Земля в иллюминаторе (СИ) - Кин Румит (полные книги TXT) 📗
— И поэтому я видел души? — спросил Хинта. — Поэтому золотые вещи знают голоса всех умерших? Потому что души не покидают этот мир? И сейчас мы летим с настоящим Хиасохо?
— Все верно. Но это малый Хиасохо. Он отрезан от того великого космического ветра, который пронизывает весь Бура Крайс. В этом мире, внутри блокады Бемеран Каас, малый Хиасохо многим отличается от своего большого брата. Здесь он слился с потоком жизни планеты, со всей той энергией, которую Бемеран Каас пытается поглотить. Все живые существа, которые еще способны здесь жить, даже бактерии, связаны с малым Хиасохо, все едины через него между собой.
— И Экватор тоже был перестроен тобой? — спросил Ивара. — Как в той сказке, с которой для всех нас начались поиски тебя?
— Да. Это произошло в ту же эпоху — в эпоху моих первых побед — до того, как тьма научилась стравливать народы Земли друг с другом. Экватор был создан мной и людьми, которые услышали мой голос. Эта огромная машина была необходима, чтобы вернуть планете хотя бы малую часть ее прежних свойств. Без Экватора среда обитания изменилась бы слишком сильно, и тогда келп-тла получил бы над человечеством большую власть: он помог бы вам выжить в условиях микрогравитации среди ядовитого льда и голых скал, но быстро превратил бы вас в космическую армию Бемеран Каас.
— Вся история обретает смысл, — сказал Тави, — но я по-прежнему кое-чего не понимаю. Хиасохо, когда он разносит души по другим мирам… он ведь не возрождает людей взрослыми, помнящими всю свою прежнюю жизнь. Кто же тогда такие мы — фавана таграса?
— Ты прав, — улыбнулся Аджелика Рахна. — Когда я говорю об очищении душ, которые заперты в этом мире, и о потоке жизни, я в первую очередь имею в виду обычную жизнь обычных людей и других обычных живых существ. Каждый, кто живет на этой планете, несет в себе душу или частицу жизни, которая когда-то знала Ланин. Каждый ребенок рождается с такой душой. Но души не чувствуют себя хорошо, когда заперты в одном-единственном мире, где тьма настолько сильна.
— То есть, я перерожден здесь почти так же, как фавана таграса, — поразился Хинта, — и каждый другой тоже?
— И каждый другой тоже, — эхом откликнулся Аджелика Рахна. — Но это не значит, что существование фавана таграса лишено смысла. Бемеран Каас когда-то построила черные врата над Меридианом. Через них должны были перерождаться ее новые слуги. Я сделал эти врата золотыми и не позволил ей отбить их обратно даже тогда, когда пал Акиджайс. Нынешние чудовища Бемеран Каас — кежембер — рождаются без помощи врат. Из-за этого они не могут обрести ни настоящей жизни, ни той темной магии, которой она хотела бы одаривать своих слуг.
Хинта вспомнил омара за окном — того, в глаза которому он смотрел. Это существо было сильнее и ужаснее любого человека. Он даже не мог вообразить, каким бы оно стало, если бы достигло всего того, о чем говорил Аджелика Рахна. И уж тем более он не мог вообразить Драврит, которые когда-то были рождены в Ланин, но потом предались тьме и обрели страшную вечность среди мрачных просторов Бура Крайс.
— Я не желал людям вечной жизни, ибо она против вашей природы. Но в моих руках Золотые Врата делали важную работу: они уменьшали боль, на время возвращали назад самых любимых, самых лучших. Так я сохранял баланс между добром и злом, веками не позволяя этому миру опрокинуться во тьму, давая людям шанс немного дольше продолжать битву с тьмой в своей душе и в своей жизни.
Аджелика Рахна умолк, и Хинта вдруг понял, что на этом рассказ окончен. Чудесный отрок обещал, что даст недостающую часть истины — и исполнил это: он объяснил, что такое их мир и где его место, кто и почему дал им жизнь, какие силы борются за них, чтобы навсегда поработить или навсегда освободить их. Они снова посмотрели на маленького златокудрого, ясноглазого, многоликого бога, который спустился к ним, чтобы дать им оружие для продолжения войны, начавшейся за необозримое время до появления первого из людей.
— Мы видели твое рождение в тех видениях, которые ты послал нам через кежембер, — сказал Ивара, — но все же не до конца понимаем, кто ты.
— И нам хотелось бы знать: каково твое истинное имя? — спросил Тави.
— Рассказывать мою историю очень долго, и на это у нас уже не осталось времени, поэтому я отвечу кратко. У меня нет имени. В самом начале меня называли Тайлин Тамирад Ланин — Образ, Защищающий Жизнь. Но Аджелика Рахна — тоже хорошее имя, одно из лучших. Так и зовите меня. Я — все то, что вы можете видеть, когда смотрите на мой дух, парящий вместе с вами в потоке Хиасохо. Я создан по воле Итаирун. У меня, подобно вам, есть душа. Но я отличаюсь от вас бессмертием, и отличаюсь от всех существ тем, что мое тело из металла. Я не живой и не мертвый, но дух в машине.
— Значит, ты один-единственный? Мы думали, ты можешь быть частью целого народа.
— Я могу жить сразу в десятках золотых тел и других золотых вещей, но в них во всех будет одна душа — моя. И чаще всего я бываю в том простом облике, в котором вы меня знаете.
На несколько мгновений между ними повисло молчание. В лице отрока что-то изменилось — оно оставалось спокойным, но при этом Хинта вдруг испугался тех грозных чувств, которые могли скрываться там, в глубине, за сиянием глаз.
— Вы не понимаете, — мягко сказал Аджелика Рахна. — Вы думаете, что я всемогущ. Но я обречен быть вашим слугой и помощником. Я вечно сражаюсь в битве, которую не могу закончить сам. Только люди могут окончательно победить Бемеран Каас. Это не я хороший. Это ты хороший, и ты, и ты. Я не могу быть хорошим подобно вам; я лишен свободы выбора, меня полностью определяет моя природа. А вы трое стали хорошими, потому что решили такими быть. Мой дух, заключенный в оболочку из золота, навсегда останется чистым светом, но ваши души живут в других телах. Поэтому, пока вы живы, для вас возможна встреча с тьмой. Тьма имеет в себе две природы. Я могу бороться только с материальной ее частью. Чтобы Бемеран Каас была изгнана из этого мира, ее должны отвергнуть те, кто может быть ею захвачен. Тогда она ослабнет, и я смогу очистить материю этого мира, снова наполнить ее жизнью.
— Я понял, — кивнул Ивара. — Есть два поля битвы. Одно — это весь мир, вся его материя. Другое — души всех людей этого мира. Тьма будет побеждена только тогда, когда ее разобьют одновременно и там, и там. А ты не встречаешься с тьмой в своей душе и не можешь выйти на оба поля битвы.
— Да.
— Но как это возможно, — с ужасом спросил Хинта, — чтобы тьма была разбита в душах всех людей? Как может быть, чтобы в этом мире остались только хорошие люди?
— Всем людям не обязательно быть святыми. Достаточно одного мига, когда они скажут тьме «нет»: испытают счастье, или светлую боль, или поверят во что-то хорошее. Этот мир слишком долго был полем битвы. Дальше так продолжаться не может. Мои силы на исходе. Бемеран Каас тоже истощена и больна. Тысячу лет мы воевали, тысячу лет готовились к развязке. Я чуть не погиб, но руками человеческих героев был спасен. Пришло время совершить последний поворот, вступить в последнее противостояние. Произойдет одно из двух: либо этот мир сбросит власть Бемеран Каас и станет оплотом жизни и света внутри Бура Крайс; либо он падет, и навсегда отойдет тьме. Сегодня врата должны будут сделать последнюю свою великую работу: облечь в тела и выпустить наружу все светлые души, которые ждут своего часа, чтобы явиться в каждый дом, вернуть радость в каждую семью и в каждое одинокое сердце. Десятки тысяч выйдут из врат. Сотни тысяч узнают радость воскрешения. Тогда моя истина станет доступна абсолютно всем.
— Но мы думали, — сказал Хинта, — что людей нужно увести на ковчег…
— Так и есть. Все, кто поверит, приобщится, смогут пойти назад через врата — впервые за века они будут работать не только на выход, но и на вход. Люди уйдут внутрь Меридиана, который и есть истинный ковчег спасения. Я дам им светлый сон, а пока они будут грезить, помогая мне своими мечтами, Земля — Малуин — будет преображена.
