Страсти по Фоме. Книга 1 (СИ) - Осипов Сергей (читать книги онлайн без .txt, .fb2) 📗

Он снова не договорил.

— Там, кстати, что-то есть! — показал он пальцем вглубь пещеры.

Озабоченное выражение его лица стало хищным. Доктор тоже почувствовал приближение невероятной силы.

Вспышка… со скоростью «медленного» взрыва на них накатывало пламя.

— Вода-а! — отчаянно закричали они, бросаясь навстречу огню…

— Так, приехали! — присвистнул Доктор, осмотревшись. — Ты о чем подумал, любитель бифштексов и кино?

— О том же, о чем и ты, о воде!

— Я не об этом! — отмахнулся Доктор. — О чем ты мечтал перед тем, как нас выбросило? Мы опять черте где, в то время как должны проникнуть в замок голубых колец!

— Почему черте где? Очень хорошее местечко, тихое, спокойное. Всегда мечтал отдохнуть на таком бережку. Посмотри, какая красота!.. Как зеркало! Ого, еще одно!..

Точно такое же зеркало плыло на них с другой стороны. Под ногами задрожала земля…

— Туда!.. — Доктор махнул рукой…

Они бежали стараясь вырваться из фокусного расстояния первой дыры, не попав в фокус второй. В тридцати метрах слева от них смазывались и утекали деревья, кусты, земля. Они забрали вправо и еще прибавили, хотя секунду назад это казалось невозможным.

Неожиданно лес кончился и они оказались у излучины тихой реки. Вдалеке, на противоположном ее берегу сидели старик с мальчиком и мирно ловили рыбу странными прутьями без лески и ведром.

— Здесь люди?! — удивился Фома, и не раздумывая бросился в воду.

— Куда?! — закричал Доктор. — На воде нас сразу накроет!

Но Фома, не слушая его, ставил рекорд, загребая одновременно и руками, и ногами. Доктору казалось, что он летит над водой, как водомерка, в то время как самому Фоме — что он вязнет и тонет…

— С тобой, действительно, не знаешь, где найдешь…

Они лежали мокрые, совершенно без сил, на другом берегу. Дыры, вопреки всем правилам, не накрыли их, как беспомощных котят, в воде, но, подойдя к берегу, были сметены третьей, которая выскочила с той стороны, куда бежали сайтеры. Результирующая их столкновения оказалась равной нулю и поэтому дыры не двинулись за ними по воде, а схлопнулись со странным чмокающим звуком. Это был знаменитый хлопок одной ладони, уверял Фома после. Если бы они продолжали бежать в прежнем направлении, от них не осталось бы даже запаха гари и уж во всяком случае — очевидного смысла, как в знаменитом коане.

«Минус три» почему-то подумалось Фоме, и, странно, стало значительно легче.

— Ты где так плавать научился? — спросил Доктор, отдышавшись. — Мне пришлось включать турборанец, чтобы не отстать от тебя, рекордсмен.

— Пользуйся природным турборанцем! — посоветовал Фома. — И тогда никакие рекорды не будут казаться недостижимыми, поскольку пространство, не прочуханное задницей, никогда не будет своим…

Вокруг стоял лес, на берегу было солнечно и мирно, словно ничего не произошло. Река в этом месте делала поворот и о чем-то негромко и нежно болтала со склонившимися ивами у запруды, устроенной бобрами. Тишь и благодать… правда, за поворотом, слышались неясные голоса странных рыбарей. Увидеть говорящих мешали заросли кустов и деревьев.

— Деда, а розовые круги хорошо?

— Да как же! Хорошо!.. Лет двести, как… о-оп!..

Мальчик полетел в воду…

— Не хорошо, старик, обманывать. Розовое не хуже голубого! — сказал Фома, выходя из-за кустов и рассматривая повисшего в воздухе мальчика. — Ты что же это, детоубийца, ведь помирать будешь! Что скажешь-то?

Навстречу ему полетели голубые молнии. Потом мелькнула молния Доктора.

Старик катался по земле, извиваясь, как резиновая кегля.

— Что теперь с ним делать?.. — Доктор с сожалением рассматривал старика. — Мы грубо вошли в реальность и опять имеем искусственно созданную ситуацию!

— Лучше иметь ситуацию, чем она будет иметь нас, Док! Это аксиома и максима… Эй, старик, хватит извиваться, расскажи-ка лучше, что это за места такие дремучие, почему здесь при встрече первым делом убивают друг друга и почему розовое плохо?

— А эт ты сам узнашь, мил чек, — прокряхтел старик, — када со Скартом стренешься.

— С кем-с кем?

— С хозяином тайного сыску… он те сразу объяснит, что почем…

Фому вдруг качнуло, словно сильным ветром. Он замер, как человек прислушивающийся к своему организму, давшему непонятный сбой.

— Помнишь, я тебе говорил о том странном ощущении, что меня словно просматривают на пленке?.. — Повернулся он к Доктору, но вместо него и опушки леса увидел смазанную картинку, похожую на ту, что возникает при резком повороте камеры или калейдоскопа.

У него закружилась голова, а сама картинка с тошнотворной скоростью вдруг закрутилась вокруг него. Земля дрогнула, покачнулась и стремительно понеслась навстречу вращающимся разноцветным ковром, становясь таким же пестрым пятном в мириадах узоров. Гул большого ветра и буйство красок окружили его, словно вписывая, втискивая его, как последний стежок в яростную многопиксельную картину мира…

36. Поединок

Когда гул утих, он увидел себя на ристалище перед многотысячной толпой. На другом конце арены, в окружении двух оруженосцев, стоял всадник в полном рыцарском вооружении с копьем наперевес. Под одобрительный гул трибун рыцарь медленно поднял руку в сторону Фомы. В этом жесте было что-то от приговора — окончательного, не подлежащего обжалованию. Сам рыцарь был устрашающе велик.

Фома оглянулся в надежде, что жест относится не к нему, что он в этом не участвует. На арене никого, кроме юноши в форменной одежде рядом с ним, не было. Он с тоской понял, что это его оруженосец, что сам он тоже закован в латы и сидит верхом на вороном жеребце, только что без копья.

Господи, кто бы знал, как ему все это надоело — битвы, поединки, погони, переходы!. Пока не поздно надо было разруливать ситуацию.

Он подозвал оруженосца.

— Слушай, а в чем дело?.. Кто это там? — кивнул он на всадника, неподвижный силуэт которого на фоне беснующихся трибун неприятно резал взгляд.

— В к-каком смысле? — стал заикаться юноша.

— В прямом!.. Надеюсь, это показательные выступления, а не поединок?

Глаза оруженосца округлились.

— Н-нет, — пролепетал он нервно, — это пы-пып-поединок.

И хотя Фома подозревал, что услышит, это его расстроило. Сильно. Даже сам не ожидал как. Он только что сидел на тихом бережку, никого не трогал, разговаривал с дедушкой, внутренне готовился к обеду, и вот!..

Но, может, поединок не с ним, еще надеялся он. Оруженосец отнял и эту надежду.

— Блин! — выругался Фома. — А что случилось? кто он такой?

Оруженосец совсем растерялся:

— Ваше сиятельство, что с вами? Это же Скарт! Только что регламент зачитали! Вы что? Сейчас сигнал будет, вам надо только руку поднять.

Фома крякнул. Ну, этого они от него не дождутся! Дух противоречия обуял его. Этого еще не хватало, драться неизвестно за что, неизвестно с кем и неизвестно где!.. То, что он к тому же оказался своим сиятельством нисколько его не воодушевило, не на того напали! Купить вздумали!.. Правда, старик, что-то вякал о каком-то Скарте, но… Нет, руки он не поднимет!..

Фома наклонился к оруженосцу.

— А можно еще раз послушать условия?..

По тому как тот, словно в трансе, затряс головой, Фома понял, что нет, послушать больше ничего не удастся. Это было совсем скверно…

Но каков старик! Почему он его не придушил?..

— Ну тогда, может быть, ты мне расскажешь? — спросил он. — А то вдруг я во что-то неприличное вляпался? Тогда мы с тобой еще сможем отказаться, ведь так?..

— Отказаться?..

Глаза оруженосца забегали в поисках кого-нибудь, кто бы объяснил ему, что в конце концов происходит. Граф так весело и достойно вел себя все утро, шутил, подбадривал остальных, а теперь вдруг взял и сошел с ума то ли от страха, то ли от ударов помидоров, один из которых до сих пор сидел на шишаке его шлема. И об этом никто не знает! Танер уже ушел, Блейк с Торком на трибуне — и что теперь делать?