"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21 (СИ) - Кликин Михаил Геннадьевич (книги txt, fb2) 📗
В туннеле не было света, но он мне и не требовался – каменное сердце освещало все на несколько шагов впереди меня, хотя божественный символ на руке, наоборот, светился все слабее и вскоре стал всего лишь белым узором на коже. Чем тусклее становился знак на руке, тем свободнее я себя чувствовала. Словно бы стряхнув со своих плеч груз обязанностей перед божеством и не ощущая ее тлетворного влияния, я почти бежала вперед, подгоняемая странной боязнью куда-то опоздать. Коридор кончился как-то внезапно, и я, выскочив в небольшую комнату, испуганно замерла, сразу прикипев взглядом к человеку, что сидел на полу. Вернее, к тому, что когда-то было человеком.
Высохшая мумия, привалившаяся к правой стене, пронизанная потоками Ато, которые расходились от нее во все стороны, с ввалившимися, закрытыми тонкой пленкой век глазницами, под которыми, кажется, сохранилось что-то вроде глаз, череп, обтянутый коричневой, местами свисающей лохмотьями кожей. Просвечивающее из-под ветхой серой ткани тело не могло быть телом живого существа, но я готова была поклясться, что видела, как грудная клетка мумии медленно, едва заметно для глаза, приподнялась, а в прорехе ткани, там, где кожа не скрывала оголенных ребер, шевельнулось сморщенное легкое.
«Не бойся. Положи сердце мне в ладонь. У нас не так много времени». – Голос в голове звучал чуть печально, и я, задавив в себе страх и отвращение, медленно подошла, быстро вложила пульсирующий светом камень в сложенные чашей костяные ладони и отскочила в сторону, напряженно наблюдая за мумией и нервно сжав рукоять меча.
Пару мгновений ничего не происходило, но потом от «сердца» по телу пробежали тонкие линии, сплетаясь в нечто, похожее на кровеносную систему. Потоки Ато оплетали пустоты, где полагалось когда-то быть органам, а ныне оставались лишь сморщенные комочки, на которые мне тошно было даже смотреть, укладывались поверх костей пучками мышц, покрывали их сверху призрачной кожей. Обтянутый лохмотьями кожи череп все больше становился похож на лицо – Ато воссоздавала все, даже ресницы на закрытых веках и буйную шевелюру.
Наконец сидящий у стены мужчина открыл глаза.
«Защитник… Защитница веры. Удивительно, но так правильно…»
Бездонные, не имеющие зрачка глаза больше всего напоминали мне взгляд моей своенравной покровительницы. Восставший из мертвых не разжимал губ, и я подозревала, что даже если это произойдет – звука не будет.
«Верно. Ато помнит то, каким я был, но она не может изменить то, каким я стал. Добро пожаловать, защитница, в последнее пристанище Коррина, возлюбленного богини и проклятого ею же», – торжественно и печально прозвучал в моей голове голос моего предшественника.
Я, почувствовав, как голова вдруг закружилась, села на пол прямо там, где стояла. Конечно, я ждала именно этой встречи, но почему-то представляла ее совсем не так. Представляла что-то вроде беседы с призраком мудрого старца, но никак не…
«Мне не больно. Я давно ничего не чувствую, защитница. Сила есть лишь в глазах, остальное – не более чем видимость. Но отрадно знать, что твое сердце еще не очерствело», – с теплотой в голосе произнес Коррин, пока я, справляясь с первым шоком, пыталась собраться с мыслями и определить, что же необходимо узнать в первую очередь.
– Почему ты сказал, что проклят ею? Почему я не чувствую здесь ее присутствия, и даже мой знак…
«Она прокляла меня тем, что сделала своим защитником. Я был рад служить ей, воспевать ее красоту и добродетель. Я был избран ею и вознесен, я был ее возлюбленным, смертным, которому удалось прикоснуться к богине… А потом стал ее верным палачом, слишком поздно поняв, где грань между любовью ко мне и любовью к власти».
Я молчала, слишком ошеломленная, чтобы задавать еще какие-то вопросы, но Коррин, очевидно, был готов взять нить разговора в свои руки.
«Я создал это место как крепость и тюрьму. Я инсценировал свою смерть, напоил свой меч собственной кровью и бросил его рядом с телом того несчастного, что стал моей последней жертвой. Сотни лет я ждал тебя, мое видение, мое пророчество, мое избавление и надежду. И теперь ты здесь».
Ужасная мысль пронзила меня от макушки до пят. Я даже не успела открыть рот, чтобы озвучить ее, как голос в моей голове засмеялся – тихо, мягко и понимающе.
«Нет, не бойся, защитница. Ты та, кого я видел в пророчестве, я знаю это, потому что я видел не тело, а дух. Его нельзя перепутать, и тебе, гостья из иного мира, было суждено оказаться здесь».
Чувствуя смущение оттого, что меня читают, словно открытую книгу, и облегчение, что не вызвала ярость своего далекого предшественника, я чуть успокоилась и постаралась сосредоточиться.
– Что я должна сделать?
«Освободить иларов, которых я запер вместе с собой».
– Ила… Водный народ! Но как? Подожди, запер вместе с собой? Они тут с тобой…
«Да, более полутора тысяч лет они заперты в этом озере по вине моей невнимательности и торопливости. Я продлил их жизнь, я создал для них целый мир, превратив мертвое каменистое дно в целые леса водорослей и кораллов, воплотив весь привычный им мир. Я был молод и не готов отступать от плана, хоть все же и отступил от него. А теперь они живут воспоминаниями о своем мире, о бесконечных просторах океана, от которого я отсек их… Я изменил их своей Ато, они стали мудрее, чем были, стали больше людьми, чем рыбами, но они прожили все это время в ожидании свободы, и я скажу тебе, как ее дать им».
Меня пробила дрожь.
– Прожили полторы тысячи лет… это не потомки тех, кого ты запер, это они сами?!
«Да. Я изменил их. Они не приносят потомство, пока живут здесь, в заточении. Все изменится, когда они выйдут на свободу».
Пока я пыталась осмыслить и как-то разложить, оценить сей факт в собственной шаткой системе моральных ценностей, Коррин молчал, давая мне время переварить всю ту информацию, что свалилась на меня.
– Л-ладно, я поняла. Освободить иларов, как это сделать – ты скажешь. А что еще? – наконец обрела дар речи я.
«Выжить. Сделать выбор», – лаконично ответил мне мой предшественник. Я подождала некоторое время для приличия, ожидая продолжения, но его так и не последовало.
– Это шутка такая?
«Нет. Я серьезен. Пойми, защитница, там, где речь идет о судьбах богов, предвидение бессильно. Судьба что тканое полотно – пласты реальностей идут один под другим, и каждый из них имеет еще десятки путей-нитей, причудливо окрашенных и складывающихся в единый орнамент. Мне удалось найти точку, где все нити оказались окрашены в один цвет, и там я увидел тебя, входящую в мою тогда еще несуществующую тюрьму. Я понял, что должен сделать. Понял, что должен сберечь свои знания и мысли для тебя, не дать своей возлюбленной стереть их… Но большего знать мне не дано. Я не знаю, какая судьба ждет тебя. Какую из множества судеб ты выберешь».
С тихим стоном я, согнув ноги в коленях, обхватила себя за голову, утыкаясь лицом в пахнущие солоноватой озерной водой штаны.
«Прости. Я могу ответить на другие вопросы, которые у тебя остались. Но времени у меня остается немного».
– Что произошло между тобой и… – Я осеклась, не решаясь произносить одно из божественных имен вслух, и тут же почувствовала одобрение такой предусмотрительности, исходящее от Коррина.
«Мой отец отдал меня в Орден, потому как от рождения я проявлял способности к манипулированию Ато. Чародеев он не любил, никто не хотел тогда с ними связываться, их было мало, они скрывались… Божеств было много. Храмов было много. Мы жили на землях, в которых почитали именно Ее. В храме я совершенствовался во владении Ато, и однажды, испытывая странное вдохновение, нарисовал портрет женщины. С этого все началось. Я не знаю, почему Она выбрала меня. Сейчас я думаю, что Ее забавляла моя искренняя вера, мое обожание и моя наивность. Но Она была не такой, какой ты Ее знаешь. Я помню, что Ее сердце было мягким, Она жаждала изменить мир, привнести в него порядок, искоренить несправедливость, стать защитой и утешением для тех, кто верил в Нее и кто любил Ее. Я любил Ее всем сердцем уже не как свое божество, а как женщину. А Она, казалось, любила меня… Когда пришел Дракон, я поклялся, что буду защищать Ее, пока не воцарится мир или пока я сам не паду в битве. Она наделила меня силой, а потом подарила меч. Тот меч, который висит у тебя на поясе. Я стал первым защитником веры, избранным для войны, и должен был стать последним. Таково было Ее желание…»
