Мертв на три четверти (ЛП) - Гладстоун Макс (книги полностью .TXT) 📗
Тара отсчитала дни и часы, прошедшие со дня смерти Коса. Поиск нового компаньона требовал времени. Мисс Кеварьян отправилась в Эджмонт не далее, чем через день, как ей стало известно о смерти бога. Этого времени едва ли хватит на то, чтобы высохли чернила на всех бумагах, договорах и обязательствах, которые привязывают Тару к фирме.
— Значит, это не решено окончательно, не так ли? Вы наняли меня только на это время, но они еще не приняли решение, оставлять ли вам меня потом? — Слова ранили: оставить, отдать — словно она какая-то вещь или награда.
— Скажем так: ты на испытательном сроке. Если ты оправдаешь мои ожидания, твое положение в фирме будет утверждено. Провалишься или скомпрометируешь клиентов, нам обеим несдобровать. — Она покачала головой. — Мне не нравится так работать. И я не хочу тебя запугать, чтобы добиться полного подчинения. Я бы даже не стала тебе этого говорить, но хочу, чтобы ты понимала все риски и тяжесть лежащей перед нами задачи.
Чай с бергамотом показался Таре не вкуснее пепла. Не стоило мисс Кеварьян все это рассказывать. Она могла просто подождать и проверить, провалится ли ее новая компаньонка или преуспеет. Это признание было даром — выражением уважения, приглашением к доверительности, но вместе с тем и проклятием. Помимо убийц и горгулий теперь придется бояться еще и собственных патронов. Старшие партнеры «Келетрас, Альбрехт и Эо» зорко следили за ней из своей далекой крепости, взвешивая, оценивая, выискивая любую слабину и несовершенство. Она почувствовала себя акробатом, идущим по крепко натянутой веревке и вынужденным смотреть на зияющую под ногами пропасть.
«Пропасть не имеет значения, — убеждала Тара себя. — Ты ведь не собираешься туда падать». Опять же, мало кто из женщин падает намеренно.
— Так что же нам делать?
— Нашу работу, — ответила мисс Кеварьян. — Осторожно, профессионально и быстро. Здесь главное — время. — Она отвернулась к окну. Небо, посветлевшее поутру, за это время потемнело и, словно стремясь раздавить город, пригнулось к земле. — Не нравятся мне эти тучи.
— Еще чая?
— Позже. Пора за работу. Нам обеим.
Выходя из апартаментов Тары, мисс Кеварьян потянула за длинную красную бечевку звонка. В ответ раздалось шипение пара.
Глава 5
Пятнадцать минут форы, хочешь-не хочешь, это все, что есть у Тары до появления Абеларда. Немного, но и упускать эту возможность нельзя.
Если она подведет Церковь, ее карьере настанет конец. Если «Келетрас, Альбрехт и Эо» уволят ее после испытательного срока, ее уже никто к себе не возьмет. Придется прозябать в безвестности или… вернуться к обычной жизни. От подобной мысли бросало в дрожь.
Кстати, подвести клиента можно множеством способов. Если убийство Кабота было как-то связано с их делом, то отказ от его расследования будет невыполнением обязанностей.
Подбодрив себя этой шитой белыми нитками логикой, Тара отставила чай на туалетный столик. Подставка для парика уставилась на нее пустыми глазницами. Порывшись в сумочке, девушка вытащила на свет книгу, черный маркер, серебряный молоточек и небольшой кошелек из черного бархата с сапфировой застежкой. Когда она его выложила, содержимое тихо звякнуло.
Кража лица было идеальным решением для сложившейся в доме Кабота ситуации, но теперь приобретало некоторые проблемы. Лицо требуется прикрепить. Подставка для парика имеет более или менее подходящую форму, но плохо подготовлена, а у нее под рукой есть лишь маркер, чтобы нанести на ее гладкие плоскости нужные символы. К счастью, она захватила серебряные гвозди.
Вынув из книги лицо, она достала первый гвоздь из бархатного кошелька и прибила молоточком лоб горгульи к подставке для париков. Остальные восемь гвоздей под нашептывание простого связывающего заклинания расположились на висках, ушах, по краям челюсти, на подбородке и переносице.
«Не смотри на него, пока это делаешь, — напоминала она себе. — Даже не думай, что это он. Так все пройдет проще».
Во всяком случае все шло просто до того момента, как она вбила последний гвоздь, и темно-зеленые глаза открылись. Не успела она и слова сказать, как он оскалился и произнес лишенным эмоций голосом:
— Кто ты вообще такая? Что ты со мной сделала? Я тебя убью!
От удивления его лоб пошел складками. Это произвело странный эффект, усиленный морщинками и бороздами от сделанной на скорую руку работы. Тара знала, что так будет, но все равно при виде этого свело желудок.
— Я порву тебе зубами глотку, — с тем же выражением эти слова мог произнести скучающий жрец на воскресной проповеди. — Я выпью твою кровь и разгрызу все кости до одной. — Постепенно его осенило, но очень медленно. — Почему я так говорю?
— Равнодушно? Удивительно спокойно, несмотря на все случившееся?
— Я должен бушевать. Ты пыталась меня убить.
— Я НЕ пыталась тебя убить. Я убрала тебя с той крыши, не причинив никому вреда. Точнее, — признала она, — не причинив никому вреда надолго. Потому что подобный ущерб сложно назвать значительным.
— Но почему я не злюсь? — он раздул ноздри. Его глаза метнулись влево, вправо. — И почему я не могу двигаться?
— Два взаимосвязанных вопроса с одним ответом, — она повернула подставку для париков «лицом» к зеркалу на туалетном столике.
Его глаза полезли на лоб, а рот беззвучно открылся от удивления.
— Ты не можешь двигаться потому, что у тебя нет тела. Ты не можешь ничего почувствовать потому, что ты удивишься, сколько всего того, что мы называем «эмоциями» зависит от обычной химии. Немножечко того, чуточку гормонов в крови и вот ты зол, или опечален, или влюблен. В настоящий момент у тебя нет крови или что там у горгулий ее заменяет. Может лава? Твоя личность сохранена в созданной мной самоподдерживаемой матрице. Твое лицо — это локус контроля, и твое собственное тело поддерживает всю конструкцию на расстоянии. Если хочешь знать мое мнение, это настоящий шедевр.
— Я тебя убью.
— Нетушки! — она покачала головой. — Так мы никуда не приедем. Для начала, назови мне свое имя.
— Я не чувствую боли. Ты не сможешь меня пытать.
Ни одно из этих высказываний не было истиной, но было бы нечестно ему об этом рассказать.
— Я совсем не пытаюсь тебе навредить. Все, что мне нужно, это узнать, что случилось с судьей Каботом.
— Тебе нужно мое признание.
— Вот еще! — Она подняла руку к зеркалу, чтобы он мог ее видеть. — Честно. Я считаю, что ты невиновен.
— А зачем тогда пырять меня ножом и красть лицо?
— Я уже объяснила, что считаю тебя невиновным. Черные — напротив. Ты сказал, что они гонятся за тобой, и если бы ты думал, что горгульи смогут рассчитывать в этом городе на честный суд, то вряд ли стал бы от убегать.
Его лицо осталось невозмутимо.
— Я права?
— Каменные люди не заслуживают честного суда, — наконец ответил он сухим и натянутым голосом. — Мы разодрали город на части. Мы кровожадные монстры… Разве ты не слышала? Ты не сумела бы найти для суда ни одного присяжного, какие доказательства не представь. Да и не станут Законники возиться с присяжными.
— Слушай. Мне жаль. Мы зашли не с той ноги… — она прикусила язык. У него сейчас не было ног, и было бы скверно ему об этом напоминать. — Меня зовут Тара. Я пытаюсь тебе помочь.
Их глаза встретились в зеркале, и она невольно вздохнула. Они были не просто зелеными — это был цвет изумрудов и моря.
— Сланец, — ответил он.
— И все? Просто Сланец?
— Почему это вы, люди, вечно думаете, что нам нужны какие-то особенные имена в отличие от остальных?
— Просто я никогда лично не встречала горгулий…
— Стало быть ты считаешь, что мы мажемся смолой и бросаемся с крыш на головы ничего не подозревающих прохожих, чтобы их сожрать, и называем друг друга не иначе, как Сланец Быстрокрылый, Обласканный богиней, Теневой дозорный?
— Когда мы встретились, ты был куда менее саркастичен.
— Это тогда, когда я прятался от Черных?
