Трон Знания. Книга 4 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Не предупредив шабиру и актёров, воины переписали сценарий. Они оттачивали навыки с рождения и не нуждались в репетициях.
Сжимая подлокотники до боли в пальцах, Малика, оглушённая боевой музыкой, смотрела на сцену. Вот — настоящее сражение. До этого был спектакль.
Пешие воины бились на мечах или боролись врукопашную. Жеребцы взлетали над людьми. Всадники на полном скаку как пружины взмывали вверх и вставали на сёдла. В прыжке садились задом наперёд. Подныривали под лошадей. Держась за луку, ногами выбивали противника из седла… И всё время рубили клинками налево и направо. Кто-то падал и уже не поднимался — падение считалось смертью или ранением.
«Убитые» женщины лежали, прижимая к себе младенцев. Остальные разделились. Одни тащили «раненых» и «мёртвых» к центру площади. Другие хватали оброненные клинки и охраняли подступы к внутреннему «лагерю».
На белых спиралях виднелись алые брызги и полосы, словно по плитам волочили окровавленных людей. На лошадях без всадников… кровь. Малика похолодела. Воины бились до первой крови. Не учебными клинками, приготовленными для спектакля, а боевыми…
Войско «кочевников» таяло. Отряд ракшадов убывал. Схватки стали жёстче, яростнее. Вдовы кидались наперерез лошадям. Те вставали на дыбы. Всадники били женщин мечами. Женщины падали. Оркестр издавал неимоверную какофонию, сквозь неё пробился голос: «Ракшада!» Плац Единства утонул в криках, заглушаемых барабанами, флейтами, арфами и бубнами. Малика посмотрела на трибуны: раззявленные рты, вскинутые руки, сжатые кулаки.
Казалось, битва никогда не закончится. Актёры все лежали. Воины, исполняя роли ракшадов и кочевников, бились на равных. Музыка, лязг металла, ржание коней, крики зрителей…
Вдруг оглушила тишина. Её разбавлял бой барабанов: бум-бум, бум-бум. Как удары сердца. Окинув взглядами площадь, покрытую телами, ракшады спешились. Кто-то усаживался на плиты, кто-то опускался на пятки и ронял руки на колени. Оставшиеся в живых женщины бросали ножи и мечи и принимали позу плакальщиц. Сердце стучало: бум-бум.
Сражение, названное потомками «Переход в Абушедан» — в Светлый город, — было самым кровопролитным сражением в древности. По мнению историков, в битве участвовали до восьмидесяти тысяч человек. В живых осталось не более пяти тысяч. Даже если цифры искажены, даже если некоторые детали придуманы — этот бой оказал огромное влияние на ход истории Ракшады.
Малика посмотрела на Иштара. Плотно сжатые губы, неподвижный взгляд. Хёск наклонился и что-то прошептал. Иштар не пошевелился.
Зазвучала музыка, похожая на стон, разбавленный звоном колокольчиков — пришла очередь музыкантш из храма Джурии. Всадники увели лошадей. Остальные участники первого акта переместились в конец плаца.
Музыка зазвучала громче. Из бокового коридора появились женщины — на этот раз без чаруш — в масках и ярких платьях, расшитых бисером и шёлком. Распущенные волосы блестели в лучах вечернего солнца.
Жрицы разошлись по площади. Воздушная походка, плавные движения. Полилась мелодия: мажорная, гармоничная. Лёгкие, грациозные па придавали танцовщицам вид хрупких мотыльков, порхающих над землёй.
Жизнерадостное выступление было настоящим наслаждением для глаз и слуха. И было коротким, как женское счастье. Малика даже пожалела, что отвела на второй акт всего двадцать минут. Продолжая танцевать, жрицы друг за другом отходили к дальнему краю площади и вставали перед актёрами и вдовами, тем самым создавая полосу, иную по цвету и чувственному восприятию. Темп мелодии пошёл на спад, инструменты зазвучали тише, колокольчики позвенели и замолкли.
Могильную тишину нарушили шаги и шуршание плотной ткани. Из боковых коридоров появились ракшадки в чёрных платьях и чёрных чаруш. На шеях поблёскивали зажимы-ошейники. Минуту назад аромат лайма исходил от Иштара, теперь лаймом стремительно пропитывался воздух над плацем. Так пахло побережье острова Шабир, сейчас так пахнет чёрная одежда женщин, которую мать-хранительница и её помощницы оросили благовониями. Перед шествием к главному храму ракшадок не зря собрали в одном месте.
Малика уловила взгляд Хёска. Зря возмущаешься. Требования хазира выполнены. Замужние женщины не участвуют в спектакле. Иштар знал, чем закончится праздник, хотя не догадывался, как он закончится.
Малика надеялась, что ракшадок будет больше. Кому-то запретили идти мужья. Возможно, кто-то заболел. И без сомнения, многие побоялись покинуть тихое место возле своего дома. Но как бы там ни было, толпа впечатлила.
Движение замерло. Женщины повернулись к помосту и распластались на площади, раскинув руки. Поза нижайшего уважения к мужчинам…
Взирая на чёрное поле, Малика ужаснулась. Она добивалась именно этого, но не предполагала, что увиденное потрясёт её до глубины души. Вот она — история Ракшады, на плаце Единства. Эпоха испытаний и подвигов, эпоха счастья и эпоха унижения.
Время шло. Женщины лежали, уткнувшись лицами в плиты. Малика покосилась на Иштара. Он ждал, когда ракшадки поднимутся и уйдут, но уже догадывался, что это не всё. На лице выперли скулы, губы превратились в прямую линию.
Воины вынесли коробки из тёмного картона. Установили их по периметру чёрного поля и одновременно скинули крышки. Стенки коробок раскрылись, как лепестки. В воздух взметнулись сотни, тысячи алых бабочек, привезённых с острова Шабир. Ринулись вниз и усеяли платья, которые пахли родиной. Женщины встали на колени, затем на ноги и несмело закружились. Вокруг них порхали бабочки — символы радости. Завораживающая и в то же время пугающая картина.
Через несколько минут ракшадки скрылись в коридорах.
Немного помедлив, Иштар покинул трон и подошёл к краю помоста:
— Завтрашний день объявляю днём памяти всех людей, погибших во всех войнах. Завтра я хочу слушать тишину. Праздновать продолжим послезавтра.
Вновь забили барабаны. К помосту подъехали автомобили.
Спускаясь по лестнице между Маликой и Хёском, Иштар произнёс:
— Эльямин! В десять жду в зале Хазирада.
***
В свете фонарей дворец, покрытый горельефами, казался ещё более устрашающим. В шуме фонтана чудился скрежет песка под копытами лошадей. Рогатый месяц походил на лук, который вот-вот выпустит стрелу в притихший город.
Придерживая подол платья, Малика поднялась по парадной лестнице и вошла в золотые двери. Караульный довёл её до зала Хазирада.
Иштар стоял перед изваяниями великих людей. Жестом подозвал Малику и указал на скульптуру человека:
— Это Радрэш. Верховный жрец. Жил много веков назад.
Малика приготовилась к разгромному выговору за представление. Теперь, застигнутая врасплох, пыталась сосредоточить внимание на каменном лице с тяжёлой челюстью и приплюснутым носом. Жрец не походил на чистокровного ракшада. Ну и Бог с ним. Лишь бы Иштар не говорил о сегодняшнем дне.
— Радрэш основал религиозное течение Семи Морей. Предание о Морях было уничтожено, последователей Радрэша казнили. И лишь спустя века имя этого человека стало символом мудрости. Он говорил, что поистине великий человек переплывает семь морей: море Ошибок, Потерь, Поиска, Понимания, Любви, Просветления и море Гармонии. Всех людей я раскидываю по морям.
— И в какую лужу ты меня посадил? — спросила Малика. — Прости, в море.
Не ответив, Иштар дошёл до середины ряда изваяний и положил руку на каменный кулак, сжимающий рукоять изогнутого меча:
— Хазир Зальфар. Он родился намного позже Радрэша и переплыл море Понимания. Жаль, что его жизнь была короткой.
Малика посмотрела на статую. Раскосые глаза, нос с горбинкой. Ракшад с примесью чужой крови.
— Что он сделал?
— Никогда не задумывалась, почему Ракшада занимает треть материка?
— Не успела.
— А зря. В представлении был бы ещё один акт. — Иштар провёл пальцем по лезвию каменного клинка. — Мы совершали набеги, захватывали территории. Гибли люди. Вдов было больше, чем жён. Города пустовали, а мы расширяли границы. Зальфар положил этому конец. Он сказал: «Мы не завоеватели. Мы защитники». Наша армия росла и становилась сильнее с каждым годом. Не для сражений, а для того, чтобы с нами боялись сражаться.
