"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кликин Михаил Геннадьевич (книги txt, fb2) 📗
Холодные неловкие пальцы едва гнулись, и потому я попыталась скинуть петлю ремня с клинка, увеличив таким образом диаметр пояса, чтобы попросту стянуть его с себя.
Как же холодно! Кажется, это озеро почти убило меня, высосав саму жизнь…
Петля наконец-то поддалась, и я вцепилась в рукоять меча, чувствуя приятное, в другой момент вряд ли замеченное мною, идущее от нее тепло. На какой-то миг мне показалось, что оружие что-то предлагает мне, и я, даже не задумываясь, согласилась.
В груди словно распустился огненный цветок. Сердце сделало несколько мощных и медленных ударов, разгоняя застывшую кровь, и вдруг забилось, наращивая темп, сильно и часто. Голова закружилась, и я, прикрыв глаза, сползла по стенке вниз, чувствуя, как по телу разливается божественное тепло и как колет каждую клеточку моего обледеневшего тела теплеющая кровь.
И когда в моей голове неоформленные образы собрались вдруг в яркую картинку, я поняла, что мне передал клинок и чья это сила была.
Я видела себя. Со стороны, сверху вниз я смотрела на саму себя, озаренную отблеском лагерных костров. Я видела себя, выходящую из деревенского дома в собачьей крови. Лежащую в снегу с глазами размером с блюдца. Скорбящую не своей скорбью. Попавшую в ловушку во снах. Сидящую за столом и старательно выводящую буквы, смешно высунув кончик языка. Себя, летящую на коне, и бурлящий поток силы, что расходится от моей ладони. Себя с мечом в руках, воздетым над головой. Блеск стали.
Чувства Ханса, чью кровь впитал в себя меч, обжигали меня не хуже настоящего огня. Недовольство, праведный гнев, сочувствие, беспокойство, доброжелательность, гнев восторженный и смирение – я пыталась разжать пальцы на рукояти, но они словно прилипли к ней, пока оружие передавало мне накопленную внутри себя жизненную силу. Чем сильнее и увереннее билось мое сердце, чем теплее становилось внутри, тем более тихими становились чужие воспоминания, обуревающие меня. Более четко складывались образы – теперь там была не только я, но и другие люди. Незнакомые лица и места калейдоскопом проносились мимо, воспоминания чуть замедлялись, когда я видела какие-то знакомые фрагменты – например, Алую крепость, Кохшу или… Рону. Облик Рислава, старосты Роны, встал перед глазами будто живой. Я ощутила отголоски боли, тоски и негодования, направленные в сторону этого человека, и уцепилась за это воспоминание, пытаясь понять, что же двигало комтуром в тот момент. Но память об этом человеке ускользала от меня, как мелкая рыбка ускользает из пальцев. Образ сменился лицом магистра Ирвина, меня последний раз омыло затухающими чувствами – теплом и покоем родного дома, – и все пропало.
Всхлипнув, я вытерла выступившие слезы тыльной стороной ладони, которую наконец-то смогла оторвать от рукояти клинка.
Ты не только рад убивать, ты еще и впитываешь силу убитых, как настоящий паразит… И все для того, чтобы потом передать их своему хозяину. Как это омерзительно, цинично и ужасающе практично… Это, скорее всего, спасло мне жизнь сейчас, но как же мне тошно!
Холод мокрой одежды на согретом чужой жизненной силой теле чувствовался особенно остро, потому я, встав, принялась раздеваться, периодически косясь на лежащего неподалеку ихтиандра. Его дыхание стало размеренным, ровным, а затем он, перевернувшись на живот, дополз до воды и присоединился к своим собратьям, что сновали неподалеку.
Выжимая одежду, я слушала их песни, длинные и протяжные, и, как мне казалось, очень печальные. Мысль, которая сформировалась еще в первый «контакт» с предводителем этого странного водного народа, наконец заняла одно из главенствующих положений: «Сколько же лет этому ихтиандру, если он знал Коррина и считал его другом? Или он выразился образно, имея в виду то, что он не враг тем, кто… что? Я ведь никогда не видела и не могла видеть защитника веры из прошлого. Я могу ему приходиться идейной наследницей, да и то вилами на воде писано…»
Когда, испытывая глухое раздражение, я натянула мокрую холодную одежду, вода возле берега заволновалась, и на мелководье вынырнул уже хорошо знакомый рыболюд. За ним следом, держась чуть дальше от берега, вынырнули другие подводные обитатели.
– Помог. – Ихтиандр глянул на меня, и я согласно кивнула.
– Спасибо. – Как минимум за то, что не дал медленно утонуть в ледяной воде, стоя на том островке! – Я…
Рыболюд, тихо зашипев, прервал меня. Взявшись пальцами за висящий на шее светящийся камень, он, замерев, дважды «взял» разные ноты, словно бы вспоминая забытую мелодию, а потом, прикрыв глаза, глубоко вздохнул и, развернувшись на брюхе, нырнул в воду.
– А что мне… – начала было я, но тут же замолкла, во все глаза глядя на поверхность озера.
Мой недавний «транспорт», чуть отплыв от берега, подплыл к самой поверхности воды, высунул руку с зажатым в ней камнем и низко, протяжно запел под водой. Через мгновение я услышала звук, который можно сравнить только с невероятно громким ударом сердца.
«Ту-у-м» – разносится под высоким каменным сводом, вода в озере словно бы вскипает, а камень в перепончатой руке вспыхивает, чтобы тут же погаснуть.
Вокруг моего проводника плавают его сородичи, нервно взбивая воду хвостами. Он берет паузу, а затем снова начинает петь настойчивее и громче.
Я вижу, как рисунки на телах рыболюдов вспыхивают серебром, как от поверхности озера отрываются мельчайшие капельки, воспаряя над ним и сияя.
«Ту-у-у-м» – еще один удар каменного сердца, сопровождаемый плавно разгоревшимся светом. «Китовая» песня ихтиандра, кажется, заполняет собой все пространство в воде и над ней, вибрирует где-то глубоко в моем теле, в монолите скалы, в каменной кладке уходящего в земные недра коридора.
«Ту-у-у-м, ту-у-м, ту-у-м…» – снова уснувшее сердце все же поддается и медленно, нехотя, начинает биться, озаряя поверхность светом в такт ударам. Я, забыв о мокрой одежде и о воде, что уже успела натечь по ногам в сапоги, во все глаза смотрю, как медленно вспыхивают артерии-линии в камне, как под моими ногами образуется настоящая путеводная нить, сплетенная из множества мерцающих линий и уходящая в руины за моей спиной. Биение сердца постепенно стихает.
Рыболюд, продолжая свою диковинную песню, медленно подплыл к берегу до той глубины, где вода еще могла скрывать его с головой, и поманил меня рукой к себе.
Обреченно вздохнув, я послушно пошла в ледяную воду.
И зачем, спрашивается, одежду выжимала?
Ихтиандр, глядя из-под воды, протянул мне камень, пульсирующий светом и издающий все тот же размеренный, пусть и куда более тихий, стук. Стоит только моим пальцам сомкнуться поверх чуть теплого камня, как ихтиандр замолкает, а я чувствую странное покалывание, идущее от кончиков пальцев к сердцу.
«Ты здесь». – Голос в моей голове тот же, какой я слышала, коснувшись статуи Светозарной, но куда тише и человечней. В нем все еще чувствуется сила его обладателя, но на этот раз она не разрывает мой разум на куски – лишь вежливо присутствует в нем.
«Исполни слово». – Я, чуть помедлив, перевожу взгляд на своего подводного проводника, но вижу лишь скрывающийся в глубине вод акулий хвост.
Какое слово?
«Данное мною слово». – Снова звучит голос в моей голове, и я, медленно выходя из воды на сушу, вдруг понимаю, что одежда на мне высыхает в мгновение ока. От меня в прямом смысле слова идет пар, хоть я и не ощущаю ничего необычного, кроме все тех же ненавязчивых покалываний во всем теле.
«То есть ты слово дал, а исполнять его мне?» – Я мысленно задаю этот вопрос и тут же осекаюсь, вдруг подумав – а не рано ли я начала проявлять характер? Моего собеседника, кажется, это не смущает.
«Это не будет тебе в тягость. Ато приведет тебя туда, куда нужно. Иди же!» – Меня словно бы мягко подтолкнули в спину, и я, не сомневаясь в правильности своих действий, шагнула в руины, быстро обнаружив там ведущий в толщу скалы туннель. Пульсирующее под ногами сплетение линий из чистой Ато вело именно туда.
В конце концов, разве я что-то теряю?
