и залепил Елизавете пощёчину:
— Не дерзи мне тут! А то так отделаю: папаша родной не узнает.
— Оставь её, — я решил вмешаться. Я был в курсе того, что Григорий и Елизавета встречались, мутили какие-то шашни друг с другом. А теперь, похоже, намечался разрыв. И не сказать, что меня волновала судьба этой пары, но рукоприкладство точно следовало остановить.
Молодые люди обернулись. Они явно не ожидали меня тут увидеть.
— А ты какого хрена тут околачиваешься? Подслушиваешь? — набросился на меня Гришка.
— Оставь её в покое, — сказал я. — Чего злой, как собака? Ещё и на девушку руку поднимаешь?
— Ты какого хрена суёшь нос не в своё дело? — глава рода мигом забыл о Елизавете и направился ко мне. — Чего тут околачиваешься? Отвечай на вопрос!
После драки у ресторана он старательно избегал меня, а если нам и случалось находиться в одном помещении, делал вид, будто меня нет. Задирать теперь он меня не пытался. Ненавидел — это да, но ненависть свою никогда не демонстрировал. Боялся. Сейчас же он мало того, что напился в стельку (а пьяному, как известно, море по колено), так ещё был распалён ссорой с Елизаветой, в которой его самолюбие оказалось ущемлено. И видимо, это помогло забыть страх.
— Просто успокойся, — я снова попытался утихомирить парня.
— А ты не указывай мне, что делать. Думаешь: общим любимчиком стал, значит, всё можно? Тут я — глава рода. Я! Уяснил? И не смей мне перечить. Захочу — вылетишь к чёртовой матери из поместья. Понял?
— Да понял-понял. Пошли домой. Протрезвеешь — поболтаем, если запал останется, — я протянул руку, чтобы отвезти парня в особняк.
— Куда грабли тянешь? — возмутился глава рода. — Думаешь, я на тебя управу не найду? Да ты тут — никто! Пустое место. Слово скажу — тебя выпрут взашей. Как девку твою выперли.
— Ты про кого сейчас? — я нахмурился.
— Сам знаешь. Медсестру, которую ты у меня увёл. Выперли её, и тебя выпрут. Окопы пойдёшь рыть.
— Так, Гришка, не заговаривайся, — мне уже начинала порядком надоедать эта истерика.
— А то что? Заявился сюда, распоряжаться начал. Думаешь, ты тут главный? Медсестра твоя была тут нужна только до тех пор, пока я её сношал. А теперь где она? И тебя тут не будет. Ты для меня — тьфу! — Гришка сплюнул. — Приживальщик хренов.
До этого я был спокоен, слушал эти бесполезные угрозы с лёгкой усмешкой, меня даже веселило подобное поведение, но когда Григорий сказал про Таню, на меня накатила ярость. Я схватил его за ворот пальто и процедил:
— Ты ври да не зарывайся. Иначе вырву твой поганый язык. Или мало тебе было?
— Не веришь? Сам у неё спроси. Ей понравилось, — Гришка улыбался самодовольно и блаженно. Кажется, парень не осознавал, по какому тонкому льду сейчас ходит. — Ты чего, злишься что ли? Не знал? Думал, твоя она. Да конечно!
Нет, я не злился — я был в бешенстве. Я треснул по этой ухмыляющейся роже. Гришка упал в снег. Я придавил его коленом, ударил ещё раз, потом ещё и ещё. Под кулаком моим что-то хрустело. Брызги крови разлетались по белому полотну снега.
Елизавета кричала, чтобы я прекратил, потом попыталась нас разнять, но я вскочил и в сердцах оттолкнул её.
— Домой иди! — крикнул я и продолжил мутузить недруга. Однако при очередном ударе я сам чуть не взвыл от боли: внезапно Григорий вызвал защиту, и мой кулак угодил в каменную оболочку. Глава рода, хоть не сразу, но сообразил, что надо применить чары.
Я до сих пор не мог призывать силу мгновенно — требовалось пять-десять секунд. А сейчас я находился в некотором смятении, головная боль отвлекала, и сосредоточение давалось с трудом.
Гришка меня оттолкнул, и вслед за этим в мою сторону полетел заострённый булыжник, напоминающий наконечник копья. Я шлёпнулся в снег. Снаряд просвистел над головой. Почти инстинктивно я выхватил из-за пазухи револьвер и выстрелил. Ещё одно каменное копьё пронеслось рядом со мной. В таком состоянии Гришка не мог попасть в цель даже с двух метров. Я пытался сосредоточиться на энергии и одновременно стрелял. Второй выстрел, третий… Парень поднялся на ноги. Четвёртый… Он запульнул в меня ещё один снаряд, который пролетел так близко, что порвал рукав пальто. А затем Гришка набросился на меня и придавил к земле. Я понял: ещё миг, и мне на голову обрушится удар каменного кулака.
Я выстрелил в упор. Защита пропала. Чары Григория закончили своё действие, не выдержав пяти попаданий. Он ударил меня по лицу, а другой рукой схватился за ствол револьвера, пытаясь отвести от себя. Но курок уже был взведён, и я снова нажал на спуск.
Кровь брызнула во все стороны, Гришка завопил. Пуля разнесла ему половину нижней челюсти и вышла где-то в районе уха. Из кровавой дыры, образовавшейся вместо рта, на меня текла тёплая вязкая жидкость.
Я отбросил парня в сторону и отполз. Тот катался, пытаясь схватиться за лицо, и мычал. Весь снег вокруг был красный от крови. Мои руки — тоже. Я смахнул с себя осколки костей и зубов, вытер ладони о снег. Поднялся.
Я находился в прострации, не понимая, что делать. Стоял и тяжело дышал. Добить? Тащить к врачу? Замотать рану? Хотя как её замотаешь? Особняк близко. Сейчас на звук выстрелов сбегутся, и тогда все узнают, что это сделал я. Тем более, Елизавета видела. Кстати, её рядом уже не было — убежала.
Мои догадки оказались верны: вскоре в ночной темноте нарисовались три человеческие фигуры. Быстрым шагом они направлялись ко мне.
Глава 12
Передо мной стояли Ольга Павловна, Борис Вениаминович и младший дружинник Герасим. Все смотрели на Гришку, который лежал изуродованный на окровавленном снегу и тихо стонал.
— Что тут произошло? — спросила Ольга Павловна.
— Мы повздорили, — сказал я, указывая револьвером на раненого. — Он использовал чары, я выстрелил. Надо позвать врачевателя.
Ольга Павловна подошла ближе и с отвращением посмотрела на сына.
— Ему не помочь, — сухо констатировала она.
— Он ещё жив, — возразил я, — можно попытаться.
— Ему не помочь, — произнесла боярыня настойчивее. — Добей его.
— Что? Добить? — я с удивлением смотрел на Ольгу. — Зачем?
— Пристрели его, избавь от мучений.
Я замешкался. Просьба боярыни не укладывалось в голове. Увидев, что я не тороплюсь исполнять приказ, Герасим вытащил револьвер и два раза выстрелил в Григория. Тот затих, прекратив жалобные болезненные стоны.
