Страсти по Фоме. Книга 1 (СИ) - Осипов Сергей (читать книги онлайн без .txt, .fb2) 📗

Оба противника были вооружены как гладиаторы: легкий панцирь, небольшой круглый щит, меч, трезубец, сеть и каска. То что один из них был его коллегой-сайтером говорили только рыжие пряди, выбивающиеся из-под помятого шлема, да громкая брань, комментирующая действия противника и зрителей.

Фома был с мечом, его противник с трезубцем и сетью. Мрачное удовлетворение сияло на лице верзилы, под шлемом с широкими боковыми отводами, закрывающими часть шеи. Он снова и снова настигал Фому и долбил трезубцем в маленький щит так, что казалось следующий удар будет последним. Вот только с сетью молодчик обращался не так ловко и умело, как оружием, и Фома успевал либо ускользнуть от нее, либо провести контрприем. Впрочем, чаще он просто убегал. Высокий дощатый забор, окружавший арену был уже вдоль и поперек истоптан сандалиями Фомы, улепетывающего от своего могучего противника по его вертикали на манер мотоциклиста в цирке. В такие моменты он и комментировал действия противника, а также тех зрителей, головы которых, высовывались в окошечки, проделанные в этом заборе.

Из всего этого можно было заключить, что сил у Фомы еще много и можно не торопиться его спасать, хотя все равно придется, почему-то был уверен Доктор. Но как и когда Фома успел за то короткое время, что прошло с момента встречи с дырой, ввязаться в поединок да еще и вооружить против себя практически всех зрителей? Хотя, время штука хитрая и обладает не только ёмкостью, но и произвольным вектором. Доктор приготовился ждать, а если удастся и развлечься. Судя по ажиотажу тотализатор здесь процветал.

— Какие ставки? — спросил он у соседа.

— Десять к одному против рыжего. Вон там… Нос.

Сосед кивнул на сидящего чуть ниже, в проходе между балконами и ярусами грузного делягу с неуловимыми глазами и крючковатым носом, который говорил о хозяине все. Возле него было суетно и шумно, подходили и отходили люди, крутились какие-то шныри и прощелыги отвратного вида, всем находилось дело.

«Нос» оценивающе пронзил Доктора острым взглядом, когда тот поставил золотой на рыжего, но ставку, несмотря на то, что она была слишком крупной, принял. Покусав и зачем-то понюхав монету, он бросил ее в бездонный карман засаленного «бухарского» халата и выдал Доктору клочок бумаги с непонятными закорючками…

Арена дружно ахнула, Фома снова вырвался из-под сети, которая казалось уже накрыла его. Доктор вернулся на место и пока Фома описывал круги по забору (заметно снизив темп, отметил Доктор), осмотрелся.

Цирк представлял собой круглый дощатый сарай диаметром около двадцати метров и высотой около десяти. Пологий конус крыши с дырой посредине для вентиляции и света. Три яруса балконов нависали над ареной, вокруг которой были еще стоячие и сидячие места наподобие амфитеатра. Несколько групп толпилось возле отверстий в заборе вокруг арены, поочередно высовывая головы; это были любители острых ощущений. Гул сотрясал это ветхое строение, а когда зрители дружно наваливались на балюстрады балконов, чтобы рассмотреть, что происходит под ними, казалось, что сарай вот-вот рухнет или сложится на манер карточного. Но он, вопреки очевидному, не падал, точнее, казалось, падал, но никак не мог упасть и только скрипел. Пизанский, словом, цирк, где зрители рисковали нисколько не меньше участников схваток.

Сама арена, посыпанная песком смешанным с опилками, была диаметром около дюжины метров, то есть, бегать Фоме при любом раскладе оставалось недолго. Хотя зрителям так не казалось, они считали, что маневры его затянулись, а драки настоящей пока никто не видел. Это была основная претензия к Фоме, помимо той, что вложенные деньги надо было уже возвращать. Многие нервничали и кричали Фоме, чтобы он прекращал забег и вел себя как мужчина.

Фома охотно вступал в диалог, подзадоривая зрителей тем, что ему спешить некуда, он на службе, служба идет… Очередной нырок, резкий разворот на 180 градусов, рывок и верзила, не успевший перестроиться, врезался в забор. Халупа цирка содрогнулась. От сотрясения кто-то, не удержавшись, сорвался с верхнего яруса, но слава богам развлечений, был перехвачен на следующем ярусе. Раздался истерический хохот, каким смеются от страха. Это лыко тоже было вставлено в строку Фоме. Из-за него люди чуть не гибнут, перегинаясь поглядеть, как его споймают! Впрочем, дело явно шло к концу. Фома устал, он уже не бегал как сайгак по арене и забору, а ускользал, и то как-то неловко и в самый последний момент.

— Давай, Громила, сделай его! — раздавались нетерпеливые крики.

— Споймай зайца!.. — И хохот.

— А вы-то куда торопитесь? — удивлялся Фома.

Он тяжело дышал, его противник тоже, поскольку весил раза в полтора больше, да еще сеть постоянно путалась у него под ногами. Мощная грудь громилы ходила ходуном. Паузы становились необходимы обоим. Ускользая от противника, Фома ловко взобрался на забор и, пробежав по нему полкруга, вступил в разговор со зрителями балкона второго яруса:

— Здесь так хорошо, прохладно, слонов и других освежителей воздуха нет, сиди да смотри! Куда торопиться?

— Обед стынет! — отбрил его кто-то. — Из зайчатины!

Хохот, удар трезубца по забору и сеть зависла над ним. Фома, уворачиваясь, неловко сорвался с забора. Острый трезубец замаячил в опасной близости. Он отмахнулся мечом и появилась первая кровь.

Кто-то завизжал в предвкушении:

— Что сейчас будет!!

И действительно, раненый Громила бросился вперед с утроенной яростью. Один удар трезубца снес Фоме каску, другой вдребезги разнес щит — казалось, всё. Поэтому несколько странно прозвучал вдруг спокойный голос Фомы:

— А что сейчас будет?

— Обед! — радостно и хором ответили зрители.

Громила, держа трезубец наизготовку, подкрадывался, пыля косолапыми ногами. Это был конец: когда к тебе подкрадываются убежать невозможно, учит боевое дао. И Громила не торопился. Доктор стал пробираться к балкону второго яруса, под которым вершилась финальная сцена.

— Абееед? — удивился Фома. — А вы-то что будете делать на этом абеде??? — взвыл он отчаянно, мечась на крохотном пятачке между сетью и трезубцем.

Цирк содрогнулся от мощного единодушного ответа зрителей, как будто они ждали этого вопроса весь день:

— Жраааааааать!!!

Громила, подошедший уже на убойное расстояние и замахнувшийся было трезубцем, вдруг растерянно дрогнул, словно забыл, что собирался сделать. В следующее мгновение рука его, так и не выпустив трезубца, лежала на арене. Удар плашмя по голове, Громила сел на песок, роняя шлем. Доктор узнал Бурю — Скатерть-самобранку…

— Ты мне всю обедню испортил свои золотым! — ворчал Фома. — Половина выигрыша ушла в чужие руки. Нос сразу прорюхал, что что-то не так, ты слишком много поставил.

Но расстроенным он не выглядел, возможно от усталости, а может от опасности, которая только что смотрела в лицо.

— А может я сумасшедший миллионер?

— Вот сразу видно книжек начитался, а жизни не знаешь. Миллионеров сумасшедших не бывает, каждый заработанный золотой кричит о точном расчете. У них особый нюх на прибыль. Нос это туго понимает, поэтому он через подставных тут же поставил свой золотой и сбил ажиотаж, а заодно и сумму нашего выигрыша, Доктор всех наук. Учиться тебе надо, лошара, в Гарварде! Еще лучше, у Носа!

Они сидели в каморке для цирковых под трибуной. Шум на арене давно утих, схватка была последней, зрители ушли, только слышно было шарканье метлы на балконах и арене. Фома разматывал широкие бинты из-под амуниции и читал Доктору лекцию о тотализаторе, попутно рассказывая свою историю.

Они здесь уже около двух месяцев, ходят с Бурей по таким вот шапито, показывают гладиаторские бои, которые очень популярны у местных жителей. Фома приходит, нанимается, потом появляется Скатерть, или — наоборот, потом как-то само собой между ними вырисовывается поединок.

— Он же всех крушит направо и налево. После пары-тройки поединков желающие с ним сразиться исчезают бесследно. А тут я, типа готов рискнуть, но если останусь жив — вот такая сумма. Дают! Они ж как дети, верят только в силу. Самое трудное заставить их крикнуть нужное слово. Это нелегко, когда тебя убивают…