Трон Знания. Книга 5 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (версия книг txt) 📗
Принцесса разрыдалась, когда Зерван сказал ей, что пышное торжество, о котором она мечтала, отменяется из-за траура. Не доезжая до Лайдары, тикурские гости повернули в обратный путь».
Над амфитеатром зазвучали голоса: «Это точно моруны». — «Даже свой город уничтожили». — «Они уничтожили Зервана».
Трой взял Эйру за руку:
— Не слушай их. Думай о ребёнке. Тебе нельзя волноваться.
Кебади закрутился на месте:
— Кто здесь такой умный? Смарагд ушёл под воду в день бракосочетания Зервана. Как моруны узнали, что он женился? Телефонов тогда не было. Автомобили — редкость редчайшая. И ездили они со скоростью бегущего человека. В наше время от границы Грасс-дэ-мора до столицы Партикурама два дня езды. А сто тринадцать лет назад? Чему вас в школе учили?
В полной тишине уткнулся в записи:
— Продолжаю.
«Зерван первым делом поехал в замок, желая объясниться с тайной женой. Он не терял надежды найти выход и развестись с принцессой. В замке ему сообщили, что буквально вчера дочь садовника сбежала, а её отец с горя повесился в саду. Зерван направил на поиски любимой лучших сыщиков.
С погодой творилось непонятное. В конце лета началась зима. Снегопады сменялись густыми туманами. Вечерело в середине дня, рассветало ближе к полудню. Ветоны по просьбе морун возвели на холмах каменные вышки, под крышами установили чаны. Селяне рубили дрова, а моруны, их мужья и дети жгли в чанах костры, чтобы заблудившийся путник в темноте, в тумане, в снегопад, отыскал дорогу. Через тринадцать лет люди об этом забудут и обвинят морун в колдовстве, обвинят в жертвоприношениях».
— Это правда, — донеслось с трибуны. — Мой прадед чуть не погиб в поле. Его спас такой костёр.
— Моя бабка рассказывала, как они с отцом потерялись, — прозвучало с другой стороны амфитеатра. — Была сильная метель. Они блукали несколько часов, отморозили руки, щёки. Потом увидели огонь.
— Я тоже слышал от деда о вышках.
— А мой прадед вышку строил. Но он не ветон. С ним по соседству жила семья моруны. Он помогал её мужу.
Поджав губы, Кебади покачал головой. Вздохнув, перевернул страницу:
— Продолжаю.
«Принцесса всем подряд жаловалась на Зервана. Мол, муж редко приходит в её спальню, а если приходит, то не прикасается к ней и спит на кушетке. По Лайдаре поползли слухи о его половом бессилии, заговорили о смене династии.
А Зерван, невзирая на участившиеся сердечные приступы, претворял свои планы в жизнь ради и во имя своей возлюбленной. Он надеялся, что сыщики разыщут его тайную жену, и слепо верил, что дворяне наконец-то примут её как равную.
С тикурской принцессой началось твориться неладное. Истерики, слёзы, навязчивые идеи. Гормональный сбой, нервный срыв, как только не называли врачи её болезнь. Просили Зервана возлечь с супругой, которая нуждалась в мужском внимании. Напоминали, что короне нужен наследник. А Зерван продолжал творить благие дела и ждать отчёты сыщиков.
Состояние принцессы ухудшилось. Король Партикурама привёз своих врачей. Встретившись с дочерью, он вдруг воспылал желанием женить своего сына, наследного принца, на советчице Зервана. Одержимый своей идеей, ходил за моруной по пятам. Когда она отказала ему в грубой форме, король переключился на морун, проживающих в Лайдаре. Зерван попросил его уехать. Тикурская принцесса устроила скандал, а ночью выбросилась из окна».
Кебади снял очки, прижал пальцы к глазам.
Послышались робкие голоса: «Может, наследный принц чем-то болел?» — «Точно! У морун целебная кровь». — «Их кровь очищает кровь детей, а не мужей». — «Слушайте! А может, у принца была наследственная болезнь?»
Эйра наклонилась вперёд, но в ложе, расположенной за троном, не смогла увидеть Лекьюра Дисана.
— Продолжаю, — проговорил Кебади, водрузив очки на нос.
«Король Партикурама сначала обвинил в смерти принцессы Зервана. Потом стал поливать грязью морун. Он обвинял их в изменении погоды, в болезни дочери, в заклятиях и проклятиях, которые довели несчастную принцессу до самоубийства. Это продолжалось до тех пор, пока у Зервана не появился некий компрометирующий документ на короля. Документ содержал настолько порочащую информацию, что король Партикурама тотчас прекращает выступления против морун и, более того, приносит им свои извинения».
Кебади заскользил взглядом по трибунам:
— А теперь, мои умные господа и дамы, подумайте. Почему король Партикурама был зол на морун? Куда делся этот документ после исчезновения Зервана? Почему подожгли архив страны?
Прозвучали голоса:
— Что было в документе?
— Это закрытая информация, — ответил Кебади.
— Но вы знаете?
— Да.
Герцог Кангушар не выдержал напряжения. Покинув своё место, встал за стулом Эйры и, склонившись, произнёс:
— Эту часть мы переписали в последнюю минуту. На совещании Лекьюр во всём признался. И морун мы решили не втягивать. Вам и так досталось. Да и белых пятен много.
— Ты привёз медицинские карты? — спросила Эйра у Иштара.
— У меня их нет.
— Как нет?
— Нет, и никогда не было. Я их даже не видел. Мне про них рассказывал Шотююн, брат моего прадеда. А потом я прикинул: документы сдаются в архив, архив страны вдруг сгорел. Значит, истории болезней не нашли и решили, что проще всё сжечь.
— Как ты умудрился столько лет шантажировать Лекьюра?
Иштар пожал плечами:
— Как-то умудрился.
— Всё-всё, — прошептал герцог. — Слушайте дальше.
Кебади перевернул страницу, посмотрел поверх очков на притихшие трибуны:
— Я могу продолжать?
«Продолжай», — полетело со всех сторон.
«Зерван не переставал трудиться на благо страны. Он хотел, чтобы его тайная жена им гордилась. Сыщики рыскали по городам и посёлкам, но их поиски не приносили результата.
В Грасс-дэ-море появился серийный убийца. Или извращенец. Стали пропадать мальчики-климы. Потом всплыла информация, что все мальчики одного года рождения. Через пять лет в исчезновении детей обвинят морун. Не при Зерване, после него. Зерван никогда бы не дал морун в обиду.
Последний год правления Зервана был особо тяжёлым. Во многих традициях считается, что здоровье короля отражается на плодородии земли, на погоде, на самочувствии подданных. Зерван жил на пределе физических сил, которые черпал из своей надежды найти любимую женщину. Надежда гасла, угасал Зерван. Вместе с ним страдала земля. Ливни, землетрясения, засуха. Начался мор. Люди вымирали семьями. Умерла вдовствующая королева.
В одну из ужасных ночей Зерван сидел в кабинете и, перекладывая листы из стопки в стопку, искал сообщения сыщиков. Уже несколько недель он не получал известий о поисках возлюбленной. Среди документов обнаружил бумагу, на ней одна фраза: «В подземной тюрьме скончалась заключённая номер…» Под номером имя.
Зерван вскочил. Бросил бумагу на пол. Поднял.
Через полчаса он шёл по мертвецкой, еле волоча ноги и с трудом удерживая керосиновую лампу. Вглядываясь каждому трупу в лицо, он все шёл и шёл вдоль полок. Остановился. Приблизил лампу к лицу покойницы. Отпрянул. Долгое время стоял, боясь пошевелиться. Вновь поднёс лампу. Истощённая женщина. Седые клоки волос. Лохмотья еле прикрывают тело. Умиротворение на лике, словно женщина прилегла отдохнуть и сейчас видит прекрасный сон.
Это не ошибка. Это она… Губы её, её родинка на виске в виде звёздочки…
Зерван лег рядом с покойницей, обнял холодное тело.
Тринадцать лет он каждую ночь молил её о прощении. Молился за её здоровье, желал ей счастья, ревновал её при мысли, что она с другим. Тринадцать лет искал её во всех странах. А она здесь, всегда была рядом. Спала рядом, дышала рядом. Она не покидала его.
Выйдя из мертвецкой, Зерван прошёл в тюремный архив и затребовал личное дело узницы. Верхний лист: свидетельство о смерти новорожденной дочери. Зерван посмотрел на дату, прикинул в уме. Когда он оправился в Партикурам вызволять вдовствующую королеву, его жена была на втором месяце беременности.
